Закон крови. Глава 15/29 Обсуждение последствий

Денисса проснулась в одиночестве. Где были Атея и Робан? Последнее, что она помнила, - как завтракала, но она только что проснулась голодной, а было еще раннее утро. Что-то было не так. Она прислушалась, но в доме было жутко тихо, и из деревни тоже не доносилось ни звука. Осторожно пройдя по покоям, она открыла дверь и выглянула в коридор. Вокруг никого не было, и она продолжала идти, пока не дошла до перехода. Справа виднелась дверь в большой зал, она была широко распахнута. Слева в конце коридора лежало что-то... или кто-то. На земле лежало тело. Мертвые глаза Валиры были открыты и смотрели в потолок, а труп лежал на спине. Кто-то явно сломал ей шею. У Дениссы возникло неприятное чувство, что она знает, кто этот кто-то. Она повернулась и прошла через открытую дверь в большой зал.

Денисса была потрясена, обнаружив мертвую Валиру, но вид большого зала превзошел все, что она могла себе представить. В полу зала зияла глубокая трещина, и она была залита кровью. Там должно было быть более пятидесяти мертвых амазонок. Это было трудно подсчитать, ей приходилось считать части тел. Посреди всего этого хаоса и разрушения... находились Хаос и Разрушение. Они лежали на большом столе, обнаженные, прижавшись друг к другу, и мирно спали. Денисса понимала, что должна кричать от ужаса, но ей хотелось смеяться. Безумие!

Она села, глубоко и медленно дыша, пытаясь сохранить рассудок. Теперь она могла видеть кого-то еще. Под столом лежала девочка, свернувшись калачиком, и тоже спала – Рабина. Конечно, почему бы не устроить еще одно безумие. Денисса подошла к столу, стараясь не наступить в лужи крови. Она не чувствовала себя готовой к общению с братом и сестрой, поэтому опустилась на колени и потрясла спящую девушку.

— Ты знаешь, что здесь произошло? - спросила Денисса как можно спокойнее.

Девочка несколько раз сонно моргнула и огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, а потом заплакала.

— Моя мама умерла. Они все умерли или сбежали.

Денисса обняла рыдающую девочку и сама пролила несколько слезинок. Вдруг она почувствовала, как маленькая рука коснулась ее плеча.

— Я знаю, что случилось.

— Менджа, боги, откуда ты взялась? - испуганно спросила Денисса.

— Я пришла с Рабиной и спряталась за статуей Ниоме, когда остальные убежали. Я наблюдала за всем этим. Ассанка хотела, чтобы Матассая прошла ритуал зрелости и стала амазонкой. Матассая была очень зла, потому что Ассанка убила ее опекуна и приковала ее к столу. Мы все слышали ее крики. Даже Богиня была разгневана и расколола пол и трон. Думаю, потому что она так громко кричала, хранитель вернулся. Матассая сказала, что он всех нас убьет, но он этого не сделал. Когда он хотел покинуть храм, Матассая позвала его обратно. - Менджа взволнованно сообщила, но теперь она покраснела, прежде чем продолжить. - Хранитель забрал дух Матассаи, но, возможно, это было совсем другое. Она, кажется, не возражала. Я и не знала, что хранительница может быть и милой сестрой, - закончила она, глядя на прижавшуюся друг к другу парочку.

Денисса слушала ее рассказ с большим вниманием, и даже Рабина перестала плакать.

— Моя мать хотела изнасиловать Атею и убила Робана, но Матассая и Ниоме каким-то образом призвали его обратно. Он убил мою мать и остальных, кто пытался помешать ему покинуть храм и преследовать убегающих сестер. Атея была такой храброй; она пожертвовала собой, чтобы удержать его, - подтвердила Рабина.

Денисса скрыла смех, закашлявшись. - Да, бедная Атея, она, должно быть, была в отчаянии.

В ответ на ее слова со стола раздалось девичье хихиканье.

— Я много страдала прошлой ночью, но пришлось пойти на жертвы, и со временем я исцелюсь, - сказала Атея, зевая.

— Эй, я умер! Неужели мне совсем не сочувствуют? - возмущенно спросил Робан.

Менджа и Рабина испуганно уставились на него.

— Конечно, сочувствуем, и сегодня вечером Денисса даст тебе больше, чем просто сочувствие, - успокоила брата Атея.

Теперь и Денисса испуганно уставилась на него.

— Ты же не думала, что я забуду о тебе и своем обещании. - Атея усмехнулась. - Как бы то ни было, на сегодня все. Сначала нам придется привести себя в порядок и покинуть это место, оно отвратительно. Почему ты всегда устраиваешь такой беспорядок?

Посмотрев на двух девушек, Атея сказала:

— Перестаньте так смотреть на моего брата. Он ничего вам не сделает. Твоя мать и Валира убили его и пытались изнасиловать меня! Они получили по заслугам. Может, мне спросить дядю Балхора и тетю Мессайю, как они рассудят? - Обе девушки побледнели при упоминании бога и богини подземного мира. - Он никогда не причинял вреда тем, кто не нападал на него первым! - Сердито заметила Атея.

— Хм, я не могу этого отрицать. Но уверена ли ты, что можешь сказать то же самое о себе? - спросила Хассика от входа в храм и огляделась по сторонам. Вслед за ней в зал входили все новые и новые амазонки.

Не обращая внимания на свою наготу, Атея подошла и остановилась перед Хассикой. - Почему вы вернулись?- обратилась она к амазонкам.

— Я ушла, потому что хотела спрятаться от Ассанки, но теперь это уже не важно. Куда, по-твоему, мы должны отправиться, Матассая? - спросила в ответ Хассика.

— Почему меня это должно волновать? Я уже говорила Ассанке и Валире, что они выбирают путь, теперь и тебе придется выбирать.

Хассика оглянулась на собравшихся амазонок, а затем снова повернулась к Атее. Вздохнув, она опустилась на колени и наклонилась вперед, пока ее лоб не коснулся ног Атеи.

— Мы хотим вернуть нашу жизнь, Матассая. Дочери Ниоме хотят вернуться в свой дом и снова почитать свою мать.

— Хассика, ты не обязана кланяться мне в ноги, маленькая ханжа. Просто поцелуй меня, - сказала Атея, смеясь.

Ухмыляясь, Хассика поцеловала Атею в киску.

— У тебя всегда был правильный настрой. Думаю, ты была бы идеальной первой дочерью! - Атея улыбнулась, но Хассика побледнела, услышав ее слова.

— Разве ты не помнишь? Это я поймала и стерегла тебя. Не говоря уже о других вещах, которые я планировала сделать с твоим братом. Я не намного лучше Ассанки или Валиры.

Атея посмотрела на Робана, который пожал плечами, кивнул сестре и улыбнулся Хассике.

