Жертва сьемок

Варя всегда была немного в стороне от стандартов, навязываемых журналами. Её формы были мягкими, округлыми, и, хотя она всегда чувствовала себя комфортно в своём теле, иногда косые взгляды или нелестные комментарии всё же задевали. Она работала в небольшой пекарне, любила готовить и жить размеренно, не гоняясь за мимолётными трендами.

Однажды, когда она несла коробки со свежими круассанами в соседнее кафе, её остановила женщина, представившаяся Анной. Анна была фотографом, специализирующейся на портретах и проектах, посвященных естественной красоте. Она давно наблюдала за Варей – за её искренней улыбкой, за тем, как она движется с достоинством и уверенностью, не пытаясь скрыть свои формы.

"Варя, я давно хотела с вами поговорить, " – начала Анна, протягивая визитку. – "Я фотограф, и у меня есть идея для проекта. Я ищу женщин, которые воплощают настоящую красоту, без прикрас, без навязанных стандартов. И мне кажется, вы идеально подходите."

Варя была ошеломлена. Фотосессия в белье? Она? Девушка, которая всегда избегала даже примерки купальников в людных местах? С одной стороны, внутри что-то сжалось от страха и сомнений. Что скажут люди? Как она будет выглядеть? Но с другой, её заинтриговала идея Анны – показать другую красоту, свою собственную.

Они договорились встретиться на следующий день, чтобы обсудить детали. Варя почти не спала той ночью, прокручивая в голове все "за" и "против". Это был вызов, возможность выйти из зоны комфорта, показать миру, что "красиво" – это не только то, что транслируют с обложек. Возможно, это шанс принять себя ещё глубже, стать примером для других, кто стесняется своих форм. На следующий день Варя пришла на встречу, хоть и с дрожащими коленками.

Варя смотрела на себя в зеркало, на ней было кожаное бельё — смелый и дерзкий выбор для фотосессии. Материал плотно облегал её немного пухлую фигуру, подчёркивая изгибы и создавая эффектный контраст с её мягкими чертами. Она чувствовала себя увереннее, чем когда-либо, ведь этот образ был не просто одеждой, а выражением силы и индивидуальности. Стилист поправил ремешки и добавил аксессуары, которые дополнили образ — тонкий чокер и браслеты из кожи.

Варя уже была облачена в кожаное белье, когда визажист приступил к нанесению макияжа. Черный макияж — глубокий, насыщенный, с акцентом на глаза — создавал загадочный и немного дерзкий образ, который идеально дополнял её смелый наряд.

Тёмные тени растушёвывались вокруг глаз, подчёркивая их выразительность, а чёрная подводка делала взгляд ещё более пронизывающим. Губы покрыли матовой помадой насыщенного оттенка — почти чёрным, но с лёгким бордовым отливом, что добавляло образу глубины и страсти. Варя смотрелась в зеркало и чувствовала, как внутри неё растёт уверенность.

Пожилой спонсор, наблюдая с края студии за ходом фотосессии, не скрывал удовлетворения. Его строгий, но внимательный взгляд следил за каждым кадром, а на лице появлялась редкая улыбка.

«Отличная работа, — тихо произнёс он своему помощнику. — Варя действительно раскрылась. Такой образ — именно то, что нужно для нашей кампании. У неё есть харизма и сила, которые цепляют взгляд. » Он сделал несколько заметок в блокноте, но в душе уже понимал — вложения оправдываются. Фотографии получались не просто красивыми, а запоминающимися, способными привлечь внимание и вызвать интерес у целевой аудитории.

«Продолжайте в том же духе, — добавил он, — эта реклама будет успешной. »

Варя, заметив одобрительный взгляд спонсора, почувствовала прилив уверенности.

Внезапно ледяные пальцы режиссёра впиваются в её волосы, резко притягивая её лицо к своей промежности.

"Глубже, сучка, это кино!" — его хриплый шёпот обжигает ухо, пока он грубо вгоняет свой член ей в глотку.

Варя давится, слёзы ручьём катятся по её пунцовым щекам, смешиваясь с тушью. Режиссёр резко дёргает Варю за волосы, отрывая её от своего члена с хлюпающим звуком. Слюна тянется нитями между её опухшими губами и его влажной головкой. Он смотрит на неё свысока, лицо искажено садистским удовольствием.

Режиссёр (приглушённо, с намёком на угрозу): "Теперь, дорогая, познакомься с нашим спонсором. Без него — нет фильма..." За ее спиной раздаётся старческий кашель.

Камера медленно приближалась, её объектив холодно скользил по её телу, фиксируя каждую дрожь, каждый предательский румянец на щеках. Варя чувствовала, как ладони становятся влажными, а в горле застревает ком. В углу стоял он – старик с желтоватыми глазами и морщинистыми руками, одетый в чёрный кожаный фартук. Его взгляд скользил по её телу, как слизняк, оставляя липкий след отвращения.

Старик (хрипло, насмешливо):

— Ну что, девочка, готова показать, на что способна? Без секса, конечно...

Варя сжала кулаки, чувствуя, как её ногти впиваются в ладони. Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Старик ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, и медленно подошёл к ней. Его пальцы, шершавые и холодные, как змеиная кожа, скользнули по её обнажённому плечу, заставив её вздрогнуть.

Старик (шёпотом, с наслаждением):

— Ты дрожишь... Хорошо. Это нравится зрителям.

Варя вскрикнула, когда старик внезапно вцепился в её густые каштановые волосы, резко откинув её голову назад. Его пальцы, сухие и цепкие, как корни старого дерева, впились в кожу её шеи, сдавливая горло. Воздух перехватило, в висках застучало, а перед глазами поплыли тёмные пятна.

Старик (шипя, с наслаждением):

— Вот так... Дыши через раз. Пусть все видят, как краснеет твоё жирное тело.

Варя отчаянно дернулась, когда двое ассистентов в чёрных масках грубо схватили её за руки, прижав к холодному металлическому столу. Корсет с хрустящим звуком расстегнули, обнажив ее пышную, дрожащую грудь с уже налитыми от страха сосками. Нижнее белье порвали одним резким движением, оставив ее полностью голой, кожу покрывали мурашки от холода и ужаса.

Старик (хрипло смеясь, поднося резиновый шланг к ее лицу):

— Открой рот, сучка. Шире.

Ее челюсть сжали пальцами, заставив разомкнуть зубы. Затем силой начали запихивать шланг в рот. Слюна пузырится на растянутых губах, её челюсть сводит от боли — он слишком большой, слишком жёсткий, рвущий горло

"Давай же, девочка, покажи, на что способен этот нежный ротик, " - издевательски говорили ей.

Она не знала, что это было только начало, ей предстояло стать жертвой садистов и извращенцев