Пьяная студентка в купе: групповуха в поезде. Секс в купе

Поезд лязгал, покачиваясь. Колеса стучали по рельсам, и этот ритм – тук-тук, тук-тук – въедался в голову, как заезженная песня. Я ехал в купе, старом, с потертым красным дерматином на полках и занавесками, которые пахли пылью и чьим-то старым одеколоном. Напротив меня сидела девчонка – лет двадцать, не больше. Студентка, судя по рюкзаку и принадлежностям. Звали ее, как потом выяснилось, Аня.

Аня была из тех, на кого оглядываешься дважды. Не модель, нет – слишком живая для этого. Лицо чуть веснушчатое, глаза большие, карие, с длинными ресницами, которые она то и дело опускала, будто стеснялась. Волосы светлые, собранные в небрежный пучок, из которого выбивались прядки. Футболка обтягивала небольшую, но упругую грудь, а джинсы сидели так, что ее попка – круглая, как персик, – казалась чуть ли не главным героем этого купе. Я поймал себя на том, что пялюсь, и отвернулся к окну, где мелькали темные поля и редкие огоньки деревень.

Рядом со мной сидел Дима, мой кореш, с которым мы ехали на рыбалку. Здоровый, как шкаф, с татуировкой змеи на предплечье и вечной ухмылкой. Он уже достал из рюкзака бутылку вискаря. Напротив него устроился еще один парень, Игорь, случайный попутчик. Лет тридцать, худощавый, с острым взглядом и бородкой, которая выглядела так, будто он забыл побриться неделю назад. Игорь сразу влился в разговор – про футбол, про работу, про то, как его бывшая кинула с арендой. Обычная болтовня, чтобы убить время.

– А ты, Ань, куда едешь? – спросил Дима, разливая виски по пластиковым стаканчикам. Поезд качнуло, и капля пролилась на столик, оставив темное пятно на клеенке.

– Домой, в Воронеж, – ответила она, теребя край футболки. Голос у нее был мягкий, но с легкой хрипотцой, как будто она простудилась или курила накануне. – Сессию сдала, вот, еду к родителям.

– Ну, за сессию! – Дима поднял стакан, подмигнув ей. Она засмеялась, стеснительно, но взяла свой стакан. Виски пах резко, как ацетон, но Аня выпила, поморщившись, и тут же закашлялась. Мы заржали, а Игорь хлопнул ее по спине, будто так и надо.

– Слабовато пьешь, студентка, – подколол он, и Аня фыркнула, но глаза ее уже блестели – то ли от алкоголя, то ли от нашей болтовни, которая становилась все развязнее.

Через час бутылка опустела наполовину. Аня раскраснелась, щеки горели, пучок на голове растрепался еще сильнее. Она смеялась громче, уже не стесняясь, и пару раз положила руку на колено Димы, когда он рассказывал очередной тупой анекдот. Я заметил, как Игорь смотрит на нее – не просто смотрит, а будто раздевает взглядом. Ее футболка задралась, обнажив полоску живота, и я вдруг представил, как сдираю с нее эти джинсы. Черт, виски бил в голову, и мысли становились липкими, как этот дерматин под задницей.

– А давай еще по одной, – предложил Игорь, доставая из своей сумки вторую бутылку – теперь уже коньяк, мутный, как болотная вода. Аня запротестовала, но слабо, и через пару минут мы снова пили. Поезд качало, за окном было черно, как в погребе, и в купе становилось жарко – не только от спиртного, но и от того, как Аня начала ерзать на полке, то поправляя волосы, то скрещивая ноги. Ее джинсы натянулись, и я заметил, как между ног проступила тонкая полоска – мокрые трусики. Она была возбуждена.

– Жарко тут, – сказала она вдруг, потянув футболку вверх. Секунда – и она стянула ее через голову, оставшись в черном лифчике, который еле сдерживал ее грудь. Мы с Димой переглянулись. Игорь присвистнул.

– Ну ты даешь, студентка, – сказал он, и в его голосе было что-то хищное. Аня хихикнула, будто не понимая, что творит, и откинулась назад, выставив грудь вперед. Лифчик был старенький, с маленькой дырочкой на лямке, но это только добавляло ей... доступности, что ли.

– А что, нельзя? – она посмотрела на нас, и в ее глазах была смесь вызова и пьяной удали. – Вы же не против?

– Да мы только за, – Дима подмигнул, и я почувствовал, как мой член напрягся в джинсах. Атмосфера в купе изменилась – как будто воздух стал гуще, пропитался чем-то тяжелым, животным.

Игорь первым сделал шаг. Он пересел к Ане, положил руку ей на бедро. Она не отстранилась, только посмотрела на него, прикусив губу.