— Видишь, мой красноречивый брат согласен со мной. Ты никогда не лгала нам и не притворялась тем, кем не являешься. Твоя преданность сестрам очевидна. Что бы ты ни хотела сделать с моим братом, это неважно. Ты заплатила свою цену. Как он сказал, это был просто профессиональный спор. Ни он, ни я не держим на тебя зла. Приведите все в порядок, а я еще немного подумаю. Рабина, Менджа, вы идете с нами в покои Валиры.

В покоях они сидели за столом, Денисса, Рабина и Менджа напряженно ждали, что скажет Атея, и в то же время старались не замечать присутствия Робана. Атея оделась и наблюдала за ними.

— Девочки, вы пытаетесь меня разозлить? Если это ваша цель, то вы близки к ее достижению. Ты – плохой пример, Денисса, брось целомудрие. Хочешь остаться девственницей? Я не против! Только перестань притворяться, что боишься Робана. Продолжай в том же духе, и ты пожалеешь об этом, - шипела Атея на Дениссу.

— Прости, Робан, я не боюсь тебя. Я просто немного нервничаю. Я думала об этом каждую ночь, но теперь, когда кажется, что это действительно произойдет, мне стало немного страшно. Я виню Зезу! Я бы уже давно покончила с этим, если бы не ее эгоистичные ограничения! - ответила Денисса.

— Так гораздо лучше! - Атея усмехнулась. - Следующая, Менджа! Что с тобой не так? Почему ты боишься моего брата? Я сказала – БРАТ, привыкай. Я знаю, что говорила тебе, что он мой опекун, но это было только для того, чтобы объяснить тебе это.

— Я БОЮСЬ! Он мужчина, он ненавидит всех амазонок и меня тоже. - Менджа разрыдалась.

— Эй! Я не ненавижу всех амазонок и тебя тоже. - Буркнул Робан. Он встал, подошел и поднял Менджу с табурета. - Ты напоминаешь мне Зезу, когда она была в твоем возрасте. Только ты ведешь себя лучше и не такая крошечная, как она. Ну, вообще-то, она и сейчас такая. - Робан обнял всхлипывающую девочку и прижал к своей груди.

— Я не маленькая, я все еще растущая женщина! Мое поведение похвально и всегда было похвальным! - возмущенно возразила Атея.

Робан фыркнул, Денисса рассмеялась, и даже Менджа захихикала сквозь слезы. Робан сел, усадив Менджу к себе на колени.

— Как бы то ни было, - хмыкнула Атея. - Осталась ты, Рабина. Я понимаю, почему ты боишься. Робан убил твою мать и ее охранников. К сожалению, тебе пришлось наблюдать за этим. Я призвала его обратно, так почему же ты не боишься меня?

Рабина пристально посмотрела на Атею. - Ассанка была моей матерью, но я не любила ее. Она мне даже не нравилась. Я любила свою бабушку Хапату. Моя мать убила ее. Я знаю, что она убила. Я не видела этого, но в тот день, когда бабушка умерла, мама не могла смотреть мне в глаза. Все, чего она хотела, - это власть. Все остальное и никто другой не были для нее важны. Бабушка стояла у нее на пути, поэтому она должна была умереть, как и твой брат. Она хотела использовать тебя, чтобы получить еще больше власти. Она даже хотела использовать меня как приманку, чтобы ты ее получила. Я не так глупа, как ты думаешь, Атея, или ты предпочитаешь, чтобы я теперь называла тебя Матассая? - спросила Рабина.

— Нет, я все еще Атея. Я никогда не считала тебя глупой. Ты здесь не просто так, Рабина. Маленькая Менджа станет Мечтательницей племени. Ты уже слушала, поэтому знаешь, что Хассика станет новой Первой дочерью. Твои притязания на наследие будут отвергнуты. Покажи мне, насколько ты умна, и скажи, почему! - холодно ответила Атея.

Менджа вздохнула, но промолчала.

Рабина уставилась на Атею. - Наверное, в наказание моему роду. Мы предали Ниоме, пытались изнасиловать ее истинную дочь и даже убили ее сына. Не могу сказать, что это суровое наказание, если бы это было все. - Рабина спокойно ответила, но в ее глазах стояли слезы.

Робан посмотрел на девушку и усмехнулся. - Может, и наказание, но ты ошибаешься, Рабина. Я хочу приз, я знаю, почему!

— Я глупая, но даже я знаю причину. Ее величество Матассая, более известная своим друзьям как маленькая рогатая сучка, хочет заполучить тебя Рабину, вот так просто. Таким образом, ты оказываешься практически в той же ситуации, что и я. Похоже, завтра я буду не единственной бывшей девственницей. Возможно, ты не осознаешь этого, но это также означает, что ты станешь любовницей Робана. Полагаю, для амазонки или почти амазонки это будет некоторым шоком. Можешь забыть об этом священном ритуале зрелости. Атея никогда не согласится, чтобы тебя дефлорировал кто-то другой, кроме ее любимого старшего брата. Я права, Атея? - спросила Денисса, наслаждаясь собой.

— Мне нужно быть осторожнее, если мозговой трест этой группы так легко меня вычислил, то я, очевидно, слишком предсказуема. - Атея надулась.

— Ты просто слишком возбуждена. - Денисса рассмеялась, а когда посмотрела на Рабину, рассмеялась еще громче. Девушка выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. - Мне снова стало лучше. Секундный испуг девственницы – это все, что мне было нужно, чтобы успокоиться, - сказала Денисса, чувствуя облегчение.

— Я пытался успокоить девочек! Спасибо за помощь, Денисса. - Робан ворчал. - Не волнуйся, Менджа, у нас больше нет никаких планов насчет тебя на долгие годы! - успокаивающе добавил он, усаживая девочку к себе на колени.

— Ты хочешь, чтобы я стала Мечтательницей племени, но у меня никогда не было видений, - грустно заметила Менджа.

Атея посмотрела в глаза девушки, усмехнулась и коснулась ее носа кончиком указательного пальца. Глаза Менджи стали стеклянными, а на лице появилась широкая улыбка.

— Ух ты! Это же я, справа от трона Ниоме в большом зале. - Девочка застыла в восхищении, но тут же захихикала, когда Робан пощекотал ее.

— Ты хочешь, чтобы твой брат изнасиловал меня, как моя мать хотела сделать с тобой. - Рабина задохнулась от ужаса.

— Робан и мухи не обидит! - сказала Менджа между приступами смеха, пытаясь отбиться от щекочущих пальцев Робана.

— Нисса была права, и я хочу, чтобы так и случилось: никто не собирается насиловать тебя, Рабина. Я хочу, чтобы ты пошла с нами, когда мы уедем отсюда; поэтому ты должна стать моей любовницей, так же как и любовницей Робана. У нас все общее, но мы не будем тебя принуждать. Это будет по твоему выбору, или не будет вовсе, - спокойно сказала Атея. - Сегодня вечером я расскажу племени о своих решениях и предложу будущее. Не только тебе придется выбрать путь. Тебе лучше уйти и подумать об этом.

