Уаджет Тайна Пирамиды

1

Глава 1

24 года назад.

Дак-Валли. Индейская резервация, расположенная в южной части штата Айдахо и на севере штата Невада. Именно в этом месте расположилось племя Северные Пайюты.

Дочь вождя, милая девушка по имени Табои, родила младенца от порочной связи с незнакомцем, чем навлекла позор на собственную семью и всё племя. Позор, который смыть могла лишь собственной кровью.

Но казнь не состоялась. Табои умерла еще до того, как её крохотная дочь впервые закричала. Взглянув в глаза маленькой девочки, вождь приказал немедленно избавиться от неё. И в тот же миг, над индейскими хижинами начал кружить огромный сокол. С неба летели огненные стрелы, сжигая деревню. Люди прятались в убежищах, совсем забыв о ребёнке.

Лишь вторая жена вождя, та, что была матерью Табои, схватила ребёнка и покинула резервацию, пряча девочку в свою шаль. Женщина бежала очень долго, пока не увидела в лесу небольшой дом. Не задумываясь, она постучала в ободранную дверь и, оставив малышку на пороге, вернулась в резервацию.

Огромный сокол продолжал кружить над сгоревшими хижинами, издавая тревожный крик. Не выжил никто! Птица опустилась на плечо старой женщины и, заглянув ей в глаза, истошно завопила.

***

Молодой профессор - египтолог из Англии, который решил изучить культуру коренных жителей Америки, поселился в лесу, недалеко от резервации.

Ночью в его дверь постучали и, открыв, он увидел на пороге новорожденную девочку, завёрнутую в платок, что носили женщины из племени Северных Пайютов. Оглянувшись по сторонам в поисках матери младенца, он тяжело вздохнул. Грегори понял, что от ребёнка избавились. Зная о варварских законах племени, он предположил, что с рождением малышки связана тёмная история.

Взяв на руки девочку, он взглянул в её глаза и в ужасе вздрогнул. Глаза ребенка искрились жёлтым цветом. Где-то громко кричала птица, и этот крик был похож на плач. Прижимая ребенка к себе, он поднял глаза в небо и увидел невероятно огромного сокола.

Профессор хотел спрятать малютку от крылатого монстра, но птица облетев несколько кругов над стареньким домом, опустилась на землю. Грегори заметил, что у сокола был всего лишь один глаз. Правый. Который светился так же, как глаза новорожденной девочки.

Профессор замер. То, что случилось дальше, он будет помнить до конца своих дней. Огромный сокол опустился на землю и перед глазами профессора появился египетский Бог Гор. Тот, которого он изучал годами. Не сказав ни слова, Гор подошёл к малышке и надел ей на шею медальон. Серебряный скарабей держал лапками символ в форме глаза. В тот же момент глаза малышки стали карими. А Гор, обратившись соколом, взлетел в небо и исчез.

Грегори назвал девочку Уаджет, что означало Око Гора, и, заплатив местному шерифу несколько сотен долларов, попросил помочь удочерить её.

Дети из резервации никого не интересовали. И девочку без проблем отдали Мартину. Через два дня он сел в самолёт вместе с дочерью и отправился домой в Великобританию, в город Манчестер, где его ждала молодая жена Миранда.

С тех пор медальон висел на шее Уаджет всегда. Даже будучи подростком, девушка не снимала странный и в то же время чарующий амулет на черном шнурке.

***

24 года спустя.

Манчестер. Великобритания.

Я проснулась от трели будильника и поморщилась. Очень не хотелось покидать тёплую постель. За окном снова шёл дождь, и я тяжело вздохнула.

Прогулка по городу отменяется в очередной раз. Надев голубые джинсы и жёлтую толстовку, я забежала в ванную и умылась. Мама вошла в комнату в тот момент, когда я уже заканчивала чистить зубы. Не смотря на то, что я давно выросла, мама каждое утро заплетала мои длинные чёрные волосы в косу. Это была наша с ней традиция.

Мы спустились вниз по лестнице и вошли на кухню, где струился аромат ванильного капучино и свежих блинчиков с черникой. Родители обожали меня, возможно, потому, что я была их единственной дочерью. Иногда я смотрела на маму и не понимала, почему я совсем не похожа на неё. Я была смуглой, а родители светловолосыми и светлокожими. Наш дом был доверху забит различными статуэтками, которые папа привозил из научных экспедиций. Я наспех поела и побежала к двери, на ходу завязывая шнурки новых ботинок.

Наступив на шнурок, я споткнулась и схватилась за стенд, в котором стояли фигурки египетских божеств. Прямо мне под ноги упала фигурка Анубиса. Он был моим фаворитом среди египетских Богов. Я много читала о нём и изучала его историю. Училась я в Манчестерском университете на факультете Египтологии и точных наук. Кроме египетской мифологии, я изучала традиции, мифы и легенды других древних народов и этнических групп.

Но, будучи дочерью Грегори Мартина, я предпочитала именно историю Египта, в тайне мечтая попасть в древний мир и познакомиться с Анубисом. Мне часто снились сны, где я занимаюсь любовью с парнем невероятной красоты и когда меня накрывает оргазм, парень становится человеком с головой шакала. Меня возбуждали даже картинки, на которых был изображён Бог мертвых. Сегодня я видела этот сон снова. И когда проснулась, трусики были совсем влажными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Естественно, я никогда и никому не расскажу о своих фантазиях. Меня просто сочтут идиоткой. Поставив на полку фигурку, я послала ей воздушный поцелуй и услышала голос. Он шептал моё имя где-то в глубинах моего подсознания. Рука сама потянулась к статуэтке, и я спрятала её в сумку.

Выбежав из дома, я увидела голубой Bugatti Патрика. Этот парень был клоуном нашего курса, что не мешало ему быть мечтой всех девчонок. Мы вместе уже два года.

Папе он не нравился, но он терпел его присутствие на семейных ужинах только потому, что Патрик нравился мне. Я вспомнила, как отец застал нас в университетском туалете в тот самый момент, когда Патрик, прижав меня к стене, стягивал с себя джинсы. Отец неделю прятал от меня смущенный взгляд, а я делала вид, что ничего не произошло.

В отличие от моей скромной мамы, я была более раскованной. В городе не осталось мест, где бы я не занималась сексом с Патриком. Возможно, это и было причиной того, что он сходил с ума, прикасаясь ко мне.

Сев на пассажирское сидение, я потянулась губами к своему парню, одновременно сжимая рукой его бедро.

— Джет, прекрати немедленно! — Патрик тяжело выдохнул и вымученно улыбнулся. — Иначе мы не доберемся до университета. Ты забыла, что сегодня твой отец решит, кто из нас отправится на экскурсию в Египет?

Я лукаво улыбнулась, накрыла рот Патрика своими губами и отстранившись откинула голову на подголовник.

— Я еду в любом случае, а вот ты под вопросом. Но ты прав, опаздывать не стоит. Сегодня интересная лекция. Отец покажет древние артефакты, а в конце мы посмотрим фильм о Бастет.

— Бастет и Исида, — мечтательно улыбнулся парень, закатив глаза. — Обе горячие штучки. Я бы переспал сразу с обеими. А с каким бы из Богов занялась любовью ты?

В голове снова возник образ Анубиса и странный голос, от которого внизу живота разливалось тепло. Я моргнула, отгоняя навязчивое видение прочь, и засмеялась.

— Не твое дело, Патрик Дарк. Давай поедем, иначе отец прогонит нас из аудитории.

В полной тишине мы отправились в путь. Я смотрела в окно на грозовые тучи и увидела птицу невероятных размеров. Медальон на шее стал горячим, и я прижала его рукой к телу. Птица исчезла так же быстро, как появилась, и я решила, что мне всего лишь показалось.

Оставив красивый автомобиль на парковке, мы буквально вломились в кампус.

Сбивая с ног скучающих студентов, забежали в аудиторию, где отец уже рассказывал о своих экспедициях. Заняв места в последнем ряду, мы смотрели на экран. Отец менял слайды, рассказывая об артефактах.

После этого мы смотрели документальный фильм о Бастет. Она была Богиней Веселья и Радости. Красоты и Деторождения. Богиней Кошек. В Египте очень почитают кошек, даже сейчас. Её сравнивали с Афродитой. Но в древности, Бастет изображали львицей чёрного цвета или же пантерой.

Главным атрибутом Бастет выступал систр – ударный музыкальный инструмент, символ веселья и счастья. Именно его Богиня, как правило, держит в руках. Сам систр нередко украшали изображениями кошек. У ног Богини часто рисовали четырех котят, которых связывали с плодородием, процветанием и покровительством детям.

Я увлеченно смотрела на экран, не обращая внимания на то, что Патрик расстегнул молнию на моих джинсах и сунул руку мне в трусики. Его пальцы ловко скользнули к бедру, и я застонала, чем вызвала всеобщий смех.

Каждый студент нашего потока отлично знал, что мы с Патриком не стеснялись выражать свои чувства на людях. Отец закатил глаза и покрутил головой. В аудитории зажёгся свет, и Патрик с довольной улыбкой откинулся на сидение.

Взяв в руки наши итоговые работы, отец назвал пять человек, которые, по его мнению, стали самыми достойными из всех претендентов на экскурсию в Каир и Гизу. Кроме меня ехал Патрик, парень по имени Роберт и две девушки. Далида и Ольга. Далида была моей подругой и сейчас радостно махала мне рукой. Ольга была тихой и скромной студенткой из России.

Оставалась всего неделя до нашего отъезда, а это означало, что на выходных нас ждёт очередная безумная вечеринка в доме Патрика.

После лекции отец позвал меня в свой кабинет.

— Поздравляю, Уаджет! Отличная работа! — отец обнял меня и осторожно похлопал по спине. — Твои познания поразительны. Но я знаю, что ты способна на большее, — отец скривил лицо и протёр очки. — Этот мальчишка дурно влияет на тебя, милая. Я не против проявления чувств на людях, но всё же. Постарайся быть хоть чуточку скромнее.

Я знала, что отец не злится на меня. Он никогда не ругал меня, даже когда я этого заслуживала. Они с мамой сдували с меня пылинки и оберегали, как драгоценный алмаз. Иногда их навязчивость пугала. Обняв отца я, вышла из кабинета и зашла в женский туалет.

Ополоснув лицо холодной водой, я взглянула на свой амулет и заметила под ним довольно большой ожог. Чуть ниже шеи. Ожог в форме Уаджета - Глаза Гора. Сняв амулет, я хотела рассмотреть странный символ и уставилась в зеркало. Мои глаза сверкали, как огромные куски жёлтого янтаря.

Я надела амулет, и глаза снова стали карими.

— Чертовщина какая-то… — тихо пробормотала и тряхнула волосами.

В голове снова прозвучал красивый мужской голос, который звал меня по имени.

Я во второй раз умыла лицо ледяной водой и вышла из туалета в коридор, где меня ждала Далида. Подруга странно посмотрела на меня.

— Джет, ты такая бледная. Может быть, ты подхватила грипп? Половина потока лежит дома с лихорадкой и наматывает сопли на кулак.

Я отмахнулась от подруги и, взяв её под руку, вывела из кампуса. Патрик уехал не попрощавшись. Иногда симпатичный светловолосый парень вёл себя как мудак. Мы шли в сторону отцовского грузовика мерзкого оранжевого цвета. Отец уже ждал нас, чтобы отвезти домой. Далида жила в том же районе, что и я, и мы подружились, ещё будучи совсем маленькими. В районе Уизеншо жили люди со средним достатком, но все друг друга знали, и отношения между соседями были тёплыми и дружескими. После слов Далиды о гриппе я задумалась.

За всю свою жизнь я ни разу не болела, и это показалось мне странным.

Высадив подругу у дома, мы проехали еще несколько метров и заехали в гараж во дворе нашего домика. Прямо на крыше гаража сидел огромный сокол с одним глазом. И отец, побледнев, схватил меня за руку. Но птица взлетела в небо и исчезла. Руки отца дрожали, и он поспешно завёл меня в дом.

Я слышала, как они с мамой говорят, заперев дверь в спальню. Неужели птица его так напугала? Забежав в свою комнату, я попятилась назад. На окне сидел тот самый сокол. Я осторожно подошла к нему и протянула руку.

Птица издала гортанный звук и потерлась головой о мою ладонь.

— Ты, наверное, голоден, — улыбнулась я, погладив пернатого гостя. — Погоди, у меня где-то были семечки.

Я высыпала содержимое сумки на кровать в поисках семечек, и мой взгляд задержался на фигурке Анубиса. Обернулась и увидела, что птица исчезла.

2

Глава 2

Наступил вечер. Ливень усилился и теперь сопровождался резкими порывами ветра. В комнату вошёл отец.

— Уаджет, — заглянул отец в комнату. — Ты забыла зарядить свой телефон? Снова? Звонил Патрик. Просил передать, что жара за стадионом отменяется. Не знаю, что это означает, но на улице действительно холодно, — обеспокоенно озираясь по сторонам, добавил папа. — Объявлено штормовое предупреждение! Одевайся потеплее и спускайся вниз. Мама приготовила воистину королевский ужин.

Я с трудом сдержала смех. Жара за стадионом означала жесткий секс на заднем сидении голубого Bugatti. Патрик в своём репертуаре! Однажды отец не выдержит и выстрелит в него из охотничьего ружья, что висело на стене в гостиной. Я открыла шкаф, достала теплый розовый свитер, который связала мама, и не менее теплые серые штаны. Одевшись, я сунула босые ноги в теплые тапочки и уже собиралась выйти из комнаты, когда услышала слабый писк и тихий стук в окно.

На подоконнике сидел тот самый сокол.

Птица жалобно смотрела на меня единственным глазом. Она дрожала от холода, а ее перья полностью намокли от дождя. Я распахнула окно и впустила беднягу в тёплую комнату.

— Давай, запрыгивай. Смотри, совсем замёрз. Я пойду вниз, а ты жди меня в комнате. И чтобы не звука. Понял? Отец будет не в восторге от твоего присутствия, — подмигнула пернатому. — Поэтому будь хорошим мальчиком.

Сокол уткнулся в мое плечо, издавая странный гортанный звук. Я заглянула в его глаз и увидела, как из него скатилась крупная слезинка. Казалось, он понимает каждое мое слово. Стянув с кровати плед, я соорудила из него нечто, напоминающее огромное гнездо. Сокол послушно улегся в приготовленное для него место.

Мама действительно перестаралась. Стол ломился от различных блюд. Взгляд упал на тарелку с финиками. И когда отец начал увлеченно рассказывать о предстоящей поездке, я незаметно высыпала финики в пустую тарелку и задвинула под стол. Я понятия не имела, чем мне кормить огромного сокола. Туда же полетел кусок жареного мяса, ветка помидоров черри и варёный картофель.

Я так увлеклась перекладыванием еды под стол, что не сразу услышала голос отца.

— Уаджет! Ты хорошо себя чувствуешь? Грипп в этом году свирепствует. Одевайся потеплее, когда выходишь из дома. Да и дома не стоит ходить в этих легкомысленных пижамах, которые ты носишь.

Я хихикнула. Мать улыбнулась, заливаясь краской. Ужин подходил к концу.

Отец помог матери убрать со стола. И, поймав нужный момент, я схватила тарелку с пола и понеслась по лестнице на второй этаж.

Птица лежала, укутавшись пледом, и как только я вошла, встрепенулась и посмотрела мне в глаза. Я села рядом и поставила тарелку возле пернатого друга.

— Ты уж прости, приятель, — пожала плечами, перебирая мягкие перья пальцами. — Но я не знаю, чем ты питаешься. Потому притащила всего понемногу.

Сокол осторожно поднялся на ноги и, помогая себе лапой, принялся есть. Под ним что-то сверкнуло, и я увидела маленький кусочек янтаря в форме слезинки.

Спрятав находку в шкатулку, я подошла к окну и распахнула его. Сокол тут же вылетел на улицу, громко крикнув.

Ливень не прекратился, скорее даже усилился. Но птица взмыла высоко в небо и исчезла.

Взяв в руки книгу с легендами о Египетских Богах, я улеглась в постель и включила ночник. Открыв первую страницу, я ахнула, вглядываясь в изображение огромного сокола, который был воплощением самого Бога Гора.

Я отлично знала, что меня назвали этим именем не просто так. Отец долгие годы изучал Гора.

Бог Гор был сыном Осириса и Исиды. Той самой, что так привлекала Патрика.

Получается, Анубис был братом крылатого Божества по отцу. Существовала легенда, что Гор был рожден двадцать пятого декабря от Девы Исиды и Духа Бога Осириса в результате непорочного зачатия. Он был Богом Света, Солнца и Поднебесья.

После предательства Тифоном Гор был распят на кресте. Похоронен на три дня и затем воскрес. У него было двенадцать учеников, и он ходил по воде. Когда он родился, на Востоке зажглась Звезда, что привело к нему троих царей. Гор считался спасителем. Это описание точно повторяло историю рождения, жизни и смерти всем известного Иешуа.

— Интересно и так странно, — прошептала я, продолжая вчитываться в ровные строки.

Гор потерял левый глаз в схватке с Сетом, которого олицетворяли с Сатаной. После этот глаз был восстановлен Богиней Неба Хатхор супругой Бога Гора. Напоив его молоком газели, она вернула ему поврежденный глаз, который Анубис зарыл на вершине горы, где позже выросла виноградная лоза. Гор использовал глаз, чтобы спасти отца Осириса, которого Сет разчленил на четырнадцать частей. Сунув глаз в рот отца, он воскресил его. С тех пор Око Гора - Уаджет стал священным амулетом.

Рука невольно потянулась к медальону, и я крепко сжала его. Совсем забыв о птице, которую я кормила финиками, я отложила книгу и, сунув руки под подушку, забылась беспокойным, но очень ярким сном. Мне снова снился красивый парень с глазами странного цвета. Они были и жёлтыми, и немного зелёными. Волевой подбородок. Хитрая улыбка. Олицетворение мужественности и красоты. Он жадно впивался в мои губы и ощупывал моё тело.

Я сорвала с него одежду, любуясь безупречным мускулистым телом и возбужденным членом. Довольно большим и тяжелым. Я обхватила его рукой и, глядя в прищуренные глаза парня, опустилась на колени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Из сладкого сна меня вырвал проклятый будильник. Я потянулась и взглянула в окно. Небо было чистым. Будто и не было грозы этой ночью.

Тело ныло от желания. Скинув с себя одежду, я встала у огромного зеркала, любуясь собственным телом. Смуглая кожа, красивая полная грудь с аккуратными темными сосками. Плоский живот, тонкая талия и длинные ноги.

Подмигнув своему отражению, я услышала уже знакомый приятный голос в голове. Он просил меня ласкать себя!

Сжав руками грудь, я откинула голову назад и застонала. Сунув пальцы в нежную и теплую плоть, я надавила на чувственное место и вздрогнула. Мощный оргазм накрыл меня, словно цунами и я, вскрикнув, упала на кровать.

— Это что-то новое, — задыхаясь пробормотала я, и задумалась.

Казалось, что мною кто-то манипулировал.

Схватив черный комплект белья, я вошла в ванную. Осторожно ступая по холодному полу, включила воду и встала под ледяной душ.

Мысли путались, но голос исчез, оставляя во мне какую-то чёрную пустоту.

После душа, я натянула на себя джинсы и водолазку и ждала маму. Ритуал никто не отменял. Мама расчесала мне волосы и оставила их распущенными.

На улице просигналил автомобиль. Ну конечно! Жара за стадионом! Поцеловала маму и, сунув ноги в черные кроссовки, выбежала из дома, отказавшись от завтрака. Единственное, чего я сейчас хотела – секс с Патриком.

***

Сидя на его возбудившемся члене, я ловко задавала бешеный ритм, заставляя Патрика стонать. Облизнув пересохшие губы, наклонилась и накрыла ими его приоткрытый рот, продолжая вилять бёдрами. Патрик кончил, так и не доставив мне того удовольствия, которое было так необходимо. Сославшись на плохое самочувствие, он извинился и поспешно натянул штаны.

— Слабак! — скривилась я и махнула рукой.

Парень надул губы, как девчонка, и обиженно посмотрел мне в глаза.

— Джет, я люблю секс, но ты живёшь им. Как будто секс – это твоё второе имя, — ныл белобрысый парень, чем сильно раздражал. — Я не жалуюсь. Но иногда мне сложно угнаться за тобой. Понимаешь?

Я закатила глаза, натягивая черную водолазку, и снова махнула рукой.

— Давай поедим! — сглатывая горьковатую слюну разочарования, воскликнула я и отвернулась от парня. — До лекции полчаса. Я успею перекусить и выпить кофе.

Патрик завёл Bugatti и направился в сторону университета. Я закрыла глаза и услышала пронзительный крик птицы, а затем визг тормозов.

На дороге сидел мой ночной гость. Тот самый одноглазый сокол. Патрик выбежал из машины, пытаясь отогнать птицу, но тот вцепился когтями в рукав моего парня и клевал его в шею и голову. Мне стало смешно. Патрик визжал, как девчонка, отбиваясь от сокола. Через несколько минут птица закричала и взлетела в небо.

По дороге мы увидели ужасную картину. Легковой автомобиль был раздавлен огромным деревом, которое было вырвано с корнем. Вокруг было полно полицейских и парамедиков. Из груды металла, что еще недавно была автомобилем извлекли два тела, погрузив их в черные пакеты. Патрик побледнел, вцепившись в руль, а я снова почувствовала, как медальон обжигает мою грудь.

Птица не просто так появилась на дороге. Она знала, что случится беда, и намеренно клевала Патрика, оттягивая время.

На месте этих двоих, могли оказаться мы. Стало страшно.

Объехав место трагедии, мы молча направились в сторону кампуса. Патрик открыл мне дверь и обнял.

— Джет, — прошептал он, целуя меня в висок, — А тебе не показалось странным, что птица появилась как раз тогда, когда случилась эта авария. А еще я заметил, что у этого сокола всего один глаз. Точно как у Гора. Как думаешь, это как-то связано между собой? Может, сокол защищает тебя?