– Хочешь пошалить? – спросил он, и его пальцы уже скользили выше, к молнии ее джинсов. Аня молчала, но ее дыхание стало тяжелее. Она кивнула – еле заметно, но этого хватило.

Дима не отставал. Он придвинулся с другой стороны, его рука легла на ее шею, потянула вниз. Аня не сопротивлялась. Ее джинсы полетели на пол, и я увидел ее трусики – черные, кружевные, с мокрым пятном, которое уже не скрывало ничего. Она была готова, и это сводило с ума.

– Снимай, – сказал я, и голос мой был хриплым, чужим. Аня посмотрела на меня, улыбнулась – пьяно, дерзко – и стянула трусики. Ее киска была гладко выбрита, только тонкая полоска волос тянулась вверх. Мокрая, блестящая, она будто звала, и я почувствовал, как сердце колотится где-то в горле.

– Какая шлюха, – вырвалось у Игоря, и Аня, вместо того чтобы обидеться, засмеялась. Она легла на полку, раздвинув ноги, и я увидел, как ее пальцы скользнули между бедер, чуть касаясь себя.

– Ну, чего ждете? – сказала она, и это было как выстрел. Дима расстегнул штаны, и его член – большой, тяжелый, с набухшей головкой – оказался у ее лица. Она не раздумывала, взяла его в рот, жадно, будто изголодалась. Ее губы растянулись, язык скользил по стволу, и она мычала, пока Дима толкался ей в рот. Я смотрел, не в силах отвести взгляд. Ее упругая попка покачивалась в такт движениям, и я не выдержал – стянул джинсы и придвинулся к ней сзади.

– Хочу раком, – сказал я, и Аня, не выпуская Диму изо рта, прогнулась, выставив зад. Ее попка была идеальной – круглой, с легкими следами от швов джинсов на коже. Я провел рукой sexrasskaz. com по ее ягодицам, чувствуя, как она дрожит. Моя ладонь скользнула ниже, к мокрой щелке, и Аня застонала, подавшись назад. Я вошел в нее одним движением, и она дернулась, но не отстранилась. Горячо, тесно, влажно – я чуть не кончил сразу.

Игорь, стоя рядом, дрочил, глядя на нас. Его член был длинный, тонкий, и он явно ждал своей очереди.

– Дай ей в жопу, – вдруг сказал Дима, вынимая член из ее рта. Аня замерла, посмотрела на него, потом на меня. В ее глазах был страх, но и что-то еще – любопытство, похоть.

– Я... никогда, – начала она, но Игорь уже был рядом. Он наклонился, шепнул ей что-то на ухо, и она кивнула, закусив губу.

– Только медленно, – сказала она, и голос ее дрожал. Я вышел из нее, уступая место Игорю. Он плюнул на пальцы, провел по ее попке, размазывая слюну. Аня напряглась, но не отстранилась. Игорь вошел в нее – медленно, осторожно, но она все равно вскрикнула, вцепившись в полку.

– Больно? – спросил он, но она только мотнула головой.

– Продолжай, – выдохнула она, и Игорь начал двигаться. Я смотрел, как его член исчезает в ее попке, как она стонет, как ее тело дрожит. Дима снова сунул ей в рот, и она сосала, уже не так аккуратно, пуская слюни, задыхаясь от толчков Игоря.

Я не мог больше ждать. Снова вошел в нее спереди, чувствуя, как тесно внутри – Игорь был сзади, и это делало все еще интенсивнее. Аня кричала, но ее крики были приглушены членом Димы. Мы трахали ее втроем, в ритме, который задавал стук колес – тук-тук, тук-тук. Ее тело было горячим, потным, она текла так, что мои бедра были мокрыми.

– Кончай, шлюха, – прорычал Игорь, и Аня, будто по команде, задрожала. Ее оргазм был как взрыв – она сжалась, закричала, выгнувшись так, что я подумал, полка треснет. Игорь кончил следом, в ее попку, и я почувствовал, как его сперма делает все еще более скользким. Я не выдержал – толкнулся пару раз и кончил, заливая ее изнутри.

Мы отвалились, тяжело дыша. Аня лежала на полке, раскинувшись, с закрытыми глазами. Ее грудь вздымалась, волосы прилипли к лицу, а между ног – месиво из спермы, пота и ее соков. Она выглядела... выжатой, но довольной.

– Первый раз... в попу, – пробормотала она, и мы заржали – пьяно, устало.

– Ну, как тебе? – спросил Дима, застегивая штаны.

– Больно, – она улыбнулась, – но... круто.

Поезд качало, за окном мелькали огни. Мы допили коньяк, молча, будто ничего и не было. Аня натянула футболку, но трусики так и остались лежать на полу, смятые и мокрые.

– Не рассказывайте никому, – сказала она, глядя в окно. Но в ее голосе было что-то такое игривое и загадочное...