— Мне тоже нужно уходить? - спросила Менджа, задыхаясь от смеха.

— Ты хочешь стать Мечтателем племени? - Атея спросила и улыбнулась, глядя на восторженно кивающую Менжу:

— Тогда ты уже выбрала свой путь и должна остаться. Теперь это твой дом, а мы – твои гости.

Наступил вечер, и по просьбе Атеи амазонки снова собрались в большом зале храма. Во главе с Хассикой и Рабиной все амазонки и дети племени были здесь. Атея стояла перед сломанным троном. Слева пустовал бывший табурет Ассанки. Справа на старом табурете Валиры сидел Робан, на его коленях сидела Менджа. Денисса сидела рядом с ним на дополнительном табурете.

— Ну, вот мы и снова здесь. Кстати, неплохо прибрались. Но на полу остался уродливый шрам, а трон Ниоме сломан. Ниоме дала вам пророчество. Пророчество исполнилось, мы подошли к его концу. Ваше будущее как племени амазонок, дочерей Ниоме, должно быть выбрано. Я хочу предложить вам выбор. - Атея заявила громко и четко.

— Ваши вожди мертвы, они не выдержали испытания. Это моя кровь спасла вас! Поймите меня правильно, я не возражала против того, чтобы отдать ее брату; я бы все равно это сделала. Но это не меняет того, что произошло. Ваши вожди пытались изнасиловать дочь Ниоме и убили ее сына. Связь разорвана. В этот момент вы уже не дочери Ниоме, а ее враги.

— Вы хотите снова получить защиту Ниоме как племя ее дочерей. Вы хотите вернуть свою жизнь. Вот мое предложение для вас. Я выбрала Мечтателя. Взгляните на маленькую Менджу, что вы видите?

Менджа сидела на коленях у Робана, обнимала его и гордо улыбалась собравшимся амазонкам.

— Вы хотите жить без мужчин в своей жизни. Вы ненавидите мужчин. Вы боретесь с ними. И Ниоме любит вас за это! - Толпа амазонок ревела в знак согласия.

— ХОРОШО, НО ВЫ БУДЕТЕ ПРИНИМАТЬ МОЕГО БРАТА! Вы будете не просто уважать, а почитать единственного сына Ниоме! Ваша последняя предводительница Ассанка убила его; новая Первая Дочь будет относиться к нему с еще большей любовью, чем Менджа! Хассика, иди сюда! - Нарастающий гнев Атеи ощущался как приближающаяся буря.

— Вот черт! - пробормотала Хассика, но все же подошла к Атее и сделала шаг навстречу.

Атея пристально посмотрела ей в глаза.

— Богиня, не сейчас, пожалуйста! О, черт! - Хассика громко застонала, по ее позвоночнику пробежали мурашки.

— Покажи нам свое гордое тело амазонки во всей его красе!

В голове Хассики пронеслись видения бесчисленных мужчин и женщин, с обожанием наблюдающих за ней, пока она чувственно снимала с себя кожаную одежду. Они все хотели ее. У толпы практически текли слюнки от совершенства ее тела.

Атея медленно обошла вокруг нее. - Посмотрите на эти мускулы, так красиво. Хассика, покажи нам свою самую ценную часть тела. Покажи эти ягодицы!

Они хотели видеть ее задницу, трогать ее, целовать и лизать. Они хотели поклоняться на ее личном алтаре. Она игриво пошевелила ягодицами. Она знала, что ее задница – главное достоинство ее безупречного тела.

Атея с любовью погладила ее попку. - Давай поцелуем эти райские ягодицы и доставим тебе удовольствие, Хассика. Такое тело заслуживает этого. Ты заслуживаешь этого!

Хассика застонала от возбуждения. Она чувствовала, как губы целуют и языки облизывают ее попку. Одни слизывали текущие из ее киски соки, другие проникали между щеками и дразнили попку. Хассика опустилась на колени и наклонилась вперед, предоставляя лучший доступ для наслаждения.

Атея ласкала и ласкала пальцами мокрую киску Хассики, подмигивая и кивая брату. - Да, именно это мы все должны делать для тебя каждый раз, когда ты этого хочешь. Твое высшее совершенство не заслуживает ничего, кроме полного повиновения, - хрипела Атея. Ее пальцы, влажные от возбуждения Хассики, нежно касались и прощупывали ее анус.

Хассика потерялась в море удовольствия. Извивающиеся язычки проникали в каждое отверстие. Она схватила себя за ягодицы и раздвинула их, чтобы получить еще больше. Переполненная наслаждением, она прижалась лицом к полу, стоная и хныча.

Робан стоял позади нее и раздевался. Он ухмыльнулся Атее, прикоснувшись головкой члена к предложенной Хассикой попке.

— Ты такая хорошая маленькая сучка, Хассика. Я так горжусь тобой! - весело сказала Атея.

Что? Я – высший образец человеческого совершенства и никакая не сука! Сердито подумала Хассика, но раздирающая боль в ее заднице позволила всем ее видениям мгновенно исчезнуть.

— О, ЧЕРТ! Ты снова это сделала, вероломная дрянь! Богиня, моя задница! Больно! - простонала Хассика, чувствуя себя побежденной.

Робан крепко ухватился за ее бедра и еще глубже вошел в ее кишки, счастливо застонав.

— Ну же, не бойся. Тебе нравится, когда трахают твою прекрасную попку. Не пора ли признаться в этом? - хихикая, спросила Атея и улыбнулась ей.

Хассика закричала и захрюкала, когда темп толчков Робана увеличился, и он стал проникать все глубже. Амазонки с ужасом наблюдали за тем, как унижают их Первую охотницу. Матери отворачивали своих детей от этого зрелища.

— О, ПОЖАЛУЙСТА! - Хассика снова застонала, когда Атея потянулась между ними и погладила ее клитор. Хотя она не была уверена, умоляла ли она ее остановиться или просто снять напряжение.

— Ненавижу вас двоих! Блядь, да я люблю это! Трахни меня, чудовище. Всади в мою задницу свой огромный член! - Хассика застонала, тоже придя к решению относительно своей мольбы.

— Богиня, как глубоко он входит. Это так больно. ОТШЛЕПАЙ МЕНЯ, СДЕЛАЙ МЕНЯ СВОЕЙ СУЧКОЙ! - пронзительно закричала Хассика.

Ее стоны становились все интенсивнее, когда Робан звучно шлепал ее по изгибающимся ягодицам. А когда Атея ущипнула ее за клитор, Хассика закричала от оргазма.

— Дамы, я представляю вам новую первую дочь и предводительницу племени амазонок – Хассику! - объявила Атея под непрерывные крики и стоны, доносящиеся сзади.