Я улыбнулась и поцеловала Патрика в небритую щеку.

— Почему именно меня?

Патрик пожал плечами и вдруг сказал:

— Потому что твоё имя означает Око Гора. Потому что ты не черта не похожа на своих родителей. Потому что ведешь себя странно, — парень оттолкнул и меня. — Я люблю похотливых девчонок. Но ты меня пугаешь, Джет. Поговаривают, что ты не дочь профессора. Что тебя подкинули ему под дверь в коробке из под овощей.

Каждое слово Патрика отдавалось эхом в моих ушах. Не понимая, что делаю, я сняла с себя медальон, взглянула прямо в глаза Патрика и услышала, как он закричал. Мой взгляд оставил ожог на глазах парня. Надев медальон, я побежала в аудиторию, оставляя Патрика на парковке.

На лекциях он не появился.

Я вышла из университета и набрала его номер. Мне ответила миссис Дарк. Она сообщила, что ее сын умудрился обжечь роговицу обоих глаз. После чего передала трубку Патрику.

— Джет, — занудно ныл блондин. — Не знаю, что произошло. Но прости, что оставил тебя одну сегодня. Я не помню, как это случилось. Доктор говорит, что такой ожог можно получить от сильного солнечного света, и то, если находится близко к источнику излучения. Понятия не имею, как это вышло. Помню только, что наговорил тебе кучу мерзостей, за что прошу прощения, — немного помолчав, Патрик откашлялся и снова заговорил. — Завтра вечеринка. Ты помнишь? Египетская тематика! Я буду Анубисом! А ты? Ты ведь придёшь?

Я слушала Патрика и не могла понять, почему он не помнит того, что произошло на парковке? Он закричал тогда, когда я сорвала с шеи медальон. Так что же на самом деле произошло? Вспомнив, как сверкали мои глаза в туалете, я вздрогнула.

— Этого не может быть, — тихо прошептала, не обращая внимание на то, что Патрик снова ныл.

— Так ты придёшь? Или будешь дуться на меня? — спросил блондин. — Не забывай. Мы вместе летим в Египет.

Я сжала в руках серебряного скарабея и, медленно растягивая слова, ответила:

— Я приду, милый. И я не злюсь на тебя. До встречи завтра. Поправляйся, Патрик.

После чего вернулась в опустевший кампус и направилась в кабинет отца.

Мне нужны были ответы!

Отец просматривал новые работы, увлеченно делая пометки в тетрадях студентов. И даже не услышал, как я вошла.

— Папа, ответь мне на один вопрос, — поставив руки на стол, заглянула в глаза отца. — Только правду, пожалуйста. Кто я?

3

Глава 3

Отец тяжело вздохнул и снял очки, протирая глаза кулаками.

— Кто я, черт возьми? — процедила сквозь зубы, сжимая кулаки до боли. — Я давно подозревала, что я не ваша дочь. Но надежда, как известно, умирает последней. Папа!

Горло сдавило холодными призрачными пальцами. Слёзы предательски капали из глаз.

Отец вышел из-за стола и обнял меня. Он всегда так делал, когда ответов на мои вопросы у него просто не было.

— Пойдём домой, Уаджет, — прокашлявшись, прошептал отец. — Разговор будет долгим и не самым лёгким.

В полной тишине мы дошли до оранжевого грузовика. И так же, не произнося и звука, доехали до дома, где на пороге стояла бледная мать.

***

В этот день я узнала, что Грегори и Миранда Мартин не являлись моими биологическими родителями. Что я ребенок из резервации Северных Пайютов, чудом выживший во время пожара и спасённый профессором.

В висках гудело. Тело не хотело меня слушаться, наливаясь свинцом. А мозг работал в три раза быстрее, чем обычно, пытаясь переварить только что полученную информацию. Но отец продолжил свой рассказ:

— Амулет на твоей шее...

Я непроизвольно схватила рукой скарабея и, махнув второй рукой, попросила отца продолжать. Если ломать кости, то лучше сразу все.

— В ту ночь, — голос отца дрогнул, — Ко мне во двор залетела невероятно большая птица, — отец снял очки и протер их чистой салфеткой. — Но это не всё, милая. То, что я скажу тебе сейчас, покажется безумием, но это правда. Птица обратилась, и передо мной встал египетский Бог Гор. Он и надел на тебя этот амулет, — смахнув капли пота со лба, отец зажмурился. — Сначала твои глаза горели жёлтым пламенем. Но как только амулет коснулся твоей кожи, они стали карими. Именно потому я просил тебя никогда не снимать его.

И я поверила! Рассказав отцу о том, что произошло на дороге. О птице, об ожогах, что получил Патрик. Я ждала его реакции. Отец задумался, а потом улыбнулся и прижал меня к себе.

— Это значит, — подытожил профессор, — Что в минуты гнева твои глаза не просто горят, они способны обжигать. Это многое объясняет. Гор сжег целую резервацию, пытаясь защитить тебя. Об этом мне поведала единственная выжившая. Твоя бабушка Таллула. Когда тебе было 8 лет, я вернулся туда и нашёл её. Она умирала. Но перед смертью успела рассказать историю твоего рождения. С тех пор я искал ответы повсюду. В горах Тибета, в Китае, в Египте и Греции. Ответ один: ты человек, Уаджет.

Мама с надеждой заглянула в мои глаза, и я поняла. Плевать, как именно я родилась. Миранда и Грегори любили меня и баловали. Не важно, что во мне течёт странная кровь. Они мои родители! Точка!

Обняв мать и отца, я улыбнулась и подмигнула маме.

— Значит ли это, что вы станете давать мне больше денег на карманные расходы?

Отец скрестил руки на груди и, еле сдерживая смех, ответил:

— Имей совесть, Уаджет!

Комната содрогнулась от нашего смеха. Дискомфорта я больше не испытывала и, спокойно насвистывая, поднялась в свою спальню. На кровати сидел тот самый сокол и смотрел на меня своим янтарным глазом. Я присела рядом с ним и взяла его за лапку.

— Ну здравствуй, Гор! Или мне звать тебя отцом?

Сокол снова уронил жемчужную слезинку и вылетел в открытое окно. Красиво раскинув огромные крылья, он взлетел в небо и исчез.

***

К вечеринке у Патрика я подготовилась основательно. Нарядившись в костюм Клеопатры, я вошла в кабинет отца. В огромной шкатулке хранились настоящие древние украшения египетских женщин. Отец достал два красивых браслета, что были украшены разноцветными драгоценными камнями и попросил беречь их как зеницу ока. Я засмеялась, вспомнив, что случилось с глазами Патрика. Отец взглянул на меня с укором, и я опустила глаза, стараясь сдержать смех.

Ровно в десять часов вечера я вошла в шикарный двор Дарков, где абсолютно ничего не указывало на египетскую тематику. Кроме костюмов гостей. Вспомнив, что мой парень должен быть одет в костюм Анубиса, я отправилась на поиски Бога Мёртвых по имени Патрик. Играла громкая музыка. Половина ребят уже изрядно набрались. Кого-то даже рвало у куста рядом с порогом. Я вошла в дом и принялась открывать многочисленные двери в поисках Дарка.

В одной из спален я услышала характерные стоны и уже собралась уйти. Не хотелось смущать влюблённых. Но в голове снова зашумело, и приятный голос буквально приказал мне войти.

На полу на четвереньках стояла "Нефертити" с голым задом. Сзади пристроился сам "Анубис". Я громко засмеялась, глядя на костюм Патрика.

Точнее, его верхнюю часть. Черные штаны были спущены до колен, и он увлеченно трахал нашу скромную русскую однокурсницу Ольгу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Скрестив руки на груди, я решила подождать, когда они закончат. Патрик пыхтел и вдалбливал брюнетку в спинку кровати. А та притворно и наигранно стонала и извивалась, как индийская кобра. Когда Патрик кончил ей на спину, я вошла в комнату и начала аплодировать.

– Анубис и Нефертити, — хмыкнула я и засмеялась. — Кто бы мог подумать? А ты не такая скромница, как оказалось, — обратилась я к Ольге, — Поездка в Египет обещает быть весьма интересной и познавательной. Верно, милый, — подмигнула Патрику. — Кстати, как твои глаза? Только не говори, что зрение тебя подвело настолько сильно, что ты перепутал меня с Ольгой.

После чего я вышла, прикрыв за собой дверь. Вечеринка удалась! Не дожидаясь, пока Патрик выбежит и начнёт нести чушь в свое оправдание, я прошла к воротам и вышла из пропахшего алкоголем двора. Я не испытывала ревности или гнева. Наоборот. Всё произошедшее казалось закономерным. Патрик и я встречались ради секса. Не более. Я не любила его, и он ни разу не говорил о чувствах. Нас обоих это устраивало. Но сейчас его лицо вызывало странное отвращение. Единственное, что он умел- неплохо трахаться.

На улице снова началась гроза. Белое платье промокло и прилипло к телу.

Я достала телефон из сумочки, чтобы попросить отца забрать меня, но он оказался разряжен. Снова! Я постоянно забывала зарядить чёртов гаджет. В небе сверкнула молния, и в тот же миг передо мной на землю опустился сокол. Я улыбнулась птице и потрепала по пернатой голове.

— Привет, приятель. Ты снова пришел меня спасти? Не в этот раз, милый Гор. Не в этот раз.

Не успела я закончить фразу, как птица поднялась над моей головой. Широко расправив крылья, пернатый друг закрывал меня от дождя. У дома я попрощалась с соколом, будто он был моим старым приятелем и, поцеловав его в огромный клюв, постучала в дверь.

Отца не оказалось дома. И сейчас мне не хотелось бы говорить с ним. Именно от него зависело решение, поедет ли Патрик в Египет или место в группе получит кто-то другой. Но это было бы не правильно. Патрик и Ольга заслужили эту поездку. Так же честно, как я сама.

Дверь открыла мама и начала причитать о том, что я совершенно безответственна и совсем не беспокоюсь о собственном здоровье. Клятвенно заверив ее, что со мной всё в порядке, я вошла в комнату и заперла дверь.

Приняв горячий душ, я надела одну из тех самых легкомысленных пижам, которые так не любил мой отец и, забравшись под одеяло, закрыла глаза. Шум в голове повторился. Голос баюкал меня, словно ребенка, и я уснула. Во сне я снова стояла рядом с прекрасным молодым мужчиной. Он улыбался и медленно снимал с меня шелковые шорты. Проведя пальцами по влажной поверхности, он закатил глаза и, достав огромный член, развернул меня лицом к стене. После он ввел его в мою возбужденную плоть и зарычал.

Он был огромен, и с трудом прокладывал себе дорогу в мое узкое влажное лоно. Мне было больно, но эта боль была такой сладкой. Тело дрожало, и я почувствовала, как нас накрывает мощнейший оргазм. Когда он медленно вышел, мне стало невероятно тоскливо, словно у меня отобрали самое важное и дорогое.

Я обернулась. Передо мной стоял настоящий Анубис. Это он доводил меня до исступления. Я протянула руку к огромной плоти Бога и… проснулась.

— Как всегда! Всего лишь сон! — злобно воскликнула и скривила лицо.

Оставшиеся выходные перед поездкой прошли без происшествий. Если не учитывать того, что мне целый день названивал Патрик. Я не отвечала, потому что знала. Он звонит не для того, чтобы меня вернуть. Ему нужно знать, рассказала ли я о тайной любви ряженых Нефертити и Анубиса.

После очередного пятнадцатого звонка я не выдержала и ответила, стараясь быть максимально спокойной.

— Патрик, — заговорщически прошептала в трубку. — Прости, не могла ответить раньше. Выкладывай быстрей, чего хотел, — захлебываясь смехом, откашлялась. — Я не одна и слегка занята, понимаешь?

— Джет, прости за то, что тебе пришлось увидеть на вечеринке, — вздохнул белобрысый предатель. — Я должен был рассказать раньше, но, сама понимаешь, боялся твоего отца. У нас с Ольгой большие планы на эту поездку. Ты ведь не сказала профессору?

Я была права. Сердце болезненно сжалось в груди, и это была не ревность. Обида, досада, но не ревность. Медальон снова "ожил", обжигая нежную кожу под тонкой футболкой. Собрав в кулак все силы, я ответила:

— За два года ты так и не понял, что я не из тех, кто много болтает? Дарк. Увидишь ты пирамиды. Только, пожалуйста. Держитесь от меня подальше. Оба! — голос стал твёрже, а глаза метали настоящие молнии. — Это не угроза, Патрик, а просто предупреждение.

Но Дарк не собирался заканчивать эту беседу. Чем вызывал во мне всё новые и более мощные вспышки гнева.

— У тебя действительно есть парень? — проблеял блондин. — Это кто-то из нашего потока? Я его знаю?

И тут меня прорвало, будто лавину. И я высказала Патрику всё, что думала о нем. Прошлась даже по его внешности.

— Для начала давай договоримся и установим четкие границы нашего общения в будущем, — шипела я, словно огромная анаконда, что увидела добычу. — Моя личная жизнь не касается тебя ровно так же, как меня не касается твоя. Да, у меня есть молодой человек. Но он не учится с нами. Он старше. Очень красив и ревнив, как Египетский Бог, — из трубки послышался разочарованный вздох, но я продолжала издеваться над бывшим. — Патрик. Хочешь, скажу правду? То, что ты называешь легкой небритостью на твоем лице, это всего лишь какой-то редкий пушок. На самом деле меня привлекала твоя машина и то, что ты прячешь в штанах, — я громко засмеялась, не давая Патрику возможности возразить. — Но, как ты сам заметил, тебе сложно соответствовать моим амбициям. А теперь досвидания, Дарк. Мне пора.

Нажав на отбой, я бросила телефон на подушку и вытащила из сумки фигурку Анубиса. Проведя пальцами по металлической поверхности статуэтки, я прошептала:

— Как жаль, что времена твоей славы давно прошли. Хотела бы я жить в то время, когда люди поклонялись тебе, Анубис. Я была бы твоей.

Глаза фигурки загорелись красным огнем, а комнату окутал густой, голубой, как небо, туман. В голове снова зашумело, в этот раз сильнее, чем прежде, и голос мужчины стал более жёстким и грубым.

— Ты моя, Уаджет, — шумел голос в голове. — Ты всегда была моей. Освободи меня!

Я бросила на кровать статуэтку, и шум в голове прекратился.

— Что со мной происходит, чёрт возьми, — голос дрожал, а виски пульсировали лёгкой болью. — Почему я слышу этот голос?

Повернувшись к окну, я вскрикнула. На подоконнике сидел мой сокол, роняя на пол янтарные слёзы. Я подошла к нему и погладила по голове. Если отец не лгал, то этот сокол настоящий Гор, который являлся моим биологическим отцом.

С полки упала книга "Легенды Анубиса". Я подняла её. На той страничке, что была открыта, я увидела саркофаг, в котором покоится Бог Мёртвых. Но моё внимание привлекла одна маленькая, но значительная деталь.

На верхней части саркофага было небольшое отверстие, которое полностью повторяло форму медальона, что висел на моей шее. И меня осенило! Я могу освободить его! Это он говорит со мной! Радостно вскрикнув, я прижала к себе книгу и взглянула на птицу. Сокол больше не плакал. Наоборот.

Казалось, он был счастлив от того, что я поняла, что именно должна сделать. Осталось только дождаться поездки в Гизу и попасть на экскурсию в пирамиду Хеопса. Именно там был заточен Анубис. Мужчина моей мечты.

4

Я проснулась в шесть утра, еще до того, как зазвенел будильник, и несколько раз проверила свой багаж. Всё было собрано. Как же долго я мечтала своими глазами увидеть то, что изучала несколько лет.

Но самым важным было не это. Сжав в руке амулет, я улыбнулась и упала на кровать. Скоро я открою саркофаг. Возможно, я просто схожу с ума. Но голос в голове был реальным.

Я предвкушала скорую встречу с ним. С тем, кто являлся мне в фантазиях и снах.

Сев в грузовик, мы погрузили чемоданы и отправились в аэропорт Манчестера. Припарковавшись, вошли в здание, где повсюду сновали толпы туристов. Кто-то прилетел посмотреть на город, а кто-то улетал на отдых.

В аэропорту уже ждали Далида, Роберт и Ольга. Самым последним явился Дарк. Пройдя мимо меня, он нагло ухмыльнулся и, обняв Ольгу, начал жадно шарить по ее спине, чем вызвал всеобщее недоумение.

Я не лгала, когда говорила, что умею хранить молчание.

Далида вспыхнула и злобно посмотрела на меня, задавая немой вопрос. Я равнодушно улыбнулась, пожимая плечами.

— То есть вы с Дарком больше не вместе, а я узнаю об этом последней? — подруга схватила меня за локоть и метнула колючий взгляд в Патрика. — Джет, подруги для того и нужны, чтобы делиться друг с другом радостью и печалью. И как давно эти голубки вместе?

Я взяла подругу за руку и потащила в сторону небольшого кафе. До рейса оставалось полтора часа. А значит, мы успеем выпить кофе и поболтать.

Проходя мимо Патрика и Ольги, я заметила, как подруга "случайно" уронила увесистый чемодан на ногу блондина и злобно засмеялась. Точно как мультяшная ведьма. Мне и самой хотелось пнуть белобрысого засранца под зад. Но вместо этого я "совершенно случайно" толкнула Ольгу. Да так сильно, что та упала на пол и растянулась, как резиновая кукла, закрывая проход пассажирам, спешащим на рейс до Ванкувера. Патрик злобно окинул меня взглядом, но, увидев прищуренные глаза моего отца, притих. Показав ему средний палец, Далида потащила меня в кафе.

Сев за столик, я рассказала подруге о том, что увидела на вечеринке.

Стараясь повторить звуки, которые издавал Патрик во время секса. И получалось у меня довольно забавно. Я хрюкала, чавкала и хлюпала ртом. Затем закатила глаза, издавая отвратительные похотливые вздохи. В точности повторяя то, что услышала в спальне Патрика. Сейчас мне действительно хотелось рассказать ей всё. Я решила поведать о своих снах. Но в этот момент к столику подошёл Роберт и смущенно улыбнулся.

— Вы не против моей компании? — парень указал на свободный стул. — Я сбежал следом за вами. Компания Дарка не самая приятная. Тем более сейчас, когда профессор Мартин разносит его в пух и прах! — Роберт запрокинул голову и рассмеялся. — Джет, впервые вижу твоего папочку в гневе.

Указав Роберту на пустой стул, я пригласила его за наш столик. Далида тут же принялась поправлять безупречную причёску и смущенно отвела взгляд. Роб был вторым в списке популярных парней университета. Играл в футбол и менял девочек чаще, чем носки. Далида давно пыталась привлечь его внимание но, пока безуспешно. Роб предпочитал блондинок и краткосрочные отношения. До сегодняшнего дня, он и со мной не говорил ни разу.

Но нам предстояло провести вместе целую неделю в чужой стране и у него просто не было выбора. Либо я и Далида, либо Патрик, которого Роб терпеть не мог. Ребята были вечными соперниками. Самое противное, что отец снял два трехместных номера. И я должна была спать в одной комнате с той, что увела у меня парня. Это удар по моему самолюбию. Неважно, что Патрик меня больше не интересовал. Находится рядом с похотливой самкой - не то, о чём я мечтала.

В голове снова зашумело, и я закрыла глаза. Голос говорил, что Роберт станет моим лучшим другом, что казалось нереальным.

Мне даже показалось, что я просто пытаюсь таким образом воплотить в жизнь собственные мечты. А загадочный голос - лишь плод моего воображения. Из пучины мыслей меня вырвал голос Роберта.

— Джет! Мартин, чёрт возьми! — парень щелкнул пальцами перед моим носом. — Ты вообще нас слышишь? Я предлагаю объявить войну Ольге и Дарку и не общаться с ними. Пусть предаются страсти. А мы проведём время с пользой. Ты с нами?

Роб протянул мне руку, и я ударила по ней, соглашаясь на войну против Патрика. А почему бы и нет? Этот козёл на не слишком новом Bugatti, возомнил себя Богом.

***

До Гизы мы добрались без происшествий. Мы твердо хранили молчание, если Ольга или Патрик пытались завести разговор. Война, значит война!

Заселившись в гостиницу, мы по очереди отправились в душ. Естественно, Ольга была последней! Она пыталась возразить, но, заметив недобрый взгляд моей подруги, предпочла помалкивать. После душа мы переоделись и вышли на улицу, где нас ждали отец, Патрик и Роберт. Рядом стоял местный мужчина и на отличном английском предложил нам занять места в джипах, которые доставят нас к пирамиде Хеопса. Наконец-то!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Накинув рубаху в клетку на плечи, я заняла место в одном из джипов. Медальон стал проявлять активность и обжигал кожу под белой майкой, причиняя мне физическую боль. У входа в пирамиду нас встретил еще один мужчина, представившийся экскурсоводом. Проведя нас по десяткам залов, он наконец указал на саркофаг Анубиса. Рассказывая о Боге то, что мы знали даже лучше, чем он сам. Хотя рассказ был интересным на самом деле.

Когда все вышли из зала, я незаметно перелезла через цепи-ограждения и осторожно сняла амулет. Темный зал озарило жёлтым светом моих глаз.

Вставив скарабея в отверстие в саркофаге, я стала ждать. Послышался щелчок, а затем протяжный вой шакала. В пещеру забежали мужчины в белых платьях и, увидев меня, закричали что-то на арабском. Судя по их лицам, выкрикивали они не слова восхищения. И тут я поняла. Мои глаза! Я взглянула на саркофаг и побледнела. Медальон исчез, а сам саркофаг был открыт и пуст.

Я не знала, где сейчас отец и остальные. Не знала, куда бежать. Голос в голове стал более чётким. Он приказал мне бежать к выходу, и я покорно подчинилась, прикрывая глаза руками. Отец не станет меня искать. Он отлично знает о моем любопытстве, и уверена, он даже не подумает о том, что я попала в переделку. Забежав в какой-то переулок, я попыталась спрятаться и открыла глаза. Мужчины приближались, и я остановилась, ожидая самого худшего.

Вдруг кто-то схватил меня за руку. Я хотела закричать, но мне зажали рот рукой. Приятный и очень знакомый мужской голос прошептал мне прямо в ухо:

— Если уберу руку, не закричишь?

Я отрицательно помахала головой.

— Тебе опасно оставаться здесь, — сказал мужчина приятным хриплым баритоном, что окутывал, как мамина шаль. — Следуй за мной и закрой свои глаза. Доверься мне и делай, как велю. У тебя нет выбора.

Я принялась рассматривать нового знакомого. Он был одет в странную хламиду. Лица совсем не видно. Я закрыла глаза и покорно пошла за ним. Его руки и голос были знакомы мне и вызывали какое-то странное желание. Я не могла объяснить этого даже себе. А вдруг это старик с проказой? Взглянув на его руку, я испуганно дернулась. Она была обмотана какими-то тряпками, напоминающими повязки из разрезанного на ленты виссонного полотна, которыми обматывали мумии после бальзамирования. Я побледнела, но руку не отпустила.

Мужчина завел меня в какой-то узкий переулок и попросил ждать его там.

Нажав на камень в стене, он открыл потайной ход и вошёл. Дверь за ним бесшумно закрылась, и я осталась одна в незнакомом городе. На узкой улочке. Лишенная защитного амулета.

В кармане рваных джинсов завибрировал телефон, и я облегченно выдохнула, радуясь, что на этот раз зарядила его полностью. Звонил отец.

— Уаджет, где ты? — сейчас отец был зол. — Ты пропустила экскурсию. В пирамиде произошло чёрт знает что. Кто-то ограбил гробницу Анубиса. Более того. Его тело исчезло. — отец тяжело дышал. — Местные жители рыщут по городу в поисках чудовища с горящими глазами, что наталкивает меня на мысль. Это ты приложила руку к этому безобразию?

Я тяжело вздохнула и пробормотала:

— Я потеряла амулет и сейчас пытаюсь его найти. Жди меня в отеле. Со мной парень. Он помогает мне в поисках. Не волнуйся, папа. Я в порядке.

— Ну конечно, с парнем, — забавно фыркнул отец. — В твоей голове есть хоть что-нибудь кроме мальчишек? Ладно. Надеюсь, ты найдёшь медальон. Ты обязана его найти, Уаджет. Мы оба знаем почему. Развлекайся, дорогая. Встретимся утром. И надеюсь, что спать ты будешь в собственном номере.

Я отключила телефон и облегченно выдохнула. Отец наивен и добр. Другой бы наорал на меня и отправил домой ближайшим рейсом. Но мне достался лучший папа в мире. Таллула знала, кому меня отдать. И я была безумно благодарна своей бабушке, которую, к сожалению, никогда не узнаю.

И вдруг над головой я услышала крик птицы. В тот же миг мне на плечо сел мой одноглазый друг. В клюве он держал мой медальон. Я взяла пропажу и быстро надела на шею.

Как он оказался в Египте? Как проделал такой длинный путь?

Потрепав его по голове, я поцеловала его в огромный клюв, и услышала скрип открывающейся двери. На секунду отвернулась, чтобы посмотреть на тайный лаз, а когда повернулась снова, сокола не было.

— Мистика какая-то...

— Ну, здравствуй, Уаджет, — послышался хриплый и до боли знакомый голос. Тот, что шептал в моей голове не один день. Тот, что я слышала в своих снах.

Кожа покрылась мелкими мурашками. Я обернулась и застыла как камень. На меня, хитро улыбаясь, смотрел мужчина из моих снов. Те же желто-зеленые глаза с прищуром. Тот же волевой подбородок. И тут до меня дошло. Он назвал меня по имени!

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — спросила я, заглядывая в глаза красавчика.

Парень улыбнулся и прижал меня к стене, просовывая руку под мою клетчатую рубаху и обнажая грудь.

— Я знаю о тебе всё, милая, — прошептал он, вызывая сладкую истому внизу живота. — Я ждал этого дня много лет.

Он осторожно сжал мой сосок, и я выгнула спину. Из горла вырвался похотливый стон.

— Знаю, милая, — шептал парень, нежно касаясь губами моего уха. — Я тоже хочу тебя. Но не сегодня. Теперь я всегда буду рядом. Ты моя. Уаджет.

Я оттолкнула его, пытаясь унять дрожь в ногах. Он прав. Я хотела его. Но с какой стати я должна была принадлежать ему, если я даже не знала его имени.Он словно прочел мои мысли.

— Прости, я не представился. Мое имя Анубис.

— Какой нормальный человек назовет сына Анубисом? — хихикнула и нервно вцепилась в край своей майки.

Он засмеялся, и его смех был прекрасен.

— Наверное такой же, как тот, что назвал дочь необычным именем Уаджет.

Я тоже засмеялась. Он прав. Мое имя не самое простое. Я начала нагло рассматривать его. Черные волосы, модная стрижка. Легкая щетина. Настоящая, а не та, которая украшала рожу Патрика. На нём были синие узкие джинсы. Белая рубашка не застегнута и обнажает мускулистый торс. Всё точно, как в моих безумных, но таких горячих снах. Он протянул мне руку, и я смущенно вложила в нее свою ладонь.

— Пойдём, я провожу тебя, — выдохнул мне в ухо, окутывая приятным мятным ароматом. — Где ты остановилась?

— Отель Hyatt Pyramids View.

Я почти бежала за ним. Анубис хмыкнул и замедлил шаг.

— Какое чудесное совпадение. Я живу там же. Пока идем, ты могла бы рассказать о себе?

— А не ты ли только что сказал, что знаешь обо мне всё? — фыркнула я.

Парень засмеялся и поцеловал мою руку.

— Я всего лишь пошутил. Обожаю этот страх в глазах девчонок, которые играют с огнём. Имя твоё услышал в музее. Я так понимаю, седовласый мужчина - твой отец? Уаджет. Тебе говорили, что твоя красота поразительна, — парень провел подушечкой большого пальца по моим губам, посылая волны безумного желания. — Редкое сочетание идеальных черт лица. Изящное, безупречное тело. Полная грудь, которую хочется целовать.

Знакомое приятное тепло разливалась между ног, и я болезненно прикусила губу.

Больше парень ничего не сказал. Мы вошли в отель и отправились каждый в свой номер. Я приняла холодный душ и попыталась уснуть. Но не тут-то было. В голове снова зашумело. Голос настойчиво звал меня.

— Да ты издеваешься, — процедила сквозь стиснутые зубы.

Сунув ноги в белые тапочки, я осторожно выскользнула из номера и пошла вдоль по коридору. Туда, куда зашёл Анубис. Я постучала в дверь, но она не была заперта. И я вошла. Из душа доносился звук текущей воды. Я села на кровать и закрыла глаза. Когда я их открыла, передо мной стоял абсолютно голый Анубис. Я рассматривала безупречное тело, по которому скатывались капли воды. Взгляд остановился на огромном члене. Анубис хитро улыбнулся и толкнул меня на кровать.

Не спрашивая разрешения, он стащил с меня пижаму и, издав странное рычание, начал жадно изучать моё тело. В ход пошли и руки, и губы. Казалось, мы даже дышим в унисон. Я застонала, и он зарычал сильнее. Всё точно, как в моём сне.

Лаская губами мои соски, он осторожно провёл рукой по влажным розовым складкам. После вошёл в меня, жестоко натягивая моё тело на свой толстый и огромный член. Стоны слились в красивую музыку. Когда он кончил, моё тело пронзила жгучая боль ,которая растеклась по телу сладкой негой.

Только сейчас я поняла, что всё, что было до него, было лишь пародией на секс. А еще я поняла, что теперь не смогу найти ему замену. Я буду всегда хотеть этого загадочного парня, с которым скоро придется попрощаться.

— Мне будет не хватать тебя, Анубис, — всхлипнула я, цепляясь за его шею.

Он обнял меня и развернул к себе лицом.

— Неужели? Разве ты не из Манчестера? Я направляюсь именно туда. Здесь мои дела закончены, Уаджет.

Я ликовала. Это нереально. Это сон. Но это было на яву. Впервые я делила постель с мужчиной по-настоящему. Анубис гладил мои волосы, и я уснула. Сегодня мне ничего не снилось. Зачем мне сны? Он настоящий. Он рядом.

Утром я выскользнула из его номера. Он крепко спал. Я дошла до номера, где спали Далида и Ольга, и застыла. У двери стоял отец, скрестив руки на груди.

— Ни чего не хочешь мне сказать, юная леди? — спросил отец, театрально изогнув седую бровь.

— Не ворчи, ладно? — обняла отца и поцеловала в висок. — Скажу одно. Этот парень - моя мечта. Папа, его зовут Анубис. Забавно, верно?

Отец вздрогнул, и на секунду показалось, что он побледнел. Но потом улыбнулся и обнял меня.

— Уаджет. Ты особенная девушка и достойна такого же мужчины. Я рад, что Патрик Дарк перестанет крутиться у нашего дома. Иди поспи. Экскурсия по городу ровно в два часа дня.

5

На завтрак я идти отказалась, сославшись на усталость. И я не лгала. Ночь с Анубисом оставила свой отпечаток на разгоряченном теле. Ноги дрожали до сих пор. Я провела пальцами по бедрам, там, где он касался их губами, и хотела дотронуться рукой до того места, что он так увлеченно целовал и посасывал этой ночью. Но в дверь постучали.

На пороге стоял парень в белом балахоне и забавной шапочке и, сказав что-то по-арабски, передал мне огромный букет и небольшую коробочку.

Я бросилась открывать подарок, точно зная, от кого он.

В коробке лежал золотой браслет украшенный точно такими же скарабеями, как мой медальон. Надела его на тонкое запястье и улыбнулась. Хотя в душе зародилась странная тревога. А что если он просто оплатил мне эту ночь, как какой-нибудь шлюхе? Хотя проституткам не дарят дорогих подарков. А этот браслет был не просто дорогим. Он был древним. И судя по рисунку, мой медальон входил с ним в один комплект. В коробочке лежала записка.

Обычный листок бумаги, сложенный вчетверо. Я развернула его и сделала глубокий вдох. Красивым мелким почерком было написано:

"Моя милая Уаджет. Эта ночь много значила для меня. Прими мой скромный подарок и эти цветы. В восемь вечера будь готова. Надеюсь, ты будешь не против поужинать со мной? Навеки твой Анубис".

Я закрыла глаза и улыбнулась. Это было невероятно красиво. Пусть старомодно, но так нежно.

Патрик ни разу не дарил мне цветов. Да и свиданий у нас не было.

Натянув джинсы и ветровку, я запрыгнула в кроссовки и побежала в номер отца.

— Папа! — заорала я, бросаясь на шею родителя. — Разреши мне пойти на свидание с Анубисом. Смотри.

Я протянула отцу записку, не стесняясь того, что он узнает о ночи, проведенной мной в постели мужчины.

Можно подумать, он не понял этого утром.

Отец улыбнулся. Но потом его взгляд упал на браслет, и он снова побледнел. Казалось, он что-то знает, но скрывает от меня. Что-то очень важное. Лицо отца снова озарила улыбка, и он спросил:

— Может быть, этот парень составит нам компанию на экскурсии по городу? За одно и познакомимся. Как тебе идея?

Я рванула к отцу и сжала шею старика до хруста. После чего побежала по коридору в надежде застать Анубиса в его номере.

Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я постучала. Дверь открылась мгновенно. Он стоял в одних джинсах и выглядел еще лучше, чем вчера. Лицо было гладко выбрито, волосы взъерошены. Хитрые глаза с интересом рассматривали меня.

Он схватил меня за руку, затащил в номер и запер дверь. Я быстро рассказала об экскурсии, и он согласился.

— Я успею немного помучать тебя? — покусывая мочку уха, хрипло прошептал парень. Дрожь в коленях усилилась. — Я давно не испытывал таких сильных чувств, Уаджет.

Сняв ветровку, он снова и снова целовал мою грудь. Но этого было мало. Я потянулась рукой к молнии на его джинсах и, расстегнув, стянула их, обнажая огромный член. Настоящее произведение искусства.

Анубис стащил мои джинсы и поставил меня на четвереньки.

Сначала эта поза показалась мне унизительной, но когда он вошел в узкое лоно, я поняла, что она идеальна. Он входил в меня полностью, всей огромной длиной, так сильно, что были слышны шлепки его бедер о мои ягодицы. И это приводило меня в неописуемый восторг.

Войдя в меня в последний раз, он помог себе пальцами, растягивая до предела мою влажную плоть. Я будто снова лишилась девственности. Чувствуя каждую набухшую вену. Он зарычал и, задрожав, излился в меня, взрываясь внутри потоком горячей вулканической лавы. В этот же момент меня накрыла волна дичайшего наслаждения. Будто я перестала существовать, распадаясь на атомы.

— Когда я в тебе, ты становишься еще прекраснее, Уаджет, — приятный хрипловатый шепот вызвал целый табун призрачных мурашек, что копошились по моей спине, поднимаясь к длинной шее и резко падая вниз живота. — Твои стоны. Неторопливые покачивания бедер. Всё это складывается в сладкую симфонию классической музыки. Это странно, но твоё тело, как будто создано для меня. Моя длина заполняет тебя, а узкое лоно впитывает толщину, будто глотает. В следующий раз не сдерживай себя. Кричи. Громко кричи, — шептал он в моё ухо, щекоча ложбинку у ключицы. — Я буду делать тебе очень больно. Но ты полюбишь эту боль.

Удивительным было то, что меня и сейчас накрывало новой и мощной волной.

Его слова, его голос и член, который он так и не вытащил, заставили меня испытать оргазм дважды. Я не ощущала стыда рядом с этим мужчиной. Он был прав. Сейчас мне тоже казалось, что его создали именно для меня. И я хотела испытать ту боль, о которой он говорил тихим вкрадчивым голосом.

Неохотно отстранившись, Анубис помог мне одеться. При этом постоянно касаясь плеч и шеи. На секунду мне показалось, что он обнюхивает меня!

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ровно в два часа, взявшись за руки, мы вышли из фойе гостиницы и двинулись к отцу и одногрупникам. Анубис пожал руку моему отцу, и я заметила улыбку на лице нашего профессора. Этому парню удалось очаровать отца в первые секунды знакомства! Он что, колдун? Отцу не нравился никто из тех, с кем мне довелось встречаться. Он придирался к каждой мелочи. Чем, собственно говоря, и распугал всех потенциальных женихов.

Затем парень из моих снов поцеловал руку Далиде, а после пожал руку Роберту. Патрик смотрел на Анубиса с неприкрытой злостью, но тот лишь улыбнулся, хитро прищурив глаза, после чего взял меня за руку, и мы отправились на пешую экскурсию.

Увидев нашу компанию, местные жители начинали вести себя довольно странно.

Те, что помоложе, опускали глаза, а старики кланялись, тревожно глядя на Анубиса. Казалось, что они знают что-то такое, чего мне знать не дано. Даже отец загадочно улыбался.

Я потянула Анубиса за рукав рубашки и шепотом спросила:

— Почему они кланяются тебе? Ты местная знаменитость?

Он лишь улыбнулся, облизнув пересохшие губы.

Они кланяются тебе, Уаджет, — наклонившись, парень прошептал мне в самое ухо, чем вызвал бурю между ног. — Ты напоминаешь им Исиду, — вкрадчиво шептал он. — Та же красота. Те же безупречные манеры и гордая осанка. А походка! — он закатил глаза. — Каждый шаг, как взмах крыла. Они давно не видели такой красоты. Привыкай, принцесса. Это то отношение, которое ты заслужила.

Вернувшись в гостиницу, мы разошлись по номерам. В восемь я должна была блистать.

У меня свидание с самым красивым мужчиной. Проблема была лишь в одном. Я не взяла с собой ни одного платья.

Далида расспрашивала меня о загадочном красавчике, а Ольга дула губы, будто это я отбила у нее жениха.

Не обращая внимания на девушку Патрика, я в подробностях рассказала о ночи, проведенной в номере Анубиса. Чем вызвала восторженные крики подруги и полный презрения взгляд Ольги.

Далида достала из своего чемодана лёгкое белое платье и протянула его мне.

Я надела его и посмотрела на своё отражение. Оно идеально сидело на мне. Открытые плечи. Глубокое декольте. А главное, оно обнажило мои длинные ноги и прекрасно гармонировало со смуглой кожей.

Ровно в восемь в дверь постучали. Этот парень был невероятно пунктуален. Я вышла к нему, захлопнув дверь прямо перед лицом любопытной подруги.

Анубис выглядел шикарно. В белых льняных брюках и черной рубашке он казался кинозвездой. Я взяла его за руку и заметила, как он недовольно поморщился.

— Что-то не так? — дрожащим голосом спросила я.

Он тяжело вздохнул и посмотрел в мои глаза. В его зрачках появились голубые искры.

— Это платье… — процедил красавчик сквозь стиснутые зубы.

Я потупила взгляд и, прикрыв руками голые плечи, опустила глаза. Стало обидно и стыдно. Будто я стояла голой.

— Оно красивое, но не твоё.

— Откуда ты знаешь?

Он смущенно улыбнулся и ответил:

— Оно пахнет иначе. У твоего тела запах лотоса. Твои густые волосы пахнут летом. А когда ты стонешь, запах становится более резким. Твои губы на вкус, как сливы, а розовая плоть сладкая, как лучший мёд.

До этого я никогда не смущалась, за что не раз приходилось выслушивать лекции отца о целомудренности и добродетели. Но этот молодой мужчина, который прожигал меня взглядом, заставлял меня краснеть.

— Не опускай глаза, Уаджет, — этот голос сносил крышу. Ему невозможно было противостоять. — Ты не должна смущаться. Только не со мной. А теперь пойдем. Моя женщина должна носить самые лучшие платья.

Через полчаса мы стояли в модном бутике, где молодые продавщицы кружились вокруг меня, словно бабочки. Перемеряв дюжину платьев, я натыкалась на полный неодобрения взгляд своего мужчины. Каждый раз он лукаво улыбался и отрицательно мотал головой. В итоге, мы остановились на красивом брючном костюме цвета бирюзы, и белой, почти прозрачной шифоновой майке.

Украдкой глядя на ценники, я вздрагивала. Моя одежда не стоила и десятой части каждого из этих платьев. Причем вся моя одежда!

Девушки сложили в пакеты все платья, что я меряла, и я вопросительно взглянула на Анубиса.

— Я же сказал. Моя женщина должна одеваться лучше всех, — прошептал он, касаясь губами моего виска.

Расплатившись за вещи, он в прямом смысле приказал доставить их в отель.

Сейчас я думала о том, как разозлиться отец, когда увидет дорогие шмотки.

Но как только Анубис сжал мою ладонь в своей тёплой руке, я успокоилась и гордо вышла из бутика.

В ресторане было пусто. Играла классическая музыка и горели свечи. Лишь один стол был накрыт. Отодвинув стул, Анубис пригласил меня присесть и сел напротив. В свете свечей, его глаза были прозрачными и сверкали опасным огнём.

Официанты подносили блюда и исчезали. Будто боялись чего-то.

Выпив бокал вина, я положила подбородок на руки и взглянула в глаза своего парня. В том, что он мой, я почему-то не сомневалась. Он повторил мой жест, и вдруг спросил:

— Патрик был твоим парнем?

Я поперхнулась и опустила глаза.

— Как ты понял?

Анубис засмеялся и, взяв меня за руку, тихо сказал:

— От мальчишки до сих пор пахнет твоим телом, Уаджет. Сегодня я покину тебя.

От неожиданности я уронила бокал и снова опустила глаза, стараясь не заплакать. Размечталась! Это был всего лишь короткий курортный роман.

А я начинала влюбляться в него. Хотя, кому я лгу? Я влюбилась в него задолго до нашей встречи.

— Понимаю, — прошептала я, пытаясь проглотить огромный ком, что застрял в горле. — Было приятно провести это время с тобой.

Он снова рассмеялся, чем вызвал во мне волну гнева. Я сорвала с шеи медальон и взглянула ему в глаза, понимая, что сейчас он закричит, как однажды Патрик. Но мои глаза остались прежними. И откинув голову назад, Анубис засмеялся еще сильнее.

— Нет, Уаджет, — хохотал он. — Твои глаза не могут причинить мне вред. Я знаю. Ты не совсем обычная девушка. А я не совсем обычный мужчина. Наступит время, и ты сама всё поймёшь. Не нужно задавать вопросы, хорошо? Я уезжаю в Манчестер сегодня ночью. Ты же останешься здесь. Будешь ходить на скучные экскурсии и ложиться спать тогда, когда первая звезда загорится на Востоке, — голос парня стал грубым. — Скажи мне. Когда Патрик предал тебя, это было больно?

Я задумалась и, гордо подняв подбородок, ответила:

— Да, черт возьми. Это было больно, Анубис.

Он удовлетворенно улыбнулся.

— Меня тоже предали однажды. И потому я прошу тебя. Не причиняй мне эту боль. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. В свою очередь обещаю быть лишь твоим навсегда, навеки! Я встречу вас в Манчестере. А теперь пойдём. Мне пора. Я люблю тебя, Уаджет.

Впервые в жизни кто-то признался мне в любви. В душе зажегся луч надежды, и голос в голове прошептал:

— Доверься мне.

Мы попрощались у отеля. Анубис нежно коснулся моих губ своими. Зарылся в мои волосы и, взяв мою руку, надел на палец странное черное кольцо, на котором был лишь один символ. Анх.

— Это петля жизни, — загадочно улыбнулся мужчина. — Анх защитит тебя, пока меня нет рядом. А теперь иди в свой номер и ложись спать. Скоро увидимся.

Я забежала в номер и смотрела в окно, как в несколько машин грузят багаж Анубиса. Десятки сундуков!