У некоторых амазонок на глазах выступили слезы, но большинство из них выглядели покорными, а некоторые даже немного облегченными. Менджа и Денисса заговорщически хихикали.

Час спустя Робан сидел слева от трона, на коленях у него лежала измученная Хассика, и оба были по-прежнему обнажены.

— Я предупреждаю вас только один раз. Если кто-то из вас окажется не в состоянии смотреть на свою новую Первую дочь со всем уважением, которого она заслуживает, покиньте племя! Если бы не Хассика и немногие другие, я бы не стала думать о вашем будущем. Если вы беспокоитесь о ее духе, не беспокойтесь. У нее дух, достойный амазонки, в отличие от вас, слабаков. Если вы все еще думаете, что она потеряла его из-за того, что мой брат трахнул ее, то вы слишком тупы, чтобы быть дочерью Ниоме! Робан – ее сын! Вбейте это в свои толстые черепа.

— Поскольку Хассика продемонстрировала свое уважение к моему брату наиболее убедительно... - Хассика прервала Атею, надув щёки, и несколько других амазонок тоже засмеялись.

— Осталось исправить только одно. Я отдала свою девственную кровь, чтобы вернуть брату человечность.

Теперь настала очередь Дениссы фыркнуть.

— Денисса может подумать, что я обязана поблагодарить тебя за предоставленную возможность, и, возможно, она права, но это уже другой вопрос. Моя девственная кровь спасла тебе жизнь. Я не могу вернуть ее, но взамен требую от тебя жертву девственницы!

Среди амазонок раздался возбужденный ропот, но Атея наблюдала за Рабиной, которая побледнела от ее слов.

— Я люблю своего брата, как вы уже должны были понять, поэтому вас не должно удивлять, что мне не понадобится ваш Амадильдо для сбора жертвы.

На этом ропот девушек внезапно оборвался.

Из толпы выступила амазонка. - Матассая, без ритуала зрелости девушка не станет амазонкой.

Атея глубоко вздохнула. - Ты так и не поняла, да? Менджа, кто я?

Девушка покраснела, когда к ней обратились прямо при всех, но внезапно ее глаза потеряли фокус, а ответный голос совсем не походил на девичий.

— Ты – Матассая, единственная дочь моей истинной крови. Твое слово – моя воля. Я устала от этих женщин. Ты не должна была останавливать своего брата! Они в моем доме, обсуждают цену за отравление моих детей и убийство моего сына!

Все двери и ворота в большой зал захлопнулись.

— Я воздам им за их предательство!

Глаза Менджи засияли золотым светом, когда она обратилась к толпе. Она раскинула руки, и по всей поверхности ее тела затрещали голубые молнии.

— Ай, теперь ты рассердила мамочку. - Робан рассмеялся, его глаза были безэмоциональными холодными осколками льда.

— ВОТ ДЕРЬМО! - выплюнула Атея, но и она проявила внезапную холодность.

Менджа указала на говорившую амазонку, и с ее пальца сорвалась молния. Женщина окуталась трещащей энергией. Ее волосы вспыхнули огнем, а кожа вспыхнула и задымилась. Она закричала от ужаса и боли.

— Ты все еще беспокоишься, станут ли твои дочери амазонками?

— ОСТАНОВИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА! Я сделаю это! - Рабина подбежала к Мендже и с мольбой упала на колени у ее ног. - Возьми мою девственность. Я заплачу за это. Это моя мать убила твоего сына!

Менджа перевела взгляд с Атеи на Робана, и оба кивнули в знак согласия.

— Будущее вашего племени в руках моих детей. В следующий раз слушайте, когда я дам вам пророчество! - прогремел голос Менджи.

Вытянув руки, она повернулась к разбитому трону. Золотистый свет поднял упавшие половинки и скрепил их вместе. Свет полился от трона через трещину в полу, заделывая и ее.

— Хассика, Первая дочь, погоняй их хорошенько, им это необходимо! Я больше не потерплю неудач!

Менджа упала без сил, свет исчез из ее глаз.

— Вот черт! Это действительно правда, - заикаясь, проговорила Хассика. Она сидела на коленях у Робана, обхватив его руками, и все еще дрожала от страха.

Он усмехнулся. - Значит ли это, что с этого момента ты станешь более ласковой и покладистой?

Она ошеломленно смотрела на него какое-то мгновение, а потом усмехнулась. - Нет, черт возьми! Но зато я буду скакать на других так сильно, как требовала моя мачеха!

Денисса помогла Мендже подняться на ноги. - Как тебе нравится твоя новая работа?

— Вау, это было здорово! Я действительно Мечтатель. Вы видели весь этот свет вокруг меня и эти молнии? Смотри, женщина, которую я поразила, все еще дымится! - Менжа радостно захихикала.

— Больше никаких детей рядом с вами двумя! Вы плохо влияете на впечатлительных детей! - зашипела Денисса.

— Эй, это не моя вина! Я была спокойна и рассудительна все это время! - пожаловалась Атея.

— Робан уже говорил тебе, что «это была не я» устарело много лет назад! - отчитала Денисса. - Так или иначе, раз уж все выяснилось, может, уйдем в уединение? Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. - Денисса указала жестом на себя и Рабину.

— О, нет! Я – первая дочь племени. Ты считаешь, что это нормально – трахать мою задницу здесь, на сцене, на глазах у всех, а теперь со своими маленькими девственницами ты хочешь уединиться? Я ТАК НЕ ДУМАЮ! - возмущенно воскликнула Хассика.

— О, я об этом не подумала, - ответила Атея, глядя на Рабину и Денису. - Ритуалы зрелости обычно проходят на публике?

— Ты имеешь в виду, например, когда меня трахают в задницу? - Хассика явно начала выходить из себя.

— Так и должно быть, это же такая красивая задница! - Робан рассмеялся, и Хассика шлепнула его по лбу.

— Заткнись! Ты сейчас ничем не поможешь. На самом деле ты вообще редко помогаешь! - Атея зашипела на Робана.

— В таком случае я подожду, пока умные женщины придут к решению без меня, - сказал он и бесцеремонно опустил Хассику на пол, откуда она, больно ударившись задницей, уставилась на него. Не обращая внимания на это, он подошел к починенному трону и уселся на него во всей своей нагой красе.

— Я не стану лишаться девственности на глазах у всех этих людей. Они и так меня ненавидят и демонстрируют это каждый день с тех пор, как я пришла сюда! - решительно заявила Денисса.

— Она права! Денисса не амазонка и ни в чем не виновата! - согласилась Атея.

— Ладно, скажи своей невинной подруге, что я хочу вернуть свою дубинку, но в остальном я согласна. А что насчет Рабины? Она предложила свою девственность племени. Это явно официальное дело! Ты обманул меня, Рабина согласилась добровольно! Я не останусь единственной, кого сегодня трахают на сцене! Но, может быть, твое высочество тоже захочет немного обнажиться? Хочешь покататься на большом члене на сцене, Матассая? - горячо возразила Хассика.

— Ты раздражающе бесстрашна, знаешь ли? Я чувствую внезапное желание проверить твою храбрость, - шипела Атея на Хассику.

— Нет, не испытаешь, Зеза. Или ты получишь порку на сцене. Мне она нравится такой, какая она есть, - сказал Робан сестре.

Атея бросила на него взгляд. - Раз уж ты, похоже, не возражаешь против публичных выступлений, значит, решено. Первый раз Рабина будет здесь, на троне, который тебе вдруг так понравился!

— Надеюсь, ты в этом уверена, Зеза. Я помню, что ты сказала раньше. Ты потребовала жертву-девственницу, а я всего лишь твой инструмент. Если нам с Рабиной придется выступать на публике, то и тебе тоже! - спокойно ответил Робан.

Хассика ухмыльнулась Атее. - Что теперь, маленькая сучка, боишься сцены? Не так весело разоблачаться, как делать это с другими?

Денисса тоже лукаво улыбалась Атее. - Может, так и есть, подружка? Тебе не о чем беспокоиться, милашка, какая ты есть. Уверена, нам всем это очень понравится.

— О, я вижу, тупая и еще тупее в союзе. Я позабочусь о том, чтобы вам понравилось так же сильно, как вы надеялись!

Почувствовав взгляд Атеи, Денисса первой попыталась отступить. - Возможно, мы все немного перевозбудились из-за того, что только что произошло. Сначала нам стоит попытаться успокоиться.

— О нет, ты не выйдешь из этого, подружка! Ты выбрала свою сторону, и теперь тебе придется учиться на своей ошибке!

— Ха! Что еще худшего ты можешь сделать со мной, чем уже сделала? - Хассика рассмеялась.

— Заткнись, Хассика, мы уже в полной жопе! Ты не знаешь ее так, как я! - воскликнула Денисса.

— Ты была абсолютно права. Без вмешательства глупых мужчин решения женщин гораздо более взвешенные. - Робан рассмеялся.

Атея бросила на него взгляд. - Ты очень самодоволен, брат, не так ли? Так уверен, что тебя ничто не может побеспокоить?

— А ты уверен, что твоя маленькая задница сможет заплатить по счетам, которые выставляет твой рот? - спросил Робан в ответ.

Она все еще смотрела на Робана, но через мгновение остановилась и усмехнулась. - Нет смысла пытаться тебя напугать, но эти две сучки – мои! - заявила Атея, и Робан кивнул, ухмыляясь ей в ответ.

— Вот черт! - воскликнула Денисса, заметив согласие брата и сестры. Хассика вдруг почувствовала, что ее храбрость тоже уходит. Рабина и Менджа, как и все остальные присутствующие, наблюдали за обменом мнениями с удивлением, но как-то взволнованно, особенно Рабина.

— Ладно, приступим к делу, наши зрители ждут! - Атея закончила и подошла к трону.

— Ты поможешь мне, братец? - мурлыча, спросила Атея, задирая рубашку над головой.

— Неужели мы только что вызвали Атею, живое воплощение Хаоса, на публичное секс-шоу? - недоверчиво прошептала Денисса, глядя на Хассику.

— Когда ты так спрашиваешь, это уже не кажется такой уж хорошей идеей. Я уже несколько дней веду себя как сучка в течке. Что ты можешь сказать в свое оправдание, ты же девственница! - прошептала Хассика в ответ.

— Наверное, просто я окончательно потеряла мозги от окружающего меня сексуального безумия. Это слишком много для девственницы. - Денисса вздохнула.

Робан вытащил Атею из сапог и штанов. Теперь она сидела у него на коленях, оглядываясь по сторонам, чтобы выбрать себе первую цель. Атея пошевелила попкой у него на коленях и ткнула пальцем в сторону Дениссы и Хассики. Они медленно и настороженно подошли ближе. Перед троном они остановились и вопросительно посмотрели на Атею. Они наблюдали, как Робан положил руку на промежность Атеи и поглаживал ее клитор круговыми движениями. Атея застонала, и они почувствовали, как их накрывает волна возбуждения. Запах возбужденной Атеи затуманил их мысли, и они почувствовали, как вокруг них заклубился туман.

— Спасибо, брат, это то, что мне было нужно! - Атея счастливо вздохнула.

— О, черт, как же это горячо. Я чувствую, что плавлюсь от жары. - Хассика стонала, глубоко вдыхая, а Денисса пыхтела и отчаянно дергала платье, чтобы избавиться от него.

— Ты действительно странно пахнешь, Атея. - Менджа хихикнула.

— Может, нам стоит вывести отсюда детей, - сказал Робан.

— Менджа, будь добра, выведи всех девочек из храма, пожалуйста. - Девочка недовольно поморщилась, но все же отправилась выполнять приказ.

— Нет причин прекращать то, что ты делаешь! - сказала Атея Робану, а сама переключила внимание на Хассику и обнаженную Денису. Обе стояли перед ней, пыхтя и корчась.

— Что мне с вами делать? Я бы хотела, чтобы вы поиграли со своими дубинками, но проблема в Дениссе. Я не хочу, чтобы она случайно лишилась девственности с куском дерева. Я помню, что это не единственное, что тебе нравилось. Думаю, ты была права, Хассика, то, как я с тобой сегодня обошлась, было немного грубо. Ты заслужила небольшое вознаграждение, а Денисса сегодня была немного властной. Может быть, такая большая и сильная женщина, как ты, сможет ее приструнить. Ничего грубого, но хороший шлепок – это то, что нужно, не так ли?

Денисса тихонько хныкала, а Хассика лукаво улыбалась.

— Если она воспримет наказание как хорошая девочка, конечно, тебе следует ее наградить.

Хассика застонала со стеклянными глазами, а Денисса слушала, потирая друг о друга свои уже влажно блестящие бедра.

— Я просто помню, что между ягодицами твоей прелестной попки есть больное место. Я могу порекомендовать язык Дениссы, он мягкий и успокаивающий, как шелк, идеально подходит для такого нежного места.

Этого было достаточно. Хассика подхватила гораздо меньшую Дениссу, перекинула ее через плечо и унесла.

Атея проводила взглядом Рабину, когда они уходили. Девушка заметила это и осторожно подошла ближе, хотя явно была напугана до смерти. Робан с ухмылкой наблюдал за Хассикой. Та тем временем сидела на табурете и держала на коленях корчащуюся Дениссу. Как раз в тот момент, когда ее рука опустилась на аппетитную пухлую попку Дениссы, Робан перевел взгляд на напуганную Рабину. Громкие шлепки и последовавшие за ними визги и хныканье Дениссы ничуть не способствовали душевному состоянию девушки.