***

Из соседнего окна на Анубиса смотрел профессор Грегори Мартин. Древнее Пророчество свершилось. Бог Загробного Мира полюбил дочь Гора. Дни славы Великого Бога не закончились, они только начинались. Мартин узнал о пророчестве тогда, когда Уаджет было десять лет. И сейчас улыбался, вытирая рукавом слезы. Его дочь станет великой Богиней!

6

Этой ночью я долго не могла уснуть, вспоминая горячие и жесткие прикосновения красивого египтянина.

Он уехал лишь несколько часов назад. Несколько долгих часов, казавшихся мне вечностью.

Постель была холодной и неудобной. В завершении этой не самой лучшей ночи я услышала звук, напоминающий хрюканье. Это храпела Ольга! Вот же овца! Просто замечательно!

Я встала на холодный пол и выдвинула свой чемодан, в поисках голубого MP3 плеера. Но даже музыка не могла заглушить отвратительный храп брюнетки.

В конце концов я уснула беспокойным сном.

На этот раз мне снилось кое-что ужасное. Я видела, как Анубис занимается любовью с Ольгой и наслаждается этим. Причём с ней он очень нежен. Я пытаюсь подойти к ним, но ноги не слушаются и прирастают к полу. Пытаюсь закричать, но даже этого не могу сделать. Легкие заполняет голубоватая едкая дымка с привкусом полыни и каких-то пряностей. Проснулась в холодном поту. Меня лихорадило! Но, несмотря на это, я надела джинсы и футболку, что купила в местной сувенирной лавке. На ней был изображен Анубис с головой шакала. Мой загадочный божественный фаворит.

Собрав волосы в пучок, я вышла из номера и отправилась на местный рынок за сувенирами для мамы.

Вернулась я к обеду. В этот день мы не планировали экскурсий. В номер постучал Роберт и, не дожидаясь приглашения, вошел и упал на кровать Ольги. Брюнетки не было на месте. Скорее всего, предавалась страсти с Патриком, как говорил Роб.

— Девчонки, а давайте напьёмся? — лениво потянувшись, предложил Роберт. — В конце концов, мы не в летнем лагере, да и возраст позволяет. Недалеко отсюда есть чудесный бар.

Я сразу же ухватилась за эту идею. Скучать в номере отеля не входило в мои планы. На тумбочке зазвонил мой телефон, и я взглянула на экран.

Звонили из Англии, но номер был мне незнаком. Я ответила на звонок и услышала его голос:

— Здравствуй, милая. Скучаешь? — голос парня сводил с ума, посылая загадочные теплые импульсы, что заставляли пальцы на ногах сжиматься, а сердце биться чаще.

Схватив телефон, я выбежала из комнаты и наткнулась на Патрика. Тот оскалился и прижал меня к двери.

— Куда собралась? — процедил сквозь стиснутые зубы блондин, сжимая мою кисть и оставляя следы от потных пальцев. — Я думаю, нам нужно обсудить кое-какие детали наших запутанных отношений, детка.

Рука потянулась к медальону, но я сумела остановиться и сильно ударила белобрысого между ног. На его крик прибежала Ольга и начала орать:

— Ты ошалела, ненормальная? Весь курс знает о твоём странном рождении и похотливых наклонностях. А Патрик рассказал, как искусно ты делаешь минет.

Я подошла к брюнетке и отвесила ей звонкую оплеуху.

— Я предупреждала тебя, Дарк, чтобы ты и твоя подстилка держались от меня подальше! — сверкая глазами, я схватила Дарка за ворот майки. — Видимо, тебе было мало того, что случилось на парковке? Ну что же, тогда получай!

Схватившись за амулет, я уже собиралась снять его как вдруг взгляд упал на телефон, который выпал из рук тогда, когда Патрик прижал меня к двери. Подняв его, я облегченно выдохнула. Анубис не сбросил вызов и слышал всё, что сейчас происходило. Я выбежала из фойе и, задыхаясь, закричала в трубку:

— Забери меня отсюда, пожалуйста!

Слезы градом текли по щекам. Запястье горело и чесалось после отвратительного прикосновения Патрика. Из трубки послышался тяжелый вздох, и спустя минуту Анубис снова заговорил. Его голос был нежным и в то же время властным.

— Потерпи всего три дня. Даю тебе слово, этот парень не подойдёт к тебе больше. Ты мне веришь? Мне не обязательно находится рядом с ним, для того, чтобы он понял. МОЮ ЖЕНЩИНУ ТРОГАТЬ НЕЛЬЗЯ!

Последние слова были сказаны совсем другим голосом. Не похожим на человеческий. Словно несколько голосов слились в один, создавая странную какофонию. Но мне было плевать. Я хотела домой. Я хотела к нему. Он говорил много и долго, и я успокаивалась.

— Сходи с друзьями в кафе. Выпейте чего-нибудь. Прогуляйтесь. Скоро мы будем вместе, Уаджет. Я скучаю, милая. А теперь иди и ничего не бойся, — прошептал Анубис и сбросил вызов.

Закончив разговор, я вошла в отель и увидела застывшего Патрика. Вокруг него струился голубой туман. Точно такой, как тогда, в моей комнате.

Побледневший блондин испуганно жался к стене и что-то шептал. Я подошла к нему вплотную и щелкнула пальцами прямо перед его глазами. Парень словно окаменел.

С одной стороны было страшно, но с другой - даже забавно. Я снова врезала ему ногой чуть ниже живота, и с довольным видом вошла в номер, где разворачивались безумные, но невероятно веселые события.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Роберт истерически хохотал, а Далида и Ольга таскали друг друга за волосы. Девчонка Патрика вопила во всю глотку:

— Вы все ненавидите меня лишь за то, что я иностранка.

Далида, не отпуская волосы брюнетки, старалась пнуть её ногой.

— Нет, — злобно шипела подруга. — Это за то, что ты оказалась сукой и шлюхой.

Это было действительно смешно. Девчонки катались по номеру, оголив ноги. Роберт хохотал, а я, прикрыв глаза, тихо хихикала, прижимаясь лбом к холодной стене. Отличная поездка! Нарочно не придумаешь!

Кое-как нам с Робертом всё-таки удалось растащить дерущихся девчонок, после чего Ольга выбежала из номера. Мы втроём упали на пол, сотрясаясь в беззвучном смехе.

Хорошо, что Анубиса не было рядом, и он не видел этого позора.

Я заметила, что Роберт смотрит на подругу с неподдельным интересом. Наш футболист любил дерзких девчонок, и сейчас восхищенно разглядывал Далиду.

Последующие три дня длились невероятно долго. Мы ходили на экскурсию в ту самую пирамиду Хеопса, что и в первый день. Я взглянула на саркофаг Анубиса и улыбнулась. Я отлично знала, что он пуст.

Собрав багаж, который заметно увеличился, после похода в бутик, я вышла из номера. Ребята столпились у входа. Роберт обнимал довольную Далиду.

Патрик испуганно держал за руку Ольгу, на лице которой был заметен плохо заретушированный кровоподтек.

Сев в самолёт, мы попрощались с Гизой и отправились в дождливый Манчестер.

Я снова предвкушала встречу. Но в этот раз я знала – он ждёт меня.

***

В аэропорту я увидела его сразу. Сегодня он был совсем другим. Джинсы, кроссовки, спортивная куртка. На голове бейсболка. Он совсем не отличался от местных студентов. Я бросила чемоданы и понеслась к нему.

Он стоял за ограждением, смотрел на меня своими желто-зелеными глазами и улыбался.

Запрыгнув на него, я обвила ногами его талию и крепко обняла за шею.

Передо мной стоял обычный парень, а не тот загадочный Анубис, что был в Гизе.

Уткнувшись в мои волосы, он наслаждался их запахом и тяжело дышал.

Когда мы вышли из здания аэропорта, я не поверила своим глазам. На парковке стоял черный Bugatti Chiron, который был признан самой быстрой машиной в мире. Роберт присвистнул, Далида подмигнула мне, а отец лишь растерянно развёл руками. Забрав ребят, он усадил их в оранжевый грузовик, который одиноко стоял у здания аэропорта и, махнув рукой Анубису, уехал. Я смотрела в глаза любимого мужчины и чувствовала, как знакомое тепло разливается по венам, оставляя на коже невидимые ожоги. Как струится тёплой лавиной дикое желание. Стекая бурным потоком от затылка в самое чувствительное место на моём теле. Я ужасно хотела его. Прямо сейчас.

Он словно читал мои мысли. Знал каждое моё желание. Усадив меня на пассажирское сиденье, пристегнул ремнем безопасности и трижды проверил его. Только после этого сел за руль и завёл чёрный, словно ночь, автомобиль. Это машина действительно была быстрой. Через двадцать минут мы остановились за городом и вышли на улицу. Вокруг лишь поле и ни души. Странная тишина пугала. Но, взглянув в любимые глаза, я расслабилась и стала смелее, чем когда-либо.

Я буквально набросилась на него, как голодный на еду, и жадно срывала его одежду. Он смеялся и помогал мне раздеться. Положив меня спиной на капот, он вошел в мое горячее лоно, одним резким и мощным толчком. Без ненужных прелюдий и поцелуев. Сейчас мне необходимо было ощутить его внутри себя.

Он, как наркотик, растекался по моим венам.

— Помнишь, я говорил, что ты полюбишь боль? — хриплый шепот обжигал мою нежную кожу, вызывая только похоть и невероятное желание животной близости.

Я лишь вздохнула и, приоткрыв рот, кивнула. Он жестоко входил в меня, доставляя жгучую боль. Но я хотела её. И тогда я закричала и сорвала медальон, что обжигал мне грудь. Мой крик, разрывал небо пополам, а глаза горели, словно солнце. Парень глухо рычал, входя в меня еще сильнее. Ускоряя темп. И когда меня накрыло волной наслаждения, я закрыла глаза и услышала знакомый шум в голове. Анубис вздрогнул, и мне показалось, что где-то далеко завыл шакал. Как тогда, в Пирамиде.

Пытаясь выровнять дыхание, я надела амулет дрожащими руками и заплакала.

Я плакала не от боли. Это были слёзы настоящего счастья. Всё что произошло сейчас, было правильным. Я чувствовала это.

— Почему ты плачешь? — прошептал парень, отводя взгляд. — Я сделал тебе слишком больно?

Он болезненно скривился, крепко зажмурил глаза и отвернулся от меня.

— Посмотри на меня, — мой голос был твёрдым.

Он повернулся, и я прочла на его лице какую-то тоску. Он сожалел о том, что произошло. Я оделась и, взяв в руки его лицо, сказала одну фразу, чётко осознавая, что должна сказать это. Я люблю его.

— Я люблю тебя, слышишь? Впервые в жизни я люблю!

После чего я встала посреди поля и, раскинув руки, посмотрела в небо.

Улыбка озарила мое лицо, и я громко закричала.

— Небо! Ты слышишь? Я люблю его!

В небе появился огромный сокол. Он кружил над нами и кричал. Словно он

был счастлив, как и я. Анубис с интересом смотрел на меня, словно пытался понять, говорю ли я правду. После обнял и прижал к себе.

— Это произошло, — прошептал он и взглянул на кружащего в небе сокола. — Теперь действительно свершилось.

Я не стала задавать вопросов, вспомнив наш ужин. Наступит время, и я сама всё пойму.

После мы сели в машину и поехали в сторону моего дома. Я рассказала ему о драке Далиды и Ольги. О несостоявшемся походе в бар. И о том, что Патрик не собирается оставлять меня в покое. Услышав о Патрике, Анубис скривился, но промолчал. По дороге я заметила старый огромный особняк. Сколько себя помню, он всегда пустовал, а сейчас там кипела работа. Десятки строителей занимались отделкой старого здания. Я с любопытством рассматривала огромный дом.

— В детстве мы с Далидой частенько приезжали сюда на велосипедах, — улыбнулась я и указала пальцем на дорогу возле дома. — Но в дом войти боялись. Нам казалось, что он полон призраков и чудовищ. Интересно. Кто будет в нём жить? У этого человека должно быть много денег, — я откинула голову на подголовник и мечтательно вздохнула. — Там можно было бы сделать бассейн. А за домом красивую беседку. Если бы этот дом был моим, я бы повесила в саду гамак и, лежа в нем, читала бы книги.

Анубис резко нажал на тормоза и вышел. Нервно сглотнув, я вышла следом, не понимая, что мы тут забыли.

— Этот дом может стать твоим, — прошептал парень, касаясь губами шеи. — Он мой, Уаджет. И я тебя услышал. Бассейн, беседка , гамак и книги? Хочешь войти в дом? Он пока не готов к заселению, но уверяю тебя, никаких призраков в нём нет.

Я не могла поверить в это. Этот парень действительно был настроен серьёзно. Он предлагал мне жить в этом доме вместе с ним. А это, почти тоже самое, что предложить мне свое сердце. Почти.

Мы вошли в дом. Я восхищенно оглядывалась. Внутри он казался еще огромнее. Два этажа. Десятки комнат. Огромная кухня. Прямо в гостиной стояли сундуки. Те самые, что я видела из окна своего номера в Гизе.

После осмотра дома, мы снова отправились в путь.

Перелет, потрясающий секс, шикарная машина, невероятно огромный особняк, мужчина, который смотрел на меня с нежным трепетом. Как всё это может быть реальным? Я всего лишь студентка, которая однажды станет преподавать Египтологию, как отец.

Искоса взглянув на Анубиса, я заметила его лукавую улыбку. Как будто прямо сейчас он читал мои мысли. Что на самом деле было правдой. Но я узнаю об этом позже. Когда наступит время...

Высадив меня у дома, он собирался попрощаться, но я заставила его войти.

Парень покорно вошел в мой дом, с интересом рассматривая фигурки и артефакты.

Его взгляд остановился на той самой фигурке Анубиса, что я однажды уронила с полки. Проведя по нему пальцами, мой Анубис закрыл глаза и улыбнулся.

— Он был Великим Богом, — шептал мой мужчина, — Жестоким, но справедливым. Любил всего однажды. Её звали Инпут. Она была для него всем. И она же предала его. Он заживо был погребён в пирамиде Хеопса, — лицо парня исказила болезненная гримаса. — Но Древнее Пророчество гласит:

"Дочь Гора озарит глазами мрак. Падут оковы, и восстанет он из мёртвых. И лишь любовь её способна возвести его на пьедестал. Но что бы стать счастливым, он должен снова полюбить".

Я никогда не слышала об этом Пророчестве, хотя изучила практически все доступные монускрипты, что были связаны с Божеством. Анубис улыбнулся и обнял меня.

— Я люблю тебя, Уаджет.

Из кухни выбежала мама. Отец разбирал свои вещи в спальне. По всему дому струился потрясающий запах жареного бекона, и мама настояла на том, чтобы Анубис остался на ужин. И он остался.

Я с удовольствием наблюдала за тем, как здорово он общается с моими родителями. Отец увлеченно рассказывал о новых исследованиях. Анубис слушал с неподдельным интересом и даже пообещал отцу привезти книги, что считались утерянными.

После ужина я хотела затащить его в комнату, но он отказался, сославшись на неотложные дела. Я надула губы, чем вызвала знакомую улыбку.

— Прекрати манипулировать мной, Уаджет, — голос парня вызывал невероятное тепло в каждой клеточке уставшего тела. — Ложись спать, милая. Тебе нужно отдохнуть. Утром я отвезу тебя на занятия. Договорились?

Я кивнула, и Анубис вышел из дома.

Добравшись до спальни, я почувствовала, как тело окутывает густой туман. Глаза слипались, и я уснула, даже не раздевшись.

7

Проснувшись утром, я почувствовала себя не отдохнувшей. Более того, я горела. Удушливый кашель сдавливал горло. Руки дрожали. На тумбочке зазвонил мой телефон, и я с трудом дотянулась до него. Звонил мой Анубис. И я, слабо улыбнувшись, ответила.

— Доброе утро, милая, — звучал в трубке хрипловатый и самый желанный голос. — Через полчаса будь готова. Я обещал отвезти тебя на лекции.

Я открыла рот и округлила глаза. Голоса не было совсем, и я, пытаясь подавить новый приступ кашля, выдавила всего два слова:

— Мне плохо…

Анубис выругался. Поток слов лился, словно река Нил, разбиваясь о берег шумными каплями. В голове нарастал неприятный гул. Я расслышала отдельные слова: "Трансформация" и "слишком быстро".

Перед тем, как комната стала кружиться перед глазами, как карусель в парке аттракционов, я успела прохрипеть в трубку лишь одно слово:

— Помоги…

Телефон выпал из рук. Вокруг стало темно, как ночью. Я потянулась к амулету и упала. Я слышала, как воет шакал, а из голубой дымки на меня смотрит Бог Мёртвых. Настоящий Анубис. В голове проносились странные видения.

Сначала я шла по темной тропе и увидела огромную черную пантеру.Сверкая желтыми глазами, она зарычала и бросилась на меня, оскалив пасть. Я прикрыла лицо руками. Но огромный зверь пролетел мимо , как будто позади меня был кто-то страшный. Я слышала, как рычала хищница, вцепившись в кого-то зубами.

Затем я оказалась в подземелье. Я лежала на каменной плите, а по мне ползали скарабеи. Стараясь прогнать полчища жуков, я закричала и почувствовала, как во рту стало горько. Ужасно хотелось пить, и я медленно открыла глаза.

Но даже тогда видения не прекратились. Я попыталась встать, но весь пол был усыпан мертвыми и живыми скарабеями разных размеров.

В нос ударил резкий незнакомый запах, и я закричала настолько сильно, насколько хватило сил. Из глубины стен доносился шепот. Костлявые руки рвали мои волосы и одежду, увлекая глубоко под землю. Казалось, я умираю.

Я слышала голос отца, но он был где-то очень далеко. Судорожно размахивая руками, я пытались сбросить с себя жуков и царапала собственное тело, оставляя красные кровавые полосы. Стало тихо.

Кто-то нежно приподнял мой затылок, и я услышала знакомый и такой необходимый голос.

— Я рядом, милая, — прошептал любимый парень, целуя меня в лоб. — Выпей вот это, и всё пройдёт.

Анубис протянул мне чашку какого-то травяного отвара, и я залпом выпила горьковатую жидкость. В тот же момент тело пронзила острая боль. Я схватилась руками за простыню и снова провалилась в темноту. В этот раз видений не было.

***

В соседней спальне в кресле сидела уставшая Миранда. Крики дочери, её страдания приносили женщине невыносимую боль. Рядом стояли Грегори и Анубис. Древнее Пророчество свершилось. Но лишь Анубис знал о том, что для Уаджет это станет тяжелым испытанием. Она переживает трансформацию.

Маленькую смерть перед вечной жизнью. Так предначертано самим Осирисом.

***

Я очнулась в постели, укутанная шерстяным одеялом и в тёплой пижаме.

Пальцы ног онемели, и я подвигала ими. Кто-то заботливо надел на меня тёплые носочки. Наверное, мама переодела меня, пока я бредила.

Тело еще горело, но боли я уже не чувствовала.

В тусклом свете ночника я увидела его. Он сидя спал на полу, положив голову на мою кровать.

— Эй. Ложись рядом, — прошептала осипшим голосом, легонько потрепав парня за плечо. — Обещаю не приставать. Места хватит на двоих.

— Слава Осирису! — воскликнул Анубис бодрым голосом. Будто и не спал вовсе. — Ты проснулась!

Его глаза смотрели на меня с невероятной нежностью, и каким-то странным восхищением. Я скептически осмотрела себя. На мне была пижама, которую купил отец. Штаны и бесформенная кофта желтого цвета, на которой были нарисованы птички. Я натянула одеяло до самого подбородка и смущенно улыбнулась.

— Прости за это. Выгляжу ужасно, — указала взглядом на жёлтое рубище. — Долго я спала?

Анубис лег рядом, прижимая меня к себе, и я заметила, что он одет в домашнюю одежду моего отца. Кофта была ему мала. Штаны были короткими. Он выглядел забавно, но довольно мило. Уютно и по-домашнему. Если бы не темные круги под глазами, я бы сказала, что он был прекрасен. Хотя, если хорошо подумать, даже это не портило его загадочную красоту.

— Почти двое суток, — ответил парень, касаясь ладонью моего лба.

Ничего себе!

Я резко села и тут же упала на подушку. В голове еще стучали маленькие мерзкие молоточки. Анубис накрыл меня одеялом и еще крепче прижался ко мне горячим мускулистым телом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты был рядом со мной всё это время? И папа был не против? — спросила я и потерлась головой о рельефную грудь.

— Отнюдь, — тихо засмеялся Анубис и зарылся лицом в мои волосы. — Он даже одолжил мне свою одежду.

В дверь постучали, и я дернулась, пытаясь отодвинуться от любимого мужчины. Я боялась, что родители застанут нас в одной постели и устроят мне разбор полетов. В комнату вошла мама с двумя чашками моего любимого капучино и улыбнулась, глядя на нас.

— Ну, как вы? Уаджет, тебе получше? — обеспокоено спросила мать. — У тебя такой заботливый парень. Боялся оставить тебя даже на минутку. Потушить ночник? Уже поздно. Вам обоим не помешало бы выспаться.

Поставив на тумбочку чашки, она улыбнулась Анубису и вышла, заперев за собой дверь.

Вот это поворот! Меня не просто не ругали. Мама буквально заставила нас спать в одной кровати, и это было невероятно здорово.

— Как тебе удается расположить к себе всех, кто видит тебя? — мурлыкала я, перебирая пальцами волосы парня.

Он загадочно улыбнулся и посмотрел мне в глаза.

— Власть, милая. Все дело именно в ней. Некоторые люди наделены ею с самого рождения. Она в их крови, — он говорил это спокойным тоном, словно власть была чем-то обыденным. — Другие чувствуют эту силу за версту и не могут не подчиниться.

После чего он громко рассмеялся и нежно прикоснулся ко мне губами.

Проводя языком по небу, он прикусывал и слегка оттягивал мою губу.

— Ты совсем ребенок, — хрипло смеялся парень. — Видела бы ты выражение своего лица. Веришь всему, что тебе говорят, — короткий поцелуй обжег мой лоб. — Твои родители - милейшие люди. Они понимают, что нужно их дочери, потому и принимают меня. Я дорог тебе, а значит и им. Всё просто, Уаджет.

Волны знакомого тепла разливались по телу сладким ядом. Я стянула с себя кофту и, выгнув спину, подставила ему грудь. Он не стал мешкать. Целуя одну грудь, он накрывал вторую теплой ладонью. Сжимая сосок между пальцами, играл с ним. Сегодня он был невероятно нежен. А вот я наоборот.

Хотела снова испытать ту самую боль.

— Сегодня ты ничего не получишь, — Анубис рассмеялся, но тут же стал серьёзным. — Я хочу тебя. Хочу так сильно, что сводит скулы. Но ты больна и слаба. Не переживай. Мне достаточно просто лежать с тобой рядом. Чувствовать твоё дыхание. Слышать, как бьётся твоё сердце и знать, что ты моя.

Я обиженно вздохнула. Мне недостаточно было этого. Мне нужна была доза моего личного наркотика. Стянув с него отцовские штаны, я обхватила рукой возбужденную плоть мужчины и нырнула под одеяло, прижимаясь губами к влажной головке.

Я ласкала его языком и нежно посасывала, чувствуя, как он растёт и набирается сил. Анубис зарычал и выдернул меня из под одеяла. Его глаза вдруг стали синими. Он зарычал снова и сорвал с меня штаны.

Поставив меня на колени, он провел рукой по влажным складкам и осторожно скользнул в горячую ноющую плоть. Он больше не был нежен. Снова и снова натягивал меня на огромную длину, не обращая внимания на мои крики и стоны. Мне было плевать, что в доме родители. Чем сильнее я кричала, тем глубже он входил. Но я не могла остановиться. Даже когда он кончил, войдя в меня так глубоко, насколько вообще это было возможно.

Я сжимала его внутри, заставляя хотеть меня снова. Колени и локти болели, но я все равно вертела бедрами, как Ольга на вечеринке Патрика. Когда я достигла точки невозврата, комнату озарил желтый свет, который сливался с голубым. Его глаза тоже горели. В голове мелькали картинки. Лицо шакала с голубыми глазами.

Анх. Скарабей и саркофаг.

Я вскрикнула и упала на пол, увлекая его за собой.

Он резко развернул меня к себе лицом и больно укусил за губу.

— А ты плохая девочка, да? Люблю плохих. Особенно, если они мои.

После желанной и сладкой близости мы еще долго лежали в кровати. Он рассказывал мне Легенды о Египетских Богах. Новые, не известные мне Легенды. И мне вдруг показалось, что он лично участвовал в боях с Сетом. Уводил души умерших на суд к Осирису. Его рассказы не были сухими фактами из книг. Они были живыми.

— Расскажи мне об Инпут, — вдруг спросила я. — Что ты знаешь о ней?

Он вздрогнул, но продолжил говорить:

— Инпут была прекрасна, как сама природа. Анубис любил ее. Нежно любил.

Она была его воплощением, его половинкой. Он дышал этой женщиной. Но она предала его, отдавшись Сету. Ночью, когда Анубис спал, она открыла дверь для войска Сета.В ту ночь, Анубис пал. Его не убили. Просто заживо похоронили в саркофаге. После этого он поклялся, что никогда не полюбит. — парень вздохнул. Словно ему вдруг стало больно. — Любовь погубила его, Уаджет. Но Осирис, его отец, предрёк ему другое будущее. Дочь Гора сможет вернуть ему веру в любовь и вернет власть .

Но в день, когда признается ему в любви, она умрет, чтобы воскреснуть. Вот такая история, Уаджет.

Я смотрела в его глаза и начинала кое-что понимать. Он не человек. Он и есть Бог Мертвых, заточенный в саркофаг из-за любви. А я та самая дочь Гора.

Перед тем, как заболеть, я призналась ему в любви. А это значит, я умерла и воскресла. Я всё поняла, но молчала. Он сам должен рассказать мне правду. А пока мне достаточно просто быть с ним. Смотреть в его глаза. Заниматься любовью и знать, что он только мой. Я буду жить привычной жизнью. Интересовало лишь одно.

— Анубис, а если дочь Гора воскреснет, то станет бессмертной?

Он молча кивнул.

— И никто не сможет ей навредить? — не унималась я.

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Никто из смертных. А ты любопытная. Ложись спать, Уаджет. И ничего не бойся. Это всего лишь легенда.

Обняв любимого мужчину, я уснула.

Утром Анубис уехал, но лишь затем, чтобы привезти немного своих вещей. В одежде отца он действительно выглядел смешно.

Через час в дверь позвонили, и я рванула открывать. На пороге стояли Роберт и Далида, с огромной пиццей и двумя пакетами сока.

— Скорую помощь вызывали? — подруга обняла меня и легонько коснулась губами моей щеки. — Мы с моим парнем решили, что тебе не помешает компания.

Вот это да! Роберт и Далида вместе? Я вспомнила, как голос мне шептал о том, что Роберт станет мне лучшим другом.

Роб по-хозяйски вошёл в дом. Снял обувь и потопал к телевизору, вставляя диск в DVD плейер.

— "Пески забвения". В магазине сказали, что это наикрутейший фильм, — сообщил мне друг, нагло развалившись на диване. — А где Анубис? Я думал, он с тобой. Профессор говорил, он от тебя не отходит. Так и знал, что твой папаша лгун.

Дверь открылась, и на пороге появился Анубис, с сумкой и еще одной пиццей.

— Профессор не лжец, — засмеялся любимый мужчина. — Я ездил за пиццей, и, как вижу, не зря.

Мы вчетвером смотрели фильм, где Бог Мертвых был главным персонажем.

Анубис комментировал всё, что происходит на экране. Доказывая, что такого не было. Что это чушь собачья. Мне было смешно, потому что сейчас я была уверена в том, что мой парень и есть тот самый Бог.

Вдруг стало жарко. Зрение обострилось настолько, что я увидела, как рядом с телевизором паучок плетет свою паутину. На кухне капала вода. Мама в спальне листала книгу. А значит, и слух стал гораздо сильнее. Кровь струилась по венам, как песок. Я вспомнила фразу, что сказал мне Анубис по телефону.

Трансформация!

Я медленно перерождалась во что-то сильное и не менее могущественное, чем сам Анубис. Я больше не была человеком.

Боль утихла. Дыхание выровнялось. И я, довольно улыбнувшись, облизнула пересохшие губы. Анубис смотрел обеспокоенным взглядом на то, какими плавными и четкими становились мои движения. Он понял, что я знаю всё.

8

Проводив ребят, мы отправились прямиком в мою спальню. Анубис молчал и странно посматривал на меня. Кто-то должен был начать говорить, и если он молчит, то разговор начну я.

— Я знаю, кто ты!— воскликнула я.

Его лицо не выражало никаких эмоций. В глазах появился голубой огонёк.

— Неужели? И кто же я, Уаджет?

Я сорвала с себя медальон и сжала его в руке.

— Ты Бог Мертвых. Тот, кто сопровождает души к трону твоего отца Осириса.

Ты силён в бальзамировании, разбираешься в травах. В тот день в переулке ты был обмотан бинтами. Я освободила тебя из саркофага, с помощью амулета. Думаешь, я не знаю, кто я? Я дочь твоего брата. Великого Бога и царя Гора. Ты шептал мне ночами во сне. Покажи мне себя! — выкрикнула ему в лицо. — Я хочу увидеть твой истинный лик.

Он смотрел на меня озлобленным взглядом, будто пытался напугать.

— Ну, раз ты всё знаешь и не боишься, то смотри.

Комнату окутала уже знакомая голубая дымка, и из неё вышел он. Анубис в своем истинном обличии.

Я не испытывала страха. Отнюдь. Мне хотелось смотреть на него, и я подошла ближе. Рука поднялась к черной щеке. Его глаза были синими. Улыбка превратилась в оскал. Но ничего прекраснее я никогда до этого не видела. Всю свою жизнь я мечтала об этой встрече. Я грезила им. И сейчас я чувствовала себя еще счастливее. Мой парень – Бог!

Дымка развеялась, и Анубис снова стал человеком. Прижав меня к себе, он тяжело вздохнул и спросил:

— Как прошла трансформация? Что ты видела по ту сторону жизни?

Я упала на кровать и улыбнулась, указывая ему рукой на место рядом с собой. Он лёг рядом и навис надо мной в ожидании рассказа.

— Я шла по тропе, — прошептала я и закусила нижнюю губу. — Довольно длинной тропе. Было темно. Навстречу мне бросилась черная пантера. Но не я была ее целью. Кто-то был позади меня. Я просто знала это. Словно чувствовала чужое присутствие.

Лицо Анубиса стало задумчивым, а взгляд тревожным.

— Жаль, что ты не рассмотрела того, кто был позади, — он задумался и посмотрел в окно. — Это важно, Уаджет. Тот, кто стоял за твоей спиной, опасен для тебя.

Но я не боялась. Наоборот, я чувствовала мощную энергию и силу, растущую внутри моей обновленной души. Странно другое. Я не хотела сейчас заниматься любовью. Я просто хотела говорить с ним, обнимать, касаться руками тёплой кожи. Анубис выключил ночник и прошептал мне в ухо:

— Засыпай, Уаджет. Пора возвращаться к жизни. Ты продолжишь обучение.

Будешь вести жизнь обычной девушки. Но помни о Пророчестве. Если ты предашь меня, то я вернусь в саркофаг. И на этот раз уже навсегда. И еще. Инпут. Не исключено, что скоро она появится здесь. Будь осторожна, общаясь с незнакомцами.

***

Утром Анубис привёз меня в университет. Студенты останавливались, открыв рты. Еще никто не видел такого дорогого автомобиля на парковке. Совсем недавно самой крутой машиной считался Bugatti Патрика Дарка. Анубис улыбнулся, подавая мне руку, и, поцеловав, нажал на педаль газа.

Гордой походкой я шла в сторону кампуса, не обращая внимания на столпившихся студентов. Я чувствовала себя иначе. Более счастливой. Более раскованной.

После лекции Роберт потащил нас в университетское кафе. Взяв капучино, я села за стол к друзьям и услышала голос Патрика за соседним столом.

— Египетская шлюшка вернулась. Расскажи, Джет. Каково это - спать за деньги? Все знают о том, что твой парень приобрёл тот старый особняк. Знаешь, почему я тебя бросил? — скалился белобрысый. — Потому что ты шлюха. Такая же, как твоя настоящая мамочка.

Я бы промолчала, но Патрик вспомнил о той, что подарила мне жизнь. Да еще и оскорбил ее. Кровь закипала, но я не стала тянуться к амулету. Я встала и подошла вплотную к Дарку. Он ел спагетти и довольно ухмылялся.

Схватив его за волосы, я трижды окунула его в тарелку, а потом потащила через все кафе к выходу.

Я поняла, что мои силы безграничны, и наслаждалась беспомощностью Дарка. Дотянув его до двора, я стала бить его ногами и успокоилась только после того, как почувствовала тепло родных рук.

Видимо, мы были связаны, и Анубис почувствовал, что со мной произошло нечто не вполне нормальное. За двадцать четыре года я ни разу не дралась. Всегда избегала конфликтов. Но сейчас мне хотелось разорвать Патрика на мелкие кусочки и раскидать их в ближайшем лесу. Анубис крепко держал меня до тех пор, пока я не успокоилась. Дарк поднялся на ноги и вытер рукавом разбитые губы.

— Шлюха, да еще и сумасшедшая! — выкрикнул Патрик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В тот же момент я увидела, как мой мужчина размахнулся и ударил Патрика в челюсть. Удар был настолько сильным, что Дарк буквально взлетел и приземлился на собственный Bugatti, разбив головой лобовое стекло.

Глаза Анубиса горели голубым огнем. Он подошел к Патрику и тихим, спокойным голосом сказал:

— Сейчас ты встанешь и публично попросишь прощения у моей женщины. После чего отправишься в кампус и навсегда забудешь о том, что сейчас произошло.

На парковке стало тихо. Минуту назад все возбужденно обсуждали драку, а сейчас замолчали. Так вот что означали слова Анубиса о власти. Он манипулировал людьми, как куклами. Он просто заставил всех поверить в то, что ничего не произошло. Что никакой драки не было.

Патрик поднялся на ноги и униженно просил простить его. Но это было ещё не всё. Он просто не помнил, что произошло. Он знал только то, что должен извиниться.

***

Это был последний раз, когда мне пришлось столкнуться с бывшим парнем.

Больше он не появлялся в университете.

Исчезла и Ольга. Ходили слухи, что они уехали в Россию. Другие говорили, что Патрик и Ольга расстались. После чего девушка сама отправилась в Москву, а Патрик живёт и учится в Париже. Моя жизнь была спокойной и размеренной. Я училась. Анубис редко появлялся. Очень редко. В тот день, когда произошла та самая драка, он изменился. Сначала перестал приезжать. Потом даже не звонил. А после и вовсе исчез. Словно всё это было сказкой или сном.

Сказать, что мне было больно? Было! Но боль проходит. Я не знаю, что стало причиной разрыва наших отношений.

Прошло чуть больше двух месяцев. Когда он исчез, я долго плакала и не выходила из дома, но ко мне часто приходил Роберт. Мы стали лучшими друзьями, не смотря на то, что у них не вышло отношений с Далидой.

Подруга стала отдаляться. Жизнь круто изменилась. Изменилась и я. Я грубила родителям. Пропадала в клубах и барах, и единственным, кто оставался рядом был Роб.

Я больше не видела снов. Совсем. Жизнь стала скучной и безвкусной.

Фигурка Анубиса, одиноко стоявшая на прикроватной тумбочке, больше не вызывала никаких эмоций и покрывалась пылью. Я стала прогуливать занятия, и подолгу гуляла за городом, в том самом поле, где однажды призналась в любви Богу Мёртвых. Сейчас мне казалось, что этого не было. Я всё выдумала. Жила в каких-то детских мечтах. Исчез даже сокол. Он больше не прилетал ко мне.

Единственным напоминанием о парне из Египта, был особняк, в котором каждый вечер горел свет. Каждый день после лекций Роберт отвозил меня домой, и мы проезжали мимо огромного дома, который Анубис хотел разделить со мной. Недолго же длилась его любовь. Да и была ли она на самом деле?

Сегодня мы снова проехали мимо старого здания. Мне захотелось острых ощущений, и я попросила Роберта остановить машину и не ждать меня.

Я хотела влезть во двор, обнесенный огромным забором.

— Одна ты никуда не пойдёшь. Не понимаю я тебя, Джет, — друг шёл за мной и болтал. — Он уехал. Он просто бросил тебя, ничего не объяснив. Забудь о нём. Влюбись в кого-нибудь в конце концов.

И я бы сделала это. Но в голове звучали его слова:

"Если ты предашь меня, то я вернусь в саркофаг и уже навсегда".

— Джет, ты сильно изменилась. Ты будто не живая вовсе. Девчонки плачут после расставания. Говорят гадости о бывших. А ты молчишь, — не унимался Роберт. — Поговори со мной.

Но я уже перелезла через забор и стояла в огромном дворе.

Из дома доносилась тихая классическая музыка, и я тихонько пошла в сторону окон.

Роберт плелся рядом. Заглянув в окно, я увидела красивого мужчину. Он сидел на диване и что-то пил. Анубиса в доме не было. Я сделала шаг назад и услышала, как вскрикнул Роберт, а рядом зарычало огромное животное. Медленно повернувшись, я увидела чёрную пантеру с ярко-жёлтыми глазами. Она прижимала к земле испуганного Роберта.

Я сделала шаг назад и, споткнувшись, упала. Огромный хищник оскалился. И единственное, что могло помочь - медальон на моей шее.

Осторожно сняв его, я открыла глаза и посмотрела на пантеру. Она взвыла и бросилась бежать в мою сторону, оставляя в покое моего друга. Именно этого я и добивалась.

Мои глаза сжигали деревья и кусты во дворе. Пантера издала какой-то странный звук и легла у моих ног. Дверь особняка распахнулась, и во двор выбежал тот самый мужчина.

— Сешат, прочь! — скомандовал он. — Немедленно отойди от девушки.

Голос мужчины показался знакомым. Но я была уверена, что вижу его впервые.

Роберт смотрел на меня с восхищением. И вспомнив о том, что мои глаза до сих пор горят янтарным пламенем, я закрыла их и громко крикнула:

— Роб, не подходи ко мне! Я опасна, слышишь? Я не человек, Роберт! Я монстр! Я чудовище! Вот почему все бегут от меня, как от прокаженной. Вот почему он бросил меня.

Сердце больно кольнуло, и я начала горько плакать, опускаясь на колени.

— Я чудовище, Роберт, — хныкала я, как маленькая девочка. — Я дочь птицы. Гора! Того самого, Роб. Я не сошла с ума. Мою мать звали Табои. Она умерла, потому что родила меня. Я убила её, Роберт. Мартины не мои родители! — голос сорвался на крик. — Я девочка из резервации Северных Пайютов, которую они пожалели.

Слезы катились градом. Я надела медальон на шею и опустила голову. Сейчас я теряла единственного друга, который у меня остался. Но Роберт не убежал. И не испугался. Он подошел и сел рядом со мной на грязную землю.

— Плевать, кто ты, Джет, — улыбнулся парень, обнимая меня за плечи. — Ты мой лучший друг, и я не брошу тебя.

— И я не брошу тебя, дочь, — сказал мужчина в черных дорогих очках.

Мы обернулись и оба уставились на того, кто всё это время наблюдал за происходящим.

— Да, Уаджет, — улыбнулся седовласый красавец. — Я и есть та самая птица. Я Гор. Твой отец. Пойдемте в дом.

Сешат, выходи!

Оттуда, где недавно стояла пантера, вышла красивая девушка.

— Здравствуй, Уаджет, — дерзко улыбнулась Древняя Богиня. — А ты не из робкого десятка. Ты сожгла мне шерсть.

Девушка засмеялась и протянула руку Роберту.

— Друг Богини Уаджет, мой друг, — подмигнула Роберту невероятно красивая брюнетка с ровной челкой и карими глазами. — Прости, что напала на тебя. В этом мире для меня всё ново. Я пока не умею вести себя по-человечески. Слишком долго провела в теле пантеры. Я Сешат.

Перед нами стояла та самая Богиня Сешат. Та, что писала судьбы людей и считала годы их жизни. Роберт вцепился в её руку и, взглянув на меня, прошептал:

— Джет! Я пока перевариваю всё, что услышал. Но я счастлив, что судьба свела меня с тобой. Моя подруга - Богиня! Что может быть круче?

Сешат завела его в дом, а я осталась на улице и смущенно смотрела на красивого мужчину. На своего родного отца. Снова заплакав, я подбежала к нему и схватила за лацканы дорого пиджака.

— Папочка, милый. Почему он ушёл? Почему бросил меня? Папа, мне больно!

Зачем я живу, если я не нужна ему? Убей меня! Убей! — истерически кричала я, падая на колени. — Я знаю, что только бессмертный может убить меня. Так сделай же это! Потому что я и так мертва!

Я не хочу жить без него!

Отец поднял меня на руки и занес в дом. Усадив на диван, он щелкнул пальцами, и к нам подбежал мужчина небольшого роста с двумя бокалами мартини.

Протянув один мне, отец сделал глоток из своего бокала.

— Он не бросил тебя, милая. Он так же страдает, как и ты. Пророчество Осириса весьма расплывчато. Оно опасно для вас обоих. Пирамида хранит тайны твоего рождения. И Анубис пытается разгадать эту тайну. Он звонит мне каждый день. Мой - брат великий Бог. Но когда речь заходит о тебе, — улыбнулся Гор, — Он плачет, Уаджет. Он обязательно вернётся к тебе. Просто подожди. Он безумно любит тебя. Но любовь и боль всегда ходят рука об руку.

И я снова поверила. Я буду ждать столько, сколько нужно. Теперь я не одна. Кроме Мартинов, со мной отец и Сешат. Которая сейчас болтает с моим другом и смеётся.

— Отец, мне пора домой, — прошептала я, поставив на стол недобитый мартини. — Родители беспокоятся.

Гор встал и взял ключи от автомобиля.

— Пришло время поговорить с ними, — вздохнул мужчина. — Ты должна жить с нами, Уаджет. Мир людей опасен. Но есть существа гораздо опаснее чем я и Анубис. Это Сет и Инпут. Именно для того мы призвали Сешат. Скоро прибудет Бастет.

Я слушала отца и понимала. Моя жизнь никогда не станет прежней. Но и прошлая жизнь была не моей. Подняв бокал, я подмигнула отцу.

— За новую жизнь?

Он снял очки, и я увидела, что у него один глаз.

— За настоящую любовь, дочь!

9

Прощаться с Мирандой и Грегори было больнее, чем я могла себе представить. Двадцать четыре года эти люди растили и воспитывали меня. Они стали моей семьёй, и если бы не пророчество Осириса, я бы жила обычной жизнью. Но, подумав об этом, я поняла, что ошибаюсь. Если бы не существовало того самого пророчества, то и я бы не родилась.

Собрав лишь самое необходимое, я обняла маму, а затем поцеловала отца в лоб.

— Мам, папа, не нужно плакать! — успокаивая родителей, я заливалась горючими, предательскими слезами. — Я буду приезжать настолько часто, насколько смогу, — продолжала содрогаться в противных рыданиях. — Я буду продолжать учёбу. Да и жить я буду неподалеку, — обняла маму, словно в последний раз. — Не плачь, мамочка. Вы с самого начала знали, что однажды это произойдёт.

Схватив дорожную сумку, я закинула её на плечо и подбежала к чёрному внедорожнику, в котором сидел мой настоящий отец. Слезы застилали глаза. Сердце обливалось кровью, заставляя сгибаться пополам. Мне никогда еще не была так больно. Словно у меня отобрали часть души. Так оно и было на самом деле. Кто теперь заплетет мне косу? Господи! Как же сложно все. Почему именно я?