Не обращая внимания на появление Рабины, Робан продолжал нежно гладить влажную киску Атеи, а другой рукой ласкал ее сиськи. Он покусывал мочку ее уха, пока она разговаривала с девушкой.

— Тебе не нужно бояться, Рабина. Я признаю, что вечер прошел не так, как я ожидала. Ты была храброй и спасла племя. Я не стану наказывать тебя за это, как и мой брат, и Ниоме. Я знаю, что ты ожидала потерять девственность со священным куском дерева, но это твое прошлое», - сказала Атея, улыбаясь девушке.

— Я захотела тебя с первого взгляда. Я была зла на твою мать, и это тоже была причина, но не единственная. Ты красивая девушка и станешь прекрасной женщиной. Мы станем друзьями и любовниками, Рабина. Ты поедешь с нами и откроешь для себя мир. Удовольствия, опасности, приключения за пределами твоего воображения – вот твое будущее. Скажи мне, если ты не хочешь так жить!

— Вчера я тоже была девственницей, как ты прекрасно знаешь. Сегодня я лишу тебя девственности с помощью моего брата. Я не осуждаю твои убеждения, но обещаю, что ты получишь гораздо больше удовольствия от своей жертвы нам. Я могу и хочу сделать это для тебя.

Рабина глубоко дышала, слушая Атею. Эффект, произведенный на нее, был заметен. Твердые соски отчетливо проступали сквозь облегающую кожаную рубашку. Ее глаза свидетельствовали о нарастающем возбуждении. Она с трудом стояла на месте и начала ерзать от возбуждения.

Робан позавидовал. Как легко его сестре удалось соблазнить кого-то – нечестно! С другой стороны, зачем ему жаловаться, она будет делиться с ним всеми, кого соблазнит. Они будут делить все вечно.

Атея встала и, схватив Рабину за талию, потянула рубашку вверх и через голову. Девушка не сопротивлялась и помогла, вытянув руки. Атея открыла взору прелестные маленькие сиськи, увенчанные темно-красными и твердыми сосками. Атея одарила их обоих долгим поцелуем, а ее руки в это время снимали с Рабины короткую кожаную юбку. Через мгновение она скользнула по ее ногам. Под юбкой у девушки оказался крошечный треугольник ткани, прикрывавший лишь ее половой орган. Он был насквозь мокрым и прилипал к ее киске, не в силах скрыть ничего от посторонних глаз. Атея обхватила шею более высокой девушки, притянула ее к себе и страстно поцеловала. Наблюдая за всем этим, Робан почувствовал, что ему тоже хочется извиваться. Он тоже хотел поучаствовать в этом действе. Его член стоял прямо, гневно пульсируя в такт учащенному сердцебиению. Ему нужно было что-то успокоить, и побыстрее.

Он обхватил Атею за талию и приподнял ее над своим членом. Опустив ее, он провел ее маленькой киской по верхней части ствола. Атея удивленно пискнула, но когда ее киска потерлась о длину его члена, она схватила его обеими руками и крепко прижала к себе, чтобы усилить трение. Робан несколько раз подвигал ею вверх-вниз, а затем насадил ее на головку. Благодатные соки Атеи хорошо смазали его. Когда он опустил ее еще раз, она поддержала его намерения, поддерживая и направляя его член к цели. Робан медленно усиливал давление, пока головка его большого члена не вошла в крошечную киску Атеи. Они радовались успеху со стоном облегчения.

Рабина, хотя и ошалела от возбуждения, все еще выглядела потрясенной моментом их соединения. Вид маленькой Атеи, насаженной на толстый член Робана, несомненно, пугал юную девственницу. Тем более что между их пахами по-прежнему оставалось более десяти дюймов. Со смесью ужаса и благоговения она наблюдала за медленным, но уверенным спуском Атеи. Это казалось невозможным, но происходило прямо у нее на глазах. Еще более невероятным для Рабины было то удовольствие, которое Атея явно получала от этого. Миниатюрная красавица визжала и стонала от восторга, хотя должна была бы кричать и плакать от боли. Рабина загипнотизированно следила за тем, как Атея двигается вверх и вниз на члене. По мере того как темп ее движений увеличивался, стоны становились все громче. Когда движения стали почти размытыми для глаз, Атея достигла кульминации. Она обхватила удивленную Рабину руками и прижалась к ней, пока ее тело сотрясали толчки. Из набитой и запечатанной киски Атеи хлынули потоки жидкости, заливая пахи всех троих. Атея сначала кричала в потолок, но потом заглушила свои оргазмические крики поцелуем Рабины. Ошеломленная девушка зашаталась под страстным натиском Атеи.

Атея немного успокоилась, когда ее оргазм ослабел, но Робан ждал этого момента. Стенки киски Атеи, словно тиски, обхватили его член, и он в последний раз толкнулся в нее, найдя собственное облегчение. В отличие от всех остальных женщин, Атея не потеряла сознание, когда он кончил в нее. Тем не менее она кончила так же спонтанно, как и все остальные женщины, когда сперма Робана залила ее киску, может быть, даже более бурно. Рабина была совершенно не готова к тому, что внезапно затухающий оргазм Атеи взорвался с новой силой. Атея закричала ей в рот, ее пальцы и ногти больно впились в спину Рабины. На этот раз Атея так сильно залила свою промежность, что по ногам Рабины побежали струйки ее соков. Атея дрожала и трепетала, кусала язык и губы Рабины, неистово целуя ее.

Рабина снова была застигнута врасплох, когда внезапно сама достигла кульминации. Ее тело напряглось, и теперь она кричала во рту Атеи, а ее пульсирующая киска билась о все еще набитую киску Атеи. Робан, наслаждаясь ее движениями, убрал руки с талии Атеи, обхватил обеих девушек и крепко взял Рабину за задницу. Он поддерживал ее движения, добавляя давление, и, конечно же, наслаждался возможностью сжимать и ласкать ее тугие булочки.

Лишившись поддержки рук, Атея опустилась на ступеньку ниже, и его член ударился о ее шейку матки. Ее стон выразил смешанные чувства боли и удовольствия. Она повертела бедрами, разминая шейку матки о головку его члена, чтобы понять, нравится ли ей это. Ей понравилось, и она увеличила интенсивность движений, стремительно поднимаясь к своей следующей кульминации. Ее вращения также усиливали трение между девушками. Рабина, не привыкшая и ошеломленная бушующей сексуальностью, потеряла опору и безжизненно опустилась бы на пол, но Атея все еще прижималась к ней, целуя, обгладывая и покусывая. Руки Робана все еще прижимали ее к их соединенным промежностям, сжимая и лаская ее попку. Его длинные пальцы свободно блуждали по ее попке и скользкой киске. Рабина потеряла дар речи и не могла даже хныкать, пока язык Атеи исследовал ее рот.

Сквозь туман своего затуманенного сознания она чувствовала, что Атея приближается к очередной кульминации. Она надеялась, что на этот раз она утонет и найдет убежище в бессознательном состоянии. Атея снова закричала и яростно забилась на Рабине. Возможно, это был тот самый толчок, а одновременное проникновение длинных толстых пальцев Робана в ее попку и киску – случайность. Робану, конечно, было виднее. Но она надеялась именно на это, и, вскрикнув, тоже кончила и её сознание померкло.

— Можешь подержать ее, я чувствую себя немного слабой, - попросила Атея, задыхаясь.

— Тебе нужно больше тренироваться! Твой недостаток выносливости – позор для нашей семьи. - Насмехался Робан.

— Я растущая девочка! К тому же меня зовут не Разрушение, а Хаос, и это плохо, что ты соответствуешь своему имени, даже когда занимаешься сексом, - возразила Атея.

— Совсем не так. Мой средний палец правой руки подтвердил, что Рабина ничуть не пострадала. Она все еще Дева Интакта.

— То, что ты читаешь книги на странных языках, не меняет того факта, что ты бесчувственная скотина!

— Не забывай, что ты только что трижды кончила на члене этого бесчувственного грубияна. - Робан рассмеялся.

— Наверное, это просто потому, что у бессмертной части меня была тысяча лет, чтобы воспитать в себе терпимость и принятие! - Атея ответила.

— Как мило и заботливо со стороны Хаоса, - проворчал Робан.

— Ну, может, у нее были и эгоистичные причины. - Атея усмехнулась. - Ты когда-нибудь научишься кончать в конце? Было бы гораздо проще, если бы ты мягко и осторожно кончил. Но нет, мне приходится слезать с твоего твердого члена, а мне уже больно.

— Это только конец, потому что тебе не хватает выносливости, - запротестовал Робан.

Сперма вылилась из ее растянутой киски в тот момент, когда Атея слезла с его члена. Со всех сторон до них доносились стоны. Вокруг их возвышенного пола собравшиеся амазонки устраивали свой собственный праздник любви и секса.

— Ты совратила не только Рабину, но и всех амазонок. Робан рассмеялся.

— Никогда не пыталась подавить в себе это желание, может, и смогла бы, но когда я возбуждена, у меня на уме совсем другие вещи. - Атея пожала плечами.

Ошеломленная амазонка подошла по ступенькам к стоящей Атее. Подойдя к ней с умоляющим видом, она принялась слизывать струйки жидкости, стекающие по ногам Атеи, и продвигалась вверх, пока с шумом не слизнула и не вылизала источник. Атея одобрительно застонала.

— Похоже, такая услуга предоставляется исключительно своим матассаям, - проворчал Робан. Он поднял бессознательную Рабину к себе на колени и нежно погладил ее по спине, наблюдая за тем, как сестра приводит себя в порядок.

— Мило, не правда ли? - Атея счастливо вздохнула. - Теперь я чувствую, что готова овладеть нашей милой девственницей!

Атея благодарно погладила голову стоящей на коленях амазонки и вернулась к трону.

— Приподними ее, как ты сделал это со мной. Пора! - хрипло сказала Атея, испытывая нарастающее возбуждение. Она встала между ног Робана и подошла ближе. Робан подхватил Рабину под колени и поднял ее к себе на грудь. Ее колени подогнулись, и он оттянул их назад к плечам, широко раздвинув ее.

— Ооо, это немного неприлично, но выглядит невероятно сексуально! - воскликнула Атея. Она взяла в руки все еще твердый член Робана и направила его прямо в цель.

— Подожди минутку, я хочу, чтобы она проснулась для этого!

Одной рукой она по-прежнему держала член Робана, а другой обхватила шею Рабины сзади. Она поцеловала спящую девушку и осторожно разбудила ее.

— Проснись, Рабина, и не бойся. Я обещала, что тебе будет не очень больно, и ты получишь удовольствие.

Атея снова поцеловала ее, теперь уже глубоко и страстно. В тот же миг Робан осторожно опустил ее тело, медленно усиливая давление на ее тугое девственное отверстие. Рабина напряглась, все еще как в тумане, но уже осознала всю тяжесть своего положения. Скуля в целующий рот Атеи, она обхватила ее руками для удобства и поддержки, немного расслабившись. Под действием веса ее тела она медленно обмякла. Она почувствовала давление и поняла, что Робан вот-вот разорвет ее девственную плеву. Рабина хотела вырваться от предвкушаемой боли, но его хватка держала ее в неподвижности и беззащитности. Головка члена Робана казалась ей невозможно огромной, но она чувствовала, как ее отверстие расширяется все больше и больше, пока он не вошел в нее с неожиданным толчком. Она взвизгнула от неожиданности и легкой боли. Все, поняла она, больше не девственница.

Рабине не было покоя, огромный горячий стержень беззаботно входил в нее все глубже. Она застонала, почувствовав, как ее медленно распирает на части, но мучительной боли не было, только ощущение непостижимой полноты. Хотя она чувствовала, что ей это необходимо, но из-за глубоких поцелуев Атеи не могла даже участить дыхание. Оставалось ощущение жжения, но нежные маленькие пальчики начали дразняще играть с ее эрегированным клитором, и боль отступила далеко на задний план. Ее тело опускалось все ниже, раздираемое неумолимой силой раскаленного жезла, но боли все еще не было. К своему удивлению, Рабина почувствовала желание отреагировать на присутствие внутри нее. Появилось желание, и она почувствовала, как мышцы сжимаются вокруг захватчика, даже усиливая ощущение полноты. Она неуверенно попыталась задействовать эти незнакомые мышцы и поняла, что ей нравится сжимать и разжимать их. Внезапный прилив жидкости извергся глубоко внутри, еще раз удивив ее реакцией собственного тела. Огромный член остановился. Его кончик коснулся чего-то, что не должно было легко поддаваться. С облегчением Рабина поняла, что он не пытается двигаться дальше.

Она ждала, застыв в неподвижности, и чувство беспокойства закрадывалось в нее, усиливаемое дразнящими пальцами на ее узелочке. Рабина застонала и попыталась пошевелиться, мышцы внутри нее сократились, намереваясь вызвать новое ощущение. Это произошло, ее глаза широко распахнулись, горячая твердая плоть внутри нее отступила, оставив желание вернуться. Растянуть и помассировать стенки туннеля, снова почувствовать себя полной. Рабина чувствовала себя куклой, которую поднимают и опускают без всякой возможности предотвратить или поддержать. Как и пальцы, дразнящие и манипулирующие ее клитором, не спрашивая ее согласия. Она застонала от возбуждения. Стоны и сокращение мышц – это все, что она могла сделать. Она двигалась все быстрее и быстрее, пальцы расплывались по ее чувствительному узлу удовольствия. Рабина падала, кувыркаясь, чтобы получить освобождение, которое, как она знала, сокрушит ее разум. Она даже потеряла контроль над своими вновь обретенными мышцами. Теперь они просто трепетали и пульсировали сами по себе вокруг бушующего жезла. Атея перестала целовать ее, позволяя сделать последний глубокий вдох. Рабина нуждалась в нем, чтобы закричать!