Покидать родителей было самым трудным решением. Но так было нужно. Я должна была жить с себе подобными. Отец молчал, только изредка смотрел на меня сквозь солнечные очки.

Сешат встретила нас на пороге и, смущенно улыбнувшись, посмотрела на Гора.

— Гор, я взяла на себя смелость пригласить в дом Роберта, — хитро прищурившись, улыбнулась брюнетка с миндалевидными глазами, что делало её лицо особенно прекрасным. — Он забавный и учит меня жить в современном мире, — завершила монолог красавица с восточными чертами лица и смуглой кожей.

Отец молча кивнул и, обняв меня за плечи, повел в огромную спальню. На прикроватной тумбочке стояло мое фото, и я изумленно изогнула бровь.

— Чья это комната?

Отец занес мою сумку и спокойно ответил:

— Твоя и Анубиса. Или ты считаешь, что вы должны спать отдельно? — голос отца был холодным и чужим. — Уаджет, я создал тебя для него. Ведь ты сама сказала, что без него твоя жизнь не имеет смысла. Располагайся, — сказал, как отрезал. — Тебе нужно поспать. День был тяжёлым. Верно, дочь? — он улыбался, но был груб. — И будь спокойна. Сешат не даст тебя в обиду. Она здесь именно для этого. Защищать тебя любой ценой.

Гор вышел и тихонько закрыл за собой дверь. Мне стало грустно. Перед глазами стояли лица родителей. Как же несправедлива жизнь. Если бы у них были дети...

Но по иронии судьбы Миранда так и не смогла стать матерью. Потому и любила меня всей своей огромной и чистой душой.

Этот дом. Эта кровать. Всё было чужим и давило, словно мне на плечи рухнула бетонная стена. Только постель хранила запах человека, что был дороже всех на свете.

Да, он действительно был дороже матери и отца.

Надев спортивные штаны и белую майку, я свернулась калачиком на огромной кровати, и уснула спокойным, тихим сном.

Но спала я не долго. Мне показалось, что в комнате кто-то есть. Я потянулась к ночнику и включила свет. На полу сидел мой любимый мужчина. Сердце словно сжалось от увиденного. Уставший взгляд. Растрепанные волосы. Он боялся прикоснуться ко мне и выглядел подавленным. Глаза были красными. Казалось, что он плакал.

Я протянула руку и дотронулась пальцами его щеки. Она действительно была мокрой от слёз. Я закрыла глаза, стараясь прогнать навязчивое видение, и услышала его голос.

— Я люблю тебя, — устало прохрипел Анубис, отводя покрасневшие глаза. — Надеюсь, ты простишь мне мое бегство. Теперь я не уйду, Уаджет. Я буду ждать столько, сколько понадобится, чтобы ты простила меня, и мы смогли начать всё сначала.

Я снова открыла глаза и ущипнула его за руку. Он вскрикнул и непонимающе уставился на меня.

— И зачем ты это сделала?

— Хотела убедиться, что ты не плод моего воображения. Не видение, и не сон.

Анубис тихо засмеялся и потянул меня за руку.

— Насколько мне известно, люди щипают себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Иди ко мне. Я соскучился, — выдохнул он, протягивая ко мне красивые руки. — Ты не представляешь, как тяжело и больно было оставлять тебя.

Мне хотелось обнять его. Рассказать, как плохо мне было. Как больно. Раствориться в нем и забыть эти месяцы пустоты. Но вместо этого я просто отвернулась, показывая ему, что беседа окончена.

Анубис лёг рядом со мной и просунул руку под белую майку. Но я отодвинулась от него на другой край огромной кровати и укрылась одеялом.

— Ты ведёшь себя как ребенок, — скривился Анубис и раздраженно махнул рукой. — Но я не собираюсь настаивать на чём-либо. Я мог бы заставить тебя подчиниться, ибо я и есть власть, милая, — голос стал звучать резко и угрожающе. — Благодаря власти, я стал тем, кем являюсь. Благодаря любви, превратился в мумию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После этого он встал и, громко хлопнув, дверью вышел из спальни. Я почувствовала себя узницей в этом огромном доме. Открыв окно, посмотрела вниз и спрыгнула. Но у ворот сидела Сешат. Огромная пантера преградила мне путь и громко зарычала. Из дома снова вышел Гор и с раздражением взглянув на меня, позвал Анубиса. Мой "заботливый" парень схватил меня на руки и занёс в ту самую спальню, из которой я только что неудачно бежала.

Сев на кровать, я поджала под себя ноги и скрестила руки на груди. Анубис запер дверь и встал рядом, повторяя мои движения. Он скрестил руки на мускулистой груди и с вызовом взглянул на меня, гордо вскинув подбородок. Я отвернулась.

— Понял. Тактика запугивания не работает, — засмеялся любимый мужчина. — А что, если я сделаю так?

Он взял в руки мою ладонь и надел на палец кольцо. Не древнее, а самое обычное помолвочное кольцо. Я смотрела на свою руку и не верила собственным глазам.

— Джет, ты любишь меня? — тихо спросил Анубис.

Я кивнула, глотая предательские слёзы.

— Выйдешь за меня?

Я повернулась и бросилась ему на шею, обхватывая ногами талию. Слёзы градом текли по щекам. Я плакала и не могла успокоится. Анубис обнял меня и прижал к своей груди.

— Это значит да или да? — прикусив губу, парень потянулся к моей груди.

Я улыбнулась и сморщила нос, делая вид, будто думаю над ответом.

— Да или да? Очень сложный выбор. Ты не находишь? — весело поигрывая бровями, я хихикнула и слегка отодвинулась от любимого. — Я думаю да. Хотя, возможно и да.

Мы оба рассмеялись, и я, хватая ртом прохладный воздух просторной комнаты, потащила его в нашу постель.

— Анубис, к чему такая спешка? — прижимаясь к груди любимого, выдохнула, выгибая спину, поддаваясь его умелым рукам. — Впереди целая вечность, не так ли?

После слова "Вечность" он болезненно скривился и резко отстранился. Я заглянула ему в глаза, пытаясь понять, что стало причиной резкой смены его настроения.

Что-то не так, но он ни за что не расскажет мне правды.

***

Два месяца назад.

Египет. Гиза.

Анубис.

Я шёл под палящим египетским солнцем по извилистым улочкам Старого Города. Лишь немногие знали о тайных ходах, что вели в пирамиду Хеопса.

Ту самую, где мое тело тлело целую вечность. Что не мешало мне слышать голоса туристов. Я вспомнил тот день, когда в пирамиду залетел сокол и, обратившись Гором, долго рассказывал мне о Пророчестве отца.

Тогда я узнал о том, что где-то на западе молодая девушка по имени Табои ждёт рождения особенной девочки.

Девочки, что станет великой Богиней однажды. Дочери самого Гора.

Брат прилетал ко мне ежедневно и, сидя у саркофага, рассказывал о том, какой красивой становится его дочь, которая теперь живёт в Европе. Я знал, что ей дали имя Уаджет. Что она изучает египтологию и очень любит меня. Я не мог пошевелиться в своей мрачной обители, но моя душа улыбалась. Я знал, что однажды, загадочная Уаджет освободит меня, и я воскресну. Я долго пытался связаться с ней. И однажды мне удалось прорваться сквозь пелену её сновидений.

Я не видел её. Просто был голосом в ее голове. Но даже тогда я ощущал её сладкий запах. От неё пахло нежными цветами розового лотоса и похотью. Я не хотел связывать с ней свою дальнейшую жизнь. Инпут всё ещё текла по моим венам горьким ядом.

Я мечтал о том, что когда вернусь, я верну себе не только славу, но и ту, что предала. Заставлю её снова стать моей.

Но когда Уаджет появилась в Гизе, а потом и в пирамиде, я испытал новое незнакомое чувство. Её запах, как бальзам окутал саркофаг. А когда она открыла его, и я увидел её лицо, то понял, что никогда не видел ничего прекраснее.

Я спас её тогда, в переулке от последователей Сета. Именно они преследовали ее. В тот же день я понял, что ни одна из Богинь не сравнится с дочерью Гора. Особенно Инпут. Я хотел эту девушку и овладел не только ее разумом, но и телом.

В тот день, когда она выволокла за волосы Патрика, я кожей почувствовал присутствие бывшей жены. И не ошибся. Она манипулировала моей женщиной. Уаджет била его не по своей воле.

Ночью я нашел в поле мумию Ольги и закопал её там же. Инпут намеренно избавлялась от тех, кто вредил Уаджет. Не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы уничтожить её. В тот же вечер я начал искать Инпут. Её запах я буду помнить вечно. И я нашёл её в доме Дарков.

Инпут не убила Патрика. Она запустила в голову мальчишке полчище черных скарабеев, что сводили его с ума. После чего бесследно исчезла. Заплатив его родителям хорошую сумму денег, я отправил Патрика к лучшему доктору. Бывшему археологу и египтологу, который до сих пор пытается привести его в чувства. Но даже если его вылечат, он больше никогда не станет нормальным. И всему виной был я. Инпут ревнива до чертиков, как и все Богини Древнего Египта.

Именно потому я отдалился от Уаджет, а после отправился сюда.

Завернув за угол, я надавил на семь выступающих плит в стене узкой улочки. Земля под ногами разверзлась, и я упал туда, где когда-то давно был мой дом. В царство Осириса, стражем которого я являлся долгие века. Пройдя все девять врат, я остановился у трона отца.

— Отец, — гордо вскинув подбородок, я взглянул в серебристые глаза самого Осириса. — Я пришел просить тебя о помощи. Твоё Пророчество свершилось. Я люблю и любим. Но, зная тебя, уверен, что в Пророчестве не всё так гладко. В чём подвох?

Отец засмеялся так громко, что содрогнулась преисподняя.

— Когда девчонке исполнится двадцать пять лет, она погибнет и придет ко мне, — голос отца прокатился по загробному царству. — Тогда ты снова станешь тем, кем был. Ты получишь безграничную власть и вернёшь себе славу и любовь Инпут.

Я поднял глаза и громко закричал:

— Мне не нужна Инпут, отец. Мне нужна дочь Гора. Я люблю её.

— Никто не в силах противостоять мне. Моё Пророчество свершится, сын, — оскалился Осирис, поднимаясь с трона. — Любовь погубила тебя, и ты снова готов отдать свою жизнь ради любви? Ради какой-то девчонки? Уходи, Анубис. Наслаждайся тем временем, что я отвел для вас. Но будь осторожен. Инпут и Сет открыли сезон настоящей охоты, — рассмеялся отец, ударяя посохом, который украшал серебряный анх, о пыльную землю. — Девчонка может погибнуть гораздо раньше. А теперь уходи!

Я снова оказался на улицах Гизы. Обошёл всех древних жрецов. Всех шаманов. Но ни один из них не захотел мне помогать, опасаясь гнева Осириса. Лишь Сешат и Бастет встали рядом и поклялись мне в верности.

Пообещав защитить Уаджет ценой собственной жизни. Две Богини были готовы пойти против самого Осириса.

Каждый день я звонил Гору в надежде услышать хорошие новости. Но ситуация ухудшилась. Инпут прочно засела в сознании Уаджет.

Та стала меняться и перестала контролировать себя. От нее отвернулись все. И когда чёрт понёс её залезть во двор особняка, Гор принял единственное правильное решение. Запереть ее там, отобрав у родителей.

Сидя на вершине пирамиды, я горько плакал, опустив голову на колени. И тогда почувствовал нежное прикосновение женской руки. Рядом со мной стояла сама Исида. Та, что стала мне матерью после того, как Нефтида выбросила меня в Нил. Исида воспитала меня как собственного сына. Именно она нашла меня в зарослях камышей на берегу Священной Реки.

Мать обняла меня и протянула обычное кольцо с алмазом.

— Я не в силах изменить Пророчество, Анубис, — нежный голос матери баюкал. — Но если та, которую ты любишь, согласиться стать женой твоей, ты сможешь противостоять Инпут. Свяжи себя с девушкой священными узами. Возможно, так ты спасёшь её. Теперь ступай, не мешкай.

Взяв кольцо, я поспешил прочь из Гизы. Я знал, что она сейчас в особняке. А это значит, что ей ничего не грозит.

10

Анубис

Из пучины тревожных, беспорядочных мыслей меня вырвал родной, любимый голос.

— Ну вот, не успел сделать предложение, как исчез в собственных мыслях, — Уаджет едва коснулась кончиками тонких пальцев моей скулы, рисуя четкие рисунки на коже. — Не хочешь поделиться ими со мной?

Я не ответил. Просто сгрёб её в охапку и, уложив в постель, лёг рядом.

Длинные пальчики скользнули в мои штаны и добрались до боксеров. Я улыбнулся и закрыл глаза, откидываясь на подушки. Сегодня она главная.

Пусть делает со мной всё, что её душе угодно.

Стащив с меня одежду, она провела пальцами по возбудившейся плоти, а после я почувствовал, как теплый язык очерчивает красивые круги вокруг пульсирующей головки. Я открыл глаза, откровенно любуясь тем, как похотливо она выглядит, заглатывая мой огромный член.

Она увлеченно посасывала его и стонала. Я сжал руками её ягодицы и, зарычав, излился в милый ротик.

Она не остановилась. Проглотила всё с каким-то животным наслаждением. Сейчас всё было не важно. Только она. Эта красивая девушка, что согласилась стать моей женой.

Стащив с нее майку и штаны, я усадил её сверху, давая ей полную свободу действий.

Сегодня моя власть принадлежала ей. Сегодня и всегда.

Уаджет с наслаждением закатывая глаза, поднималась и опускалась до самого конца, и я помогал ей, удерживая за тонкую талию. Когда ее тело содрогнулось, я взвыл и взорвался внутри узкой теплой плоти. Я ее вымотал, но знал, что она не откажется от повторения. Эта девушка была необузданной и ненасытной.

Когда она уснула, я осторожно вытащил из-под нее свою руку, и тихо, почти бесшумно поднял с пола её одежду. Вдыхая аромат её тела, я аккуратно сложил майку и штаны и оставил на краю кровати. Одевшись, я вышел из спальни и отправился в гостиную, где меня ждал Гор. Брат ухмыльнулся, глядя мне в глаза, и отвернулся.

— Странно осознавать то, что ты спишь с моей дочерью, Анубис, — хрипло засмеялся брат, попивая Виски. — Но признаюсь честно. Я не испытываю к ней отцовских чувств, хотя и ощущаю некую связь. Моя кровь течёт по венам этой девушки. Я создавал ее лишь для тебя по приказу отца, — Гор скривился, откидываясь на спинку кресла. — Я знаю, что ей придется умереть, чтобы даровать тебе вечность, потому стараюсь держаться от неё как можно дальше. Боюсь привязаться. А что насчет тебя? Ты действительно любишь ее?

Я налил в стакан Виски и залпом выпил его, даже не поморщившись.

—Я дышу ею, Гор, — опустив глаза в пол, прошептал, — И благодарен тебе за неё. Я всё ещё верю в то, что смогу уберечь её от страшной участи. Вот скажи мне, брат, почему нельзя совместить любовь с вечной жизнью и властью? Чем отцу так дорога Инпут? — налив второй стакан, я снова проглотил янтарную жидкость. — Вспомни, как потерял глаз в бою с Сетом. Как воскресил отца. Сет! Всегда и везде этот дикий пёс. Он похоронил заживо Осириса. Тоже самое проделал и со мной. А ты воскресил нас обоих, что не лишено смысла, — усмехнулся, наливая новую порцию алкоголя. — Уаджет! Око Гора! Дважды твоё око сотворило чудо.

В этот момент на барной стойке в гостинной зазвенел телефон, и я ответил.

Звонил Грегори Мартин. Голос профессора дрожал. Было слышно, что он с трудом глотает слёзы. Рядом причитала Миранда.

— Анубис. Мы проснулись от запаха дыма. Чудом нам удалось покинуть дом, до того, как его поглотило пламя, — горько заплакал пожилой мужчина. — Мы живы. Но сгорели труды всей моей жизни. Все записи о дочери. Всё, что я узнал о ней. Все мои наблюдения. Сгорело всё, — продолжал сокрушаться профессор. — Артефакты. Научные работы, которые я писал много лет. Я бездомный и никому не нужный старик.

Я нажал на отбой и выбежал из дома, садясь в чёрный внедорожник Гора.

Плевать на артефакты. В моем доме их столько, что профессор до конца дней будет писать по ним свои научные труды. Главное, чтобы он и Миранда были целы.

Я прикипел к этим людям всей душой. И понимал, что меняюсь. Никогда раньше я не обедал за столом с людьми, считая их недостойными.

Мартины были дороги мне. Благодаря им моя невеста выросла достойным человеком. Благодаря им она вообще жива.

Остановившись у груды камней, что еще недавно были стареньким домом, я увидел поникшего профессора. Плечи старика вздрагивали, и моё сердце сжалось. Я не узнавал себя. Не в моих правилах испытывать жалость к людям.

Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я почувствовал знакомый запах. Тот, что сводил меня с ума когда-то. Сейчас он вызывал во мне другие чувства. Гнев, ярость и злость. Дом сгорел не просто так. Здесь побывала Инпут. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я обернулся и увидел чёрный Мустанг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лица водителя я не разглядел. Но запах… Резкий, кислый запах Сета, я никогда не забуду. Я подошёл к Мартинам и обнял Миранду. На удивление, женщина держалась стойко. Дернув за руку профессора, я буквально потащил его к внедорожнику. Грегори не хотел покидать руины в надежде, что хоть что-то уцелело.

Силой запихнув мужчину на заднее сидение автомобиля, я помог Миранде забраться на пассажирское сидение и повез их в единственное место, что было безопасным. В свой собственный особняк.

Уаджет сейчас крепко спала, и я был уверен, что, проснувшись, она устроит мне дикую истерику за то, что не стал будить, когда её родители нуждались в ней. Но я не мог её взять с собой. До тех пор, пока я не привяжу её к себе, она будет делать лишь то, что велит моя бывшая жена, бесцеремонно проникая в подсознание моей любимой женщины. А значит, сегодня я расскажу ей всё. Или почти всё. Я не хочу пугать её скорой смертью. Не хочу, чтобы она жила в страхе.

Даже если ей суждено погибнуть, пусть она не знает об этом. В одном Осирис был прав. Нужно наслаждаться тем временем, что он отмерил нам. А его оставалось с каждым днём всё меньше.

***

В доме горел свет, а на пороге стоял Гор. Профессор Мартин сухо поздоровался с тем, кого изучал так много лет, и вдруг увидел на пороге

желтоглазую пантеру.

Миранда вскрикнула и спряталась за мою спину. Через секунду крыльцо окутала желтая дымка, и перед нами появилась Сешат.

Представившись Сашей, она пригласила в дом родителей Уаджет. Грегори хитро улыбнулся. Он отлично понял, кто такая Саша.

Единственное, что я мог сделать для этих людей, которые стали важны для меня, это попросить их остаться с нами. Их дом восстановить уже не смогут, а в особняке полно места. Кроме того, они смогут постоянно находиться рядом с дочерью.

Сешат приготовила спальню на первом этаже, и лично сопровождала туда Миранду.

Профессор продолжал причитать и плакать о том, что вся его жизнь сгорела в старом доме.

Я завёл его в другую часть дома и открыл дверь в огромную библиотеку. Лицо Грегори засияло, и он с мольбой, дрожащим голосом спросил:

— Можно мне войти? — в глазах старика блеснули слезы. — Господи! — воскликнул он, заламывая руки. — Чего тут только нет! Эти книги считались утерянными. А об этих я вообще ничего не слышал.

Протирая очки, он практически бегал от одной полки к другой и обратно.

Было забавно наблюдать за ним. Я знал, что даже половина его трудов не стоила того, что сейчас было ему доступно. Сняв с полки несколько книг и манускриптов, он принялся внимательно вчитываться в строки, не обращая внимания на то, что я все еще находился в комнате.

Я вышел, тихонько закрыл за собой дверь, и почувствовал, как теплая рука коснулась моей поясницы. Позади стояла сонная Уаджет.

— Что происходит? — лениво потянулась любимая женщина. — У нас гости? Кто там?

Глаза красавицы метали молнии. В них читалось лишь одно чувство. И это была ревность. Отпихнув меня, она схватилась за дверные ручки и потащила их на себя. Мне стало смешно. Уаджет была готова набросится на предполагаемую соперницу и молнией влетела в библиотеку. Увидев отца, она замерла и покраснела.

— Папа? Что ты здесь делаешь? Что происходит?

Грегори, который буквально несколько минут назад успокоился снова начал причитать о сгоревших работах, заламывая руки. Уаджет обняла его и нежно погладила седеющие волосы.

— Не нужно плакать папа, — шептала девушка. — Я буду помогать тебе восстанавливать работы. Мы вместе напишем новые. Главное - вы живы и вы рядом. Вы рядом! А мама? Где мама? — взгляд девушки стал тревожным. Глаза вспыхнули гневным янтарным пламенем. — Анубис, где моя мама?

Выбежав из библиотеки, она ворвалась в коридор и столкнулась с Сешат.

— Брысь, Сешат, — исказив лицо, прошипела девушка, — Мне нужно увидеть маму.

Но Сешат была такой же, как сама Уаджет. Слово "брысь" показалось ей унизительным. И через мгновение они обе, вцепившись друг другу в волосы, катались по полу, осыпая одна другую всевозможными проклятиями. На шум сбежались все.

Я пытался оттащить Сешат. Гор крепко держал в объятиях собственную дочь. Но тут же, вскрикнув, отпустил. Уаджет ударила его в солнечное сплетение. И снова горький запах Инпут защекотал мои ноздри.

Комнату окутал голубой туман и, обратившись шакалом, я рявкнул:

— Довольно! Сешат, прочь!

В комнате стало тихо. Сешат скалилась, глядя на Уаджет, а та, в свою очередь, сжала кулаки, показывая пантере, что разговор не окончен.

Из спальни вышла испуганная Миранда и с укором посмотрела на дочь, в руке которой повис клок черных волос.

— Уаджет! — недоуменно воскликнула женщина, глядя на дочь. — Что с тобой происходит? Ты никогда не вела себя подобным образом. Немедленно извинись перед Сашей!

Но Джет не собиралась сдаваться. Точнее, это была Инпут.

Тем временем Гор уже готовил особый напиток, который мог помочь успокоить Уаджет. Правда, ненадолго. Его действие было коротким. День, а может и того меньше. И я понял, что больше тянуть нельзя. К чёрту свадьбу. Утром потащу ее в регистрационный офис. Законность отношений навсегда разрушит связь между двумя женщинами.

По иронии судьбы я любил их обеих. Только в разные времена.

Инпут долго была моим наваждением. Но теперь она не имела надо мной власти.

Схватив за руку любимую женщину, я взял из рук Гора бронзовую чашу и насильно влил горьковатую жидкость в рот Уаджет. Туман рассеялся. Я снова стал человеком и взглянул в безмятежное, по-детски наивное лицо

Джет. Она крепко спала. Миранда взглянула на меня.

— Что происходит, Анубис? — женщина была не на шутку напугана. — Она не может вести себя так по своей воле. Это не моя дочь! Несмотря на ее раскованность, она не позволяла себе такого поведения. — лицо женщины стало бледным. — Каюсь. Я не была строга к ней, так же как и Грегори. Она росла милой и чуткой девочкой.

Мать Уаджет тихо заплакала и попросила отнести спящую дочь в их новую спальню. После чего мы все отправились в библиотеку, оставив недовольную Сешат стеречь сон той, что хорошенько наваляла ей сегодня.

Я не стал скрывать от Мартинов страшную правду. Рассказал, почему их дочь ведёт себя подобным образом и ждал осуждения, обвинений и криков. Но эти люди были совсем не похожи на остальных.

Профессор тут же бросился к древним свиткам в надежде найти хоть маленькую лазейку, способную обойти Пророчество самого Осириса. И я молил всех Богов, чтобы ему это удалось.

***

На другом конце Манчестера, в не менее шикарном особняке сидели двое.

Мужчина и женщина. Сет и Инпут. Сет попивал виски и курил сигару.

— Инпут, дорогая. Вторгаться в сознание девчонки низко даже для тебя.

Та недовольно фыркнула, обнимая его за плечи.

— Зато как весело это было!

Сет задумался. Глубокая складка залегла между бровей прекрасного голубоглазого брюнета. Инпут давно перестала его интересовать. Он был вынужден терпеть её присутствие. Но однажды это закончится.

11

Уаджет

С трудом открыв глаза, я прикрыла их рукой. Солнце светило в окно, и от его света было больно. Голова гудела. Я села на огромной кровати и почувствовала легкую тошноту.

События вчерашнего дня всплывали из глубин подсознания. Я вспомнила отвратительную сцену. Унизительная драка с Сешат!

Нащупав ногами тапочки, я встала и вышла из спальни. Мама хлопотала на кухне. Сешат смотрела телевизор, уминая жареный арахис.

Взглянув на меня, она фыркнула и отвернулась.

Я присела рядом и осторожно взяла за руку красивую брюнетку.

— Прости, Сешат, — виновато выдавила из себя некое подобие улыбки. — Последнее время я сама не своя. Не знаю, что со мной происходит. Но мне безумно стыдно за то, что произошло вчера.

Сешат махнула рукой, не отрывая взгляда от телевизора. Всем видом показывая мне, что продолжать разговор не желает.

Я прошла в библиотеку, где, склонившись над древними рукописями, увлеченно читал отец. Гора я не считала своим отцом. Просто не могла. Да, и его холодный тон, и странная манера разговора вызывали во мне только отвращение к египетскому Божеству. Когда он был птицей, он нравился мне гораздо больше.

Отец даже не заметил моего присутствия, делая пометки в новенькой тетради.

Рядом с ним лежала стопка очень дорогих научных журналов. Гора карандашей и шариковых ручек из дорогущего магазина. Рядом лежал абсолютно новенький кожаный портфель. Я отлично понимала, что отец не мог позволить себе покупку дорогих вещей. Значит, это подарки моего будущего мужа. Кстати, где он?

Я несколько раз окликнула отца, но это было бесполезно. Сейчас он был где-то далеко. Его мысли были в древнем Египте. Я улыбнулась, поправляя его растрепавшиеся волосы, и тихонько вышла из библиотеки.

Кроме Сешат и мамы в гостинной никого не было. Я снова подсела к девушке.

— Сешат, я еще раз прошу простить меня, — прикусив губу, я прикоснулась к плечу брюнетки. — Скажи, пожалуйста. Ты не знаешь, где Анубис?

Девушка закинула в рот очередной орешек и, прищурив глаза, взглянула на меня.

— Знаю. Могу рассказать, но не бесплатно, — хмыкнув, ответила Богиня.

Я широко раскрыла глаза и уставилась на Сешат.

— Денег у меня нет, — развела руками и поморщилась. — Может, я могу оказать тебе услугу взамен на информацию?

Сешат довольно улыбнулась и придвинулась поближе.

— Роберт! Расскажи мне о нём, — глаза девушки ярко вспыхнули. — Что он любит? Чем занимается? Какие девушки ему нравятся?

Ах, вот оно что! Сешат понравился мой лучший друг Роберт Таллер.

— Ладно, — согласилась я, рассказывая девушке о лучшем друге. — Роберт капитан футбольной команды. Живёт очень скромно. В том смысле, что денег у него очень мало. Есть старенький подержанный автомобиль, который он купил на зарплату бармена, — Сешат вопросительно взглянула на меня, и я поняла, что слово бармен ей незнакомо. — После лекций, он подрабатывает в барах. Делает напитки, — старалась объяснить я девушке. — Раньше ему нравились блондинки.

Но после того, как он порвал с моей бывшей подругой, девушки его больше не интересуют.

Сешат внимательно меня слушала, но всё равно перебивала, продолжая задавать вопросы.

— Значит, теперь ему нравятся парни?

Я громко засмеялась.

— Нет! Что ты! Не в этом смысле. Их расставание с Далидой было болезненным для него. Поговаривают, у нее появился мужчина гораздо старше и богатый к тому же, — с грустью вспоминая подругу, я пожала плечами. — После этого Роб осторожен в выборе подруг.

Сешат продолжала жевать орешки. Казалось, что я слышу, как в её голове работают шестеренки.

— А родители? Сёстры, братья?

Я отрицательно помахала головой.

— Нет. Он единственный сын у матери. Его мама работает медсестрой, а отец оставил их, когда Роберту было восемь. Живут в старом домике и еле сводят концы с концами, — тихо ответила, жалея друга. — Но он отличный парень. С тех пор, как все отвернулись от меня, он всегда был рядом. Он тебе нравится?

Богиня довольно улыбнулась и мечтательно закатила глаза.

— Думаю да. Обычно люди раздражают меня, — брюнетка скривила прекрасное лицо. — Бессмысленно суетятся. Говорят ерунду. Роберт другой. С ним интересно.

Я внимательно посмотрела на Сешат, пытаясь найти хоть намек на то, что она говорит не серьёзно. Но в ее измученном взгляде не было подвоха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Древняя Богиня влюбилась в мальчишку. Это так трогательно и необычно.

Хотя совсем недавно я сама лишь мечтала о таком мужчине, как Анубис.

— Твоя очередь, — я заглянула в желтые глаза. — Ты обещала мне рассказать, где Анубис.

Сешат посмотрела по сторонам, будто опасалась, что нас могут услышать.

— Ладно. Анубис и Гор отправились встречать Бастет, — голос Богини был тихим и встревоженным. — Я должна тебя предупредить на счет нее. Она неравнодушна к твоему парню. Более того, до появления Инпут, Бастет и Анубис были вместе достаточно долго, — взяв меня за руку, она снова огляделась. — Говорят, что перед ней не устоит ни один мужчина. И Анубис не исключение. Осирис создал Инпут из кости Анубиса. Она является частью его самого. Но Бастет… К ней он испытывал невероятно сильные чувства. От их страсти, всё вокруг буквально горело! — девушка странно ухмыльнулась. — Но ты не волнуйся. Я буду рядом, в случае чего. Не думаю, что Анубис предаст тебя. Но за Бастет не ручаюсь.

Лоб покрылся испариной, и я, поблагодарив Сешат, поднялась в нашу с Анубисом спальню. Ревность сковывала тело, и я пыталась успокоить волну злости и ненависти. Если Саша права, и Бастет с Анубисом снова станут близки?

Я легла на огромною кровать и тихонько заплакала. Через час я услышала, как к дому подъехал внедорожник, но Анубис так и не появился.

Сердце бешено стучало в груди. Я услышала, как скрипнула дверь. В комнату грациозно вошла черная кошка и, прыгнув на кровать, бросилась мне в лицо.

Оставляя на щеках глубокие царапины, животное рычало и пыталось укусить меня за шею. Дверь открылась, и на пороге появилась Сешат. Привычная желтая дымка окутала пространство у кровати, и из него вышла огромная пантера. Громко рыкнув, она схватила зубами кошку и, бросив её на пол, придавила огромной лапой. После чего дымка стала еще гуще, а потом развеялась.

На полу лежала брюнетка невероятной красоты.

Сверху над ней нависла Сешат. Я смотрела на Бастет и понимала, что мне до нее далеко. Она действительно была божественно красива. Тонкие изящные руки. Длинные ноги. Невероятно красивое тело с пышными формами. Слишком короткое платье прикрывало лишь часть полной груди Богини. Сешат, тяжело дыша, поднялась на ноги и одним резким движением подняла брюнетку над своей головой.

— Бастет! Это Уаджет! — прорычала девушка, исказив лицо. — Вместо того, чтобы защищать невесту Анубиса, ты разодрала в кровь половину её лица. Всё еще сходишь с ума по великому Богу? И думать забудь!

Бастет поправила прическу и презрительно взглянула на меня зелеными кошачьими глазами.

— Прости, Уаджет, — недовольно фыркнула "женщина кошка" и принюхалась. — Это странно, но ты пахнешь точно так же, как Инпут. Именно потому я и набросилась на тебя.

Я не могла понять, о чём она говорит. Как я могу пахнуть, как бывшая жена Анубиса? Я даже не видела её ни разу.

И тогда девушки уселись рядом со мной на кровать. Сешат поведала мне о причине моего странного поведения. Мне стало страшно. Ведь в любой момент Инпут могла снова захотеть поиграть, и тогда жди беды. Взглянув на Бастет, я спросила:

— И как избавиться от влияния Инпут? Что мне теперь делать?

— Выйти за меня замуж, Уаджет. Прямо сейчас, — раздался голос любимого мужчины. — Сешат. Будь добра. Покажи Бастет её спальню. Мне нужно поговорить с будущей женой.

Анубис взглянул на мое исцарапанное лицо и громогласно зарычал:

— Бастет, если ты ещё хоть раз позволишь себе прикоснуться к ней, я без колебаний оторву тебе обе руки. А теперь прочь!

Я прикрыла рукой царапины и заплакала. Казалось, что все в этом доме меня ненавидят. Кроме родителей, конечно. Едва я успела сблизиться с Сашей, как появилась Бастет. Редкая красавица и бывшая любовь Анубиса. Взглянув на него, я пыталась прикрыть уродливые отметины на лице. Но он нежно прикоснулся к моей щеке и легонько поцеловал, вызывая теплую волну знакомого желания близости.

— Собирайся, милая. Нас ждут, — взяв пальцами за подбородок, он поправил мои волосы и легонько оттянул зубами нижнюю губу. — Сегодня же зарегистрируем брак, и ты будешь в полной безопасности. Инпут больше никогда не сможет манипулировать тобой.

Это была хорошая новость. Но я хотела привязать его к себе не меньше, чем он меня. Потому не стала наряжаться и схватила его за руку.

— Пойдём, я готова, — тихо прошептала, прижимаясь к мускулистой груди своего Бога. Словно хотела слиться с ним в одно сверхмощное существо.

Через час мы уже ехали в сторону дома. Я рассматривала свидетельство о браке и глупо улыбалась. Несмотря на то, что я мечтала о настоящей свадьбе, я была счастлива. Теперь я была Уаджет Блэк. Именно такую фамилию придумал для себя Бог Мёртвых.

Темная аура Инпут покинула мой разум, и я чувствовала себя замечательно.

Единственное, что сейчас не давало покоя - присутствие в доме Бастет.

Анубис искоса посмотрел на меня и, снова взглянув на дорогу, заговорил. Этот мужчина действительно читал мои мысли.

— Бастет и я были близки. Но это было очень давно, Уаджет, — хмыкнул мой муж, сжимая руль. — Я не испытывал к ней и сотой доли тех чувств, что во мне вызываешь ты, — мягкая ладонь сжала мое бедро, и я тихо застонала, отдаваясь во власть приятных ощущений. — Сейчас, когда ты больше не пахнешь моей бывшей, я хочу тебя еще сильнее, — от этих слов мне стало жарко, и я прикрыла глаза. Муж продолжил говорить. Его голос посылал волшебные импульсы в каждую клеточку моего тела. — Твой запах. Твой голос, стоны, крики. Всё это сводит меня с ума. Я не могу потерять тебя. Без тебя мне не нужна вечность.

Я не понимала, почему он заговорил о вечности, но мне было чертовски приятно осознавать, что он только мой. Теперь, даже перед лицом закона. Не терпелось поскорее вернуться к привычной жизни. Отцу пора была выходить на работу, а мне на учёбу. Хотелось, что бы Далида узнала о том, что я замужем. Быть может, мы сможем снова стать подругами.

Мы проехали промышленный центр. Там, где по ночам кипела жизнь, и всё сверкало и искрилось вывесками баров и ночных клубов. Днём здесь было менее людно. Я проследила за взглядом новоиспеченного мистера Блэка. Своего супруга.

Анубис, прищурив глаза, смотрел на старое здание, выставленное на продажу.

Когда-то это был ночной клуб. Но хозяева разорились, и сейчас здание пустовало. Взглянув на мужа, я положила руку ему на колено, сжимая его. Он дернулся и прижал мою руку сильнее, двигая ее вверх, к бедру.

—О чём задумался? — промурлыкала я, касаясь влажными губами небритой щеки. — Что не так со старым клубом?

Анубис загадочно улыбнулся и потянулся к моим губам.

— А что, если мы его купим и восстановим? — выдохнул муж, кусая мои губы. — Если жить, то на всю катушку! Я должен работать или заниматься бизнесом. Платить налоги и быть добропорядочным гражданином. Так я просто сольюсь с бесконечным потоком вечно спешащих и усталых людей и не стану привлекать к нам не нужное внимание, — обхватив рукой затылок, он завладел моими губами и неохотно отстранился. — Бастет и Сешат не помешает заняться чем-то полезным. Пусть работают в клубе.

Я не переставала восхищаться этим мужчиной. Ночной клуб? По-моему это отличная идея.

Записав номер риэлторского агентства, Анубис надавил педаль газа и повез меня в особняк, который пока я не могла назвать своим домом. Присутствие Гора. Его взгляд, полный презрения и даже ненависти. Всё это пугало меня. Я понимала, что Гор не считает меня дочерью. Но почему он ненавидит меня? Теперь еще Бастет, что должна защищать. Но вместо этого, я чувствую угрозу, исходящую от этой красивой Богини. Неужели я проживу всю жизнь в страхе?

Анубис наблюдал за мной, но молчал. Моя обычная жизнь превратилась в ночной кошмар. Я больше не принадлежала самой себе. Мои родители чуть не погибли. И всё это моя вина. Но я ни капли не жалела о том, что дала свободу прекрасному мужчине, что сидел за рулем черного Bugatti и загадочно улыбался.

Подъехав к дому, я заметила, как в нашу сторону медленно движется черный Мустанг. Лицо моего мужа исказилось от злости. Кого он увидел? Инпут?

Оставив машину у дома, муж больно схватил меня за руку и затащил в ненавистный особняк.

12

Затащив меня в дом, Анубис многозначительно посмотрел на Сешат, словно отдавая некий мысленный приказ. В доме снова появилась желтая дымка.

Пантера выпрыгнула в открытую дверь и понеслась за черным Мустангом.

Минут через пять она вернулась уже в образе человека и, тяжело дыша, опустилась на пол.

— Ушёл, псина! — сжимая кулаки, воскликнула Богиня и зашипела. — Ты прав, Анубис, это Сет. В машине он был один, но запах Инпут ощущался невероятно остро.

Я побледнела, хватаясь за спинку винтажного дивана. Значит, Сет и Инпут постоянно находятся рядом. И что теперь делать? Как я вернусь в университет? Этот вопрос я задала мужу. Он лишь пожал плечами и отвернулся. Но ему на выручку пришёл мой отец, который наконец-то вышел выпить чаю, и оставил свои книги.

— А если Сешат и Бастет будут учиться вместе с Уаджет? Таким образом, они смогут быть рядом с ней и влиться в студенческое общество, — предложил отец, протирая идеально чистые стёкла очков. — Я, конечно, понимаю, что они Богини. И всё же настоятельно рекомендую девушкам начать жить по законам людей.

Саша заметно оживилась, а Бастет недовольно закатила глаза и сложила руки на груди. В этот раз мне было плевать на то, что она Богиня. В конце концов, я была женой Анубиса, а это означало, что я хозяйка этого дома.

Поймав похотливый взгляд Бастет, которым она пожирала моего супруга, я медленно подошла к ней и больно схватила за руку. Наглая девица переходила черту, и я намерена была показать ей, кто хозяйка огромного особняка.

— Послушай меня, кошка драная! — злобно шипела я, выкручивая локоть красотки. — Либо ты следуешь моим правилам, либо проваливай в Гизу! Не смей приближаться к моему мужу, если не хочешь, чтобы я сожгла твою чёрную кошачью шерстку. Ты забыла, кто я! — гордо вскинув подбородок, топнула ногой. — Я Уаджет! Дочь Табои и Гора! Я такая же Богиня, как и ты! Вот только помоложе. У тебя лишь минута на раздумья. Либо ты с нами, либо прочь из моего дома!

Сзади послышались аплодисменты. Саша и Гор смотрела на меня с неприкрытым восхищением. Впервые Великий Бог Поднебесья видел во мне равную.

Анубис хитро улыбался, а в его взгляде читалась настоящая гордость. Надменно подняв подбородок, я взяла мужа за руку и потащила в спальню. В коридоре, обернувшись, посмотрела на Бастет и добавила еще одну фразу, чтобы она наконец-то поняла. Анубис только мой!

— И сделайте музыку погромче. Если только вам не интересно послушать, как я кричу во время секса с любимым мужчиной.

Мать покраснела. Грегори потопал в библиотеку, уткнувшись носом в тетрадь. А Гор заливался громким хохотом. Этот смех был добрым, как тот гортанный звук, который он издавал, будучи огромной птицей. Наконец-то он принял меня.

Саша подмигнула мне и врубила телевизор.

— Уаджет, не сдерживайтесь, — Богиня показала мне большой палец. — Открою секрет. После заключения брака близость с Богом становится особенной. Тебе понравится!

Даже Бастет стояла, улыбаясь. Она понимала, что мой мужчина уже никогда не станет делить с ней постель.

Заперев комнату, я буквально толкнула мужа на кровать и начала медленно раздеваться, впившись взглядом в его прекрасное лицо. Анубис поднялся на локтях и наблюдал за каждым моим движением. Дыхание Бога стало тяжелым. Он нервно сглатывал, но взгляд не отводил. В комнате стало теплее, чем обычно.

Стянув с него брюки, я сразу же села сверху на возбужденную плоть, отодвинув край влажных кружевных ниточек. Медленно покачивая бёдрами, я начала свой странный танец. Вздох отчаяния сорвался с приоткрытых губ, сливаясь с тихим вздохом мужа.

Подняв вверх волосы, я обнажила спину и шею и, закрыв глаза, отдалась во власть каких-то новых, более острых ощущений. Мне казалось, что играет тихая музыка. Что мои приглушенные стоны отдаются эхом в стенах. По горячему и влажному телу растекалась сладкая истома. Сешат сказала, что близость станет особенной, и не лгала. Несмотря на то, что на шее висел медальон, мои глаза вспыхнули, и по спальне разлетелись сотни золотых искорок.

Синий туман окутал комнату полностью. Я открыла глаза и поняла, что сейчас сижу на муже в его истинном обличии. Вой шакала и мои стоны. Наше дыхание и стук сердец. Всё складывалось в странную мелодию. Это была не симфония, а какофония. Словно в этой музыке не было смысла. Но, не смотря на это, всё было невероятно правильным. Лицо мужа менялось десятки раз.

Сначала голубые глаза прожигали во мне дыры, и он издавал звуки, похожие на рычание. А через минуту его глаза меняли цвет, и взгляд был трепетным.

На этот раз волна неимоверного наслаждения накрыла нас одновременно. Мы оба содрогнулись, сливаясь в одно существо, наделенное силой Богов.

Я еще долго не могла собрать кусочки собственного сознания. В глазах двоилось от волшебной близости с любимым. Стоны стали громче. Отчаянно цепляясь за голубую дымку и в последний раз вздрогнув, я почувствовала внутри себя горячий взрыв.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анубис зарычал, и я упала на его мускулистую грудь, осторожно рисуя на ней узоры указательным пальцем.

Я поняла, о чём говорила Саша. После того, как я стала женой, мои чувства обострились. Я слышала его мысли и удивилась этому. Он приподнял мой подбородок и взглянул мне прямо в глаза.

— С этого дня тебя не должны касаться чужие мужские руки. Ты понимаешь, о чем я говорю? — шепот мужа сводил с ума. — Я не имею в виду твоих друзей или отца. Я о других, более интимных прикосновениях.

Палец Анубиса коснулся пухлых губ, и я сомкнула их, облизывая его кожу. Я ни за что не предам этого мужчину. Я не стану второй Инпут.