Пронзительный крик Рабины потряс зал. Атея захихикала, закрыв уши руками. Робан покрепче ухватился за трясущееся тело, чтобы не дать ему упасть. Глаза Рабины закатились, пока не стали видны только белки. Ее тело обмякло, только киска продолжала сжиматься и разжиматься. Девушка отключилась, лишь негромко задыхаясь. Робан не смог устоять перед дразнящими сокращениями своего члена и тоже кончил, сильные струи спермы ударили в шейку матки и залили лоно Рабины. Вырванная из мирного бессознательного состояния новым взрывным оргазмом, она издала отчаянный придушенный стон, слегка вздрогнула и снова потеряла сознание.

Робан торжествующе улыбнулся Атее, когда его обмякший член с влажным чмокающим звуком выскользнул из Рабины.

— Видишь, я могу это сделать! - гордо заявил он.

— Ты же не ждешь, что я буду аплодировать тебе за то, что ты кончил в тугую киску девственницы? - насмехалась Атея.

— Ты сказала, что я должен этому научиться, но я уже умею!

— Нет, я сказала, что тебе придется учиться этому вместе со мной. Почему меня должно волновать, что другие девушки должны слезать с твоего члена? - Атея хихикнула. - Давай найдем Дениссу. У нас еще осталась девственница.

— Я – бесчувственная скотина, а ты вычеркиваешь девственниц из списка дел, да, конечно! Дай мне хотя бы немного времени, чтобы отмыться от крови Рабины.

Найти Денису и Хассику не составило труда. Хассика, очевидно, прислушавшись к совету Атеи, наслаждалась нежными ласками языка Дениссы на своей больной попке. Как и прежде, она стояла на коленях на полу и раздвигала ягодицы, чтобы получить лучший доступ, но на этот раз для языка Дениссы. Денисса стояла на коленях позади нее, возбужденно покачивая своим изрядно потрепанным задом. На ней было несколько синяков, а кожа все еще выглядела более пунцовой, чем ее обычный слегка загорелый цвет.

— Бедная Нисса, не думала, что Хассика оставит следы на ее заднице, - сочувственно сказала Атея. - Давай спасем ее и поиздеваемся над ней в свое удовольствие. - Она закончила, ухмыляясь.

— Извини, но я не могу устоять перед вздернутой попкой Хассики. Посмотри на эти ягодицы, большие, мускулистые и тугие, как барабан! - Робан застонал.

— Да, я вижу. Мне тоже нравится смотреть на то, как ты терзаешь ее задницу. Ладно, давай сначала поразвлекаемся с ней. – Атея хихикнула.

Атея легла лицом к лицу с Хассикой и нежно поцеловала ее в губы.

— Язык Дениссы чувствует себя просто великолепно на твоей больной маленькой попке, да? Как я и обещала, - промурлыкала Атея.

— Богиня, ты была права. Он так успокаивающе действует на больную кожу. Мягкий, как бархат, и она без колебаний засовывает его глубоко внутрь. Ну, уже нет, мне пришлось ее немного переубедить, - ответила Хассика, довольная собой. - Эй, не останавливайся, маленькая сучка. Мне все еще больно и неприятно! - пожаловалась Хассика.

В следующую секунду она стала пучеглазой, и выражение ее лица сменилось с довольного на отчаянное.

Робан осторожно приподнял Денису и нежно поцеловал ее, а затем опустился на колени позади изумительной попки Хассики. Робан схватил обе большие ягодицы и погрузил член в ее плоть. Он наслаждался тяжелым, но тщетным сопротивлением ее напряженных мышц, медленно раздвигая их. Разминая упругие шары, он ухмыльнулся Дениссе, которая взяла на себя труд направить его член во все еще набухшую и нежную попку Хассики. Блестящий, влажный от нежной заботы Денисы, Робан не терял времени и медленно ввел свой огромный член в ее сжимающийся сфинктер. Он не останавливался, пока его бедра не оказались плотно прижаты к ее булочкам. Все время, пока он вводил свой шест в ее задницу, Хассика сопровождала его движения глубокими урчащими стонами, подозрительно похожими на стоны самого Робана.

— О, блядь, я начинаю привыкать к его члену в моей заднице. Ощущения уже просто потрясающие. Попробуй и ты, маленькая шлюшка! ДАВАЙ, ЖЕРЕБЕЦ, УДОВЛЕТВОРИ МЕНЯ! - Хассика удовлетворенно застонала, когда Робан усилил свои движения, накачивая ее задницу все быстрее и сильнее.

— Вот так, обработай мою жопу. Заставь меня кончить от твоего чудовищного члена в моей заднице! - Хассика кричала и хрюкала от восторга.

— Давай, Нисса, сделаем так, чтобы наша любительница анального секса Первая Дочь получила еще больше удовольствия. - Атея засмеялась и глубоко поцеловала Хассику, лапая ее сиськи и щипая за соски. Денисса с радостью присоединилась к ним. Нырнув между коленями Робана и Хассики, она поцеловала ее в щеку, а затем стала ласкать ее клитор.

Хассика кончила с криками и руганью три раза, прежде чем Робан вылил сперму ей в кишки, и она обессиленно кончила в последний раз, хрюкнув и рухнув на пол. Даже сильный шлепок по заднице уже не смог ее так растормошить, чтобы она могла даже ругаться на него.

Робан расслабленно сидел на табурете, а Денисса нежно чистила языком его член и яйца.

— Что нам делать с нашей последней распутной девственницей? Посмотри на нее, сегодня в ней не осталось ничего застенчивого или целомудренного! - рассмеялась Атея.

— Да, похоже, сегодня ты и Хассика устроили ей мозговой штурм. - Робан вздохнул.

— Будет жаль, если она потеряет девственность, так и не сумев о ней позаботиться. Думаю, нам лучше приберечь нашу девственную Ниссу для другого дня. К этому времени я тоже чувствую себя немного уставшей. Возьми Рабину и Хассику и отнеси их в нашу комнату, а я потащу за собой Ниссу. - Атея зевнула.

— Сейчас, Матассая, - ответил Робан.

— Поскольку из тебя получится чертовски уродливая амазонка, лучше зови меня Атеей или Зезой, когда разозлишь. - Атея фыркнула.

— Как скажешь, сестренка, - усмехнулся Робан.

Ночь закончилась тем, что все они прижались друг к другу под мехами в новой комнате Менджи. Даже Хассика не нашла в себе сил протестовать.