Приняв душ, мы переоделись и вышли из комнаты. Бастет и Саша надували шарики. Мама хлопотала у стола. Отец и Гор спорили об одной из научных работ Грегори. Гор с готовностью помогал отцу восстанавливать утраченные труды и рассказывал ему истинные Легенды Древнего Египта. В частности о его правлении. Потере глаза в схватке с Сетом и воскрешении Осириса.

Стол ломился от угощений, и по дому бегали люди, что были мне незнакомы.

Я только знала, что в особняке полно прислуги. Скорее всего, они жили в дальнем крыле, и потому я их не видела. За исключением того дня, когда впервые попала в этот дом. Когда Гор угощал меня Мартини.

В дверь постучали, и на пороге я увидела Роберта и его маму Саманту. Они принесли в подарок красивую супницу. Я видела эту коробку в доме Роберта. Он сам говорил мне, что мама бережет эту супницу для особого случая. Друг смущённо развёл руками и стыдливо опустил глаза.

Саша позвала их отметить свадьбу. И я поняла, что это и стало для матери Роба тем самым особым случаем.

В особняке было полно посуды, но подарок Саманты был мне дорог. И не только мне. Анубис с благодарностью принял коробку из рук женщины и дал ей слово беречь его. И снова мне стало грустно. Я жила в богато обставленном особняке. Могла себе позволить что угодно. А красивый одногруппник и мой лучший друг вынужден был работать по ночам, чтобы оплачивать счета.

Их дом был старым. Постоянно протекала крыша. Да его вообще пора было сжечь.

Как же зря я подумала об этом!

Мы сели за стол. Саша суетилась возле Роба и его матери. Бастет с интересом наблюдала за незнакомыми людьми и, к моему удивлению, вела себя достаточно сдержанно.

В этот же момент Саманте позвонили. Их дом горел прямо сейчас. Я прикусила язык и испуганно взглянула на Сашу, в то время как Бастет бросилась к побледневшей женщине. Осторожно усадив ее на диван, она села у ее ног и нежно гладила руки. Роберт сидел рядом, схватившись за голову, и плакал.

Оставив в доме родителей и маму друга, мы все отправились туда, где сейчас бушевало пламя.

С домом Роберта случилось то же, что и с домом Мартинов. Сейчас и я ощущала чей-то запах. Саша подошла ко мне и спросила:

— Чувствуешь запах мокрой псины? Значит, ты действительно Богиня. Это запах Инпут. Я разорву эту дрянь в клочья. Запомни этот запах, Уаджет. И если почувствуешь его, зови кого-нибудь из нас. Страшнее ревнивой бывшей не может быть никого. Ненавижу! Где теперь жить Робу и милой женщине, что является его матерью?

В разговор вмешался Гор.

— В огромном особняке хватит места и для них. Инпут действует сама. Запаха Сета я не чувствую, — Гор поманил нас рукой. — Пойдемте. Тут больше делать нечего.

В полной тишине мы отправились домой.

Саша тут же отправилась к спальням рядом с комнатой моих родителей и навела там порядки. Саманта приняла нашу помощь беспрекословно. Больше ей некуда было идти. А Анубис прекрасно манипулировал ее мыслями, и сейчас меня это даже радовало. Но больше всех радовалась Сешат. Ведь предмет её обожания теперь станет жить с ней под одной крышей.

Я вышла во двор и увидела Роберта на крыльце. Он не плакал, просто курил, глядя в звёздное небо. Я села рядом и положила голову на его плечо.

—Роб, я понимаю, как больно остаться ни с чем, — захлебываясь слезами, я пыталась успокоить друга. — Но у тебя есть я. И вы не гости в этом доме. Вас приняли в семью. Хотя лучше бы меня вообще не было, — прошептала я и тихо отстранилась. — Тогда Инпут не стала бы мстить мне, отнимая самое дорогое у тех, кто мне дорог.

Роберт улыбнулся и обнял меня.

— Ты знаешь, Джет. А ведь раньше я смотрел на тебя с презрением, думая о том, какая ты снобка. Дочь профессора, отличница, еще и девушка Патрика. Но сейчас я понимаю. Еще никогда у меня не было такого друга, как ты, — обняв за плечи, он едва коснулся губами моего виска. — Я рад всему, что произошло. Правда.

На порог вышел Анубис.

— Я не помешал?

Он говорил это без капли ревности. Сев рядом с нами, он достал из пачки Роберта сигарету, и закурил. Вот это новость! Древний Бог курит? Поймав мой удивленный взгляд, он улыбнулся какой-то детской улыбкой.

— Да ладно вам. Боги тоже люди. Я чувствую, как меняюсь, как-будто становлюсь всё больше и больше похож на человека. Роб, я хочу помочь. Не отказывайся, ладно? Бастет и Сешат будут учится с вами, а я не смогу

постоянно их отвозить. Тем более теперь. Когда мы все живём под одной крышей. Вот, держи. Это подарок Гора.

Он вложил в руку друга ключи от внедорожника. Роберт широко раскрыл глаза.

— Это мне? Ты не шутишь? Но он безумно дорогой. Я не могу принять его, Анубис.

Range Rover Sport – мечта любого парня. И сейчас у друга в руках лежали ключи от мечты. Он подбежал к автомобилю и сел за руль, откидывая голову на подголовник. В окно смотрел довольный Гор. Неужели и у него появилась капля человечности? Роберт улыбался, как мальчишка и крутил руль.

Наблюдать за ним было забавно. Я обняла мужа и шепнула ему на ухо:

— Спасибо, любимый. Это много значит для меня. Правда.

Анубис поцеловал меня в висок и протянул кредитную карту. Причем не свою, а мою собственную. И когда он всё успевает? Раньше я выпрашивала деньги у отца. А теперь у меня был свой счёт? Ах да! Власть!

— Завтра поезжайте за покупками, — устало выдохнул муж, целуя мою шею. — Бастет и Сешат должны научиться одеваться, как студентки. Да и у Роберта с матерью нет даже нижнего белья теперь. Не беспокойся о деньгах. Их хватит еще нашим правнукам. И их правнукам тоже.

Дождавшись, пока друг наиграется, мы втроем вошли в дом. Сешат напоила маму Роберта каким-то чудо-чаем и та сейчас крепко спала. Мы сели у телевизора, и я заметила, как Саша осторожно садиться поближе к моему другу. Бастет взглянула на меня и улыбнулась.

— Твоя взяла. Я хочу быть как ты. Студенткой, — цокнула языком изящная красавица. — Но имя менять не стану!

Сегодня мы смотрели фильм "Мумия". Девушки и Анубис спорили о том, что всё, что происходит на экране – вранье. Мы с Робом содрогались от хохота, наблюдая за величайшим из Богов и двумя Богинями, которые действительно мало чем отличались от людей. Нужно было только научить их говорить, как люди и одеваться.

Бастет была женственной и грациозной. А вот Сешат вела себя как мальчишка. Она была более грубой и задавала миллионы вопросов.

***

За воротами стоял красивый мужчина и с тоской смотрел в окно, на прекрасную юную девушку.

Это был Сет.

— Невероятно красива, — прошептал мужчина. — Но, увы, моей она не станет. Анубис заслужил своё счастье.

13

Сет завёл свой чёрный Мустанг и тихо, почти бесшумно отъехал от огромного особняка, думая о девушке с янтарными глазами.

Зайдя в свой собственный дом, он взял бутылку дорогого Скотча и налил в стакан.

Запах алкоголя ударил в нос, и он, довольно улыбаясь, откинул голову на спинку кожаного кресла. Устраиваясь поудобнее, он провалился в пучину воспоминаний.

Он вспомнил красивую девушку Табои. Ту, что носила под сердцем дочь Гора.

Узнав о Пророчестве Осириса, Инпут послала Сета избавиться от ребенка. Еще до того, как малышка появиться на свет. Но, увидев Табои, Сет испытал новые странные и незнакомые ему чувства.

Табои была красавицей. Но эти чувства вызывал еще нерождённый младенец. Мощнейшая энергия исходила от девочки, окутывая Бога Хаоса и Разрушений невероятным теплом.

Он видел, как умирали жители резервации, испытав на себе гнев его врага Гора. Видел, как пожилая женщина бежала с малышкой. И как оставила её на пороге старого дома в чаще леса. Он видел, как её подобрал молодой мужчина.

Он часто наблюдал за девочкой, в надежде на то, что Пророчество не свершится. Он знал, что она воскресит Анубиса. И знал, как сильно Анубис любит Инпут. Он верил в то, что однажды и он обретёт своё счастье. Что загадочная Уаджет будет принадлежать ему.

Он никогда не желал ей зла.

В тот день, когда она открыла саркофаг, его последователи преследовали её, но Анубис оказался проворнее. И в ту же ночь она стала принадлежать ему.

Он наблюдал за ними в аэропорту Манчестера. Видел её счастливое лицо, когда она бежала к Богу Загробного Мира, широко улыбаясь. А еще он видел лицо Анубиса. Нежность, с которой он смотрел на девушку.

Именно тогда он понял, что она не станет его судьбой. И это причиняло ему жгучую, невыносимую боль. Единственное, чего ему хотелось – уберечь её от смерти.

Он так же, как и Анубис, пытался найти хоть что-нибудь. Хоть самый маленький намек на то, что Пророчество можно изменить. Но, увы. Пророчество Осириса было коварным и жестоким. В день своего рождения Уаджет умрёт, подарив мужу власть и вечную жизнь.

Сет закрыл глаза, и расстегнул несколько пуговиц на синей рубахе. Мысли о том, что ее не станет заставляли его плакать. Никогда раньше Бог Разрушений не плакал.

***

Уаджет

После просмотра фильма все разошлись по спальням. Все, кроме Роберта и Саши. Чувства Богини оказались взаимными. Я видела, как Роберт смотрит на нее. Как незаметно пытается положить руку на плечо Сешат.

Переодевшись в атласную пижаму, которая полностью обнажала моё тело, вместо того, чтобы скрывать, я взглянула в уставшие глаза Анубиса.

— Устал? Знаю, — рука коснулась крепкого плеча. — День был не лёгким. Свадьба не удалась, но меня это не особенно расстраивает. Я думаю только о том, что я виновата во всех бедах, что случаются с близкими мне людьми.

Муж обнял меня, и я удобно устроилась на смуглой мускулистой груди, обводя пальцами рельефные мышцы. Какой же он красивый! Тяжело поверить, что этот Бог теперь только мой.

Анубис закрыл глаза, и через минуту я услышала его ровное и спокойное дыхание. Он уснул!

Разочарованно вздохнув, я накрыла его одеялом и уснула на его плече.

Утром я проснулась одна. Постель остыла, а значит, мой муж давно её покинул. Я надела спортивный костюм и вышла в гостинную, где сидели моя мама, Саманта, две Богини и Роберт. Они увлеченно болтали, и я заметила, что мать Роберта уже не плачет. Поманив к себе Сешат, я тихо спросила:

— Саша. Анубис ушёл? Он сказал, куда именно он отправился?

Брюнетка отрицательно покачала головой и, заметив тревогу на моем лице, ударила меня в плечо. Точно так, как это делают парни из нашего университета. И это нужно было исправить. Сешат должна быть женственной, и сегодня я научу ее, как вести себя на людях.

Мой любимый мужчина уехал и даже не нашел нужным сообщить мне, куда отправился.

Я вспомнила письмо, что он прислал мне в Гизе после нашей первой ночи. С тех пор он изменился. Он больше не был романтичным. Как будто мы поженились не вчера, а лет десять назад, и я успела порядком ему надоесть.

Зная о его привязанности к бывшей жене и о том, что она в городе, я старалась отогнать от себя дурные мысли, но удавалось мне это очень плохо.

Я вернулась в комнату и, сбрасывая на ходу одежду, вошла в душевую кабинку. Стоя под горячими струями воды, я вспоминала, каким нежным был мой муж. Как настойчиво его руки изучали мое тело.

Ноги задрожали от возбуждения, и я решила, что могу сама доставить себе удовольствие. Лаская себя тонкими пальцами, я запрокинула голову и застонала. Я настолько сильно увлеклась, что из-за собственных похотливых стонов не услышала, как в спальню вошёл Анубис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он стоял в дверях душевой кабинки и не мог оторвать взгляда от картины, представшей его хитрому взору. Я вздрогнула, услышав его голос.

— То есть меня тебе уже недостаточно, Уаджет? — муж прикусил губу и, игриво прищурив глаза, улыбнулся.

В его голосе не было осуждения. Наоборот. Я слышала только восхищение.

Отвернувшись к стене, я выгнула спину и, широко раздвинув ноги, снова запустила тонкие пальцы в свою влажную и пылающую плоть.

Возбуждало даже то, что он сейчас смотрит на меня. Нащупав нужную точку, я громко вскрикнула и задрожала. Анубис рыкнул и вошел в душевую, стягивая с себя джинсы. Его одежда намокла. Брюки лишь обнажили пульсирующее возбуждение, и он осторожно скользнул туда, где только что мои были мои пальцы.

В этот раз он не был нежен. Он входил жестоко, и мне это нравилось. Достигнув кульминации, он прижал меня своим телом к стене, и нежно укусил за шею. Затем резко развернул к себе лицом и жадно впился в пухлые губы. Будто это было самым важным занятием в жизни.

Языки сплелись. Он углублял беспощадный поцелуй. И было в нём столько разных чувств. Нежность, любовь, дикая жажда обладания и что-то похожее на тоску.

Крепко прижимая меня к себе, он поднял голову вверх, и я заметила слезы в его глазах.

Что-то было не так. Он был напуган? Чего он боялся? Того, что Инпут причинит мне вред?

Я взяла его за руку и помогла снять мокрую одежду, бросив её прямо на пол душевой кабинки.

Он насухо вытер меня и, обернув полотенце на талии, сел на кровать, закрывая лицо ладонями.

Осторожно садясь рядом, я убрала его руки с грустного лица.

— Что-то не так? Ты чего-то боишься? — тонкие пальцы коснулись глубокой складки на лбу. Губы прильнули к плечу, впитывая тепло любимого тела. — Поговори со мной, милый. Что тебя беспокоит? Ты же знаешь, что я рядом. Что помогу.

Он дернулся, будто я ударила его. А потом взглянул на меня и улыбнулся.

— Всё хорошо, любимая. Я просто устал, — упираясь лбом в мою грудь, ответил любимый. — Человеческая жизнь не такая простая, как мне казалось. — губы коснулись моих и, застонав, он неохотно отстранился. — Давай собираться. Поедим одевать наших погорельцев и двух сумасшедших Богинь.

Я оживилась и побежала одеваться, чувствуя на себе тяжелый взгляд мужа.

Бастет, Сешат, Саманта и Роб ехали во внедорожнике, подаренном Гором.

Мы ехали позади них, изредка обгоняя Роберта на пустой дороге. Я весело смеялась, понимая, что Древний Бог всего лишь мальчишка, который ни чем не отличался от студентов нашего потока.

Он хохотал и сигналил, наблюдая за тем, как Роберт вжимает педаль газа до упора, стараясь догнать чёрный Bugatti.

Шумно ворвавшись в "Манчестер Арндейл" всей нашей дружной компанией, мы обошли не один десяток магазинов.

Роберт обреченно вздыхал. И лицо мужа тоже не выражало восторга. Потому мы оставили их обоих в кафе.

Выйдя из очередного бутика, я взглянула наверх. Этажом выше за столиком сидели Анубис и Роб, и увлеченно о чем-то беседовали.

Я направлялась в сторону уборной и, засмотревшись на веселое лицо желанного человека, на полном ходу врезалась в незнакомого мужчину.

Из моей сумочки выпала косметика, и я, извинившись, принялась собирать рассыпанные по полу вещи.

Мужчина наклонился и вызвался помочь мне складывать бесчисленные помады в сумку.

— Простите, мисс, я не заметил вас, — улыбнулся голубоглазый и весьма симпатичный брюнет. — Позвольте, я вам помогу.

Он случайно коснулся моей руки, и я почувствовала, как незнакомое тепло разливается по телу. Я украдкой разглядывала незнакомца.

Красивый. Очень красивый. Особенно глаза ярко- голубого цвета. На вид лет тридцать. Чуть старше Анубиса.

Я хихикнула, вспомнив, что моему мужу тысячи лет, а не двадцать семь, как было указано в его документах.

От мужчины пахло дорогим парфюмом и сигарами.

Его голос был приятным и бархатистым. Я заглянула в его глаза, и протянула руку.

— Спасибо. Вы очень добры, — улыбнулась, пожимая теплую ладонь. — Это моя вина. Я просто задумалась и не заметила вас. Я Уаджет.

Мужчина осторожно сжал мою ладонь и нежно коснулся её губами, остановив взгляд на обручальном кольце.

— Красивое и весьма необычное имя. Уаджет, — сделав ударение на имени, он пристально заглянул мне в глаза. — Вашему мужу несказанно повезло. Редко встретишь такую красивую женщину в наше время. Вы похожи на Древнеегипетскую Богиню.

Он снова поднёс мою руку к губам. И подмигнув мне, прошептал:

— До встречи, миссис Блэк. Мы с вами подружимся. Я это чувствую.

Я подняла глаза и наткнулась на колючий взгляд Анубиса. Его лицо пылало яростью. Ноздри раздувались, а на лице заходили желваки. И только сейчас до меня дошло. Мужчина не представился, но знал мою фамилию. Значит, эта встреча не была случайной. Когда до меня дошло, кто именно только что целовал мою руку, я побледнела и почувствовала, как тело сковывает липкий черный страх.

Это был Сет! Тот, кто запер моего мужа в саркофаге. А значит, он опасен.

Но почему я не чувствую тревоги? Почему он показался мне надежным?

От страха, я пыталась хватать ртом воздух. Сет исчез, и я осталась стоять совершенно одна.

Лишь почувствовала, как подкосились ноги, и я начала проваливаться в пугающую темную пустоту. Анубис подхватил меня в тот момент, когда я падала, и, подняв на руки, вынес из торгового центра.

Я открыла глаза и увидела любимое лицо. Сердце до сих пор колотилось в груди, словно птица, пойманная в сети. Тяжелое дыхание сбивалось. Глотая слезы, я пыталась просить у мужа прощения.

— Прости, милый. Я не знала, кто это. Я лишь потом поняла. Анубис, любимый. Я не сделала ничего плохого. Я просто старалась быть вежливой. Не более того.

Сейчас я очень боялась его гнева. Зная их с Сетом историю, я понимала, что у мужа есть полное право злиться на меня. Но вместо этого он прижал меня к себе и, нежно погладив волосы, поцеловал в макушку.

— Джет, родная. Я не злюсь на тебя, — баюкая в объятиях, шептал мне муж. — Более того. Это кажется странным, но я не почувствовал и капли угрозы, исходящей от него. Мне показалось, что он смотрел на тебя так, будто давно знает. Как будто пытается уберечь. Это странно, необъяснимо, но он не опасен для тебя. Лишь одно меня разозлило, — Анубис сжал губы в тонкую линию. — Он смотрел на тебя так, будто ты ему не просто дорога. Уаджет, он любит тебя!

Я не понимала, как такое возможно. Я не знаю этого человека. Как он может любить меня?

Из центра выбежала Сешат, а за ней Бастет. Обе девушки были готовы броситься на любого, кто подойдет ко мне. Анубис рассказал им о произошедшем, после чего отвел Богинь в сторону и что-то тихо приказал Бастет. Та лишь кивнула и, сев в такси, уехала в неизвестном направлении.

14

После возвращения из торгового центра абсолютно все чувствовали себя неловко и потому разбежались по спальням.

Я снова сидела в неуютной комнате на огромной кровати. Даже после того, как Анубис назвал меня своей женой, я чувствовала себя чужой в их доме. В их величественном мире, полном тайн и загадок. На мне снова была обычная белая майка и спортивные штаны цвета бирюзы. Я даже не пыталась подслушать разговор Богов. Сейчас мне хотелось повернуть время вспять и проснуться в нашем маленьком домике.

Свернувшись калачиком на огромной кровати, не замечая, что замерзаю, я лежала и тихо плакала.

Я любила Анубиса. Но всё это было как-то слишком страшно для меня. Я хотела ходить на лекции. Как раньше слушать рассказы отца. Смотреть слайды, писать скучные работы и доклады и забыть к чёрту безумные мысли о Боге Мертвых. Я скучала по Далиде, даже по Патрику Дарку и Ольге.

Взяв с тумбочки телефон, я нашла номер бывшего парня и уже собиралась позвонить, когда услышала, как в комнату проскользнула кошка.

В том, что это была Бастет, я даже не сомневалась. Только кошки могут бесшумно ступать по полу, не привлекая к себе внимания. Спрятав телефон под подушку, я тихо спросила:

— Чего тебе, Бастет? У меня нет ни сил, ни желания с кем-либо говорить.

Бастет приняла человеческий облик и села рядом со мной. В этот раз она не фыркала, не смотрела на меня с презрением. Она осторожно убрала с моего лба выбившуюся прядь волос, и взяла меня за руку.

— Пойдём, Уаджет, — тихим голосом пропела брюнетка. — У нас гости.

Бастет протянула мне рубашку Анубиса. Я неохотно встала с кровати и вышла из спальни.

— Накинь это, — девушка улыбнулась. — Твоя майка почти прозрачная. Анубису не понравится, если кто-то будет разглядывать твою грудь.

Дойдя до конца коридора, я поняла, что Анубис и Гор спорят с кем-то. И тогда я услышала его голос. В доме был Сет, и я испуганно уставилась на Бастет. Та приставила к губам указательный палец, предлагая мне остаться в коридоре и подслушать то, о чём говорили мужчины. Я слышала лишь обрывки фраз. Сет шипел на Гора:

— Как ты можешь? Она же твоя дочь? Ты вот так просто готов отдать её в жертву Осирису, — мужчина почти рычал, чем сильно напоминал моего мужа. — Гор. Она человек. Она не кукла. И этот человек погибнет, если мы не найдем лазейку в туманном Пророчестве моего брата. Всю жизнь я считался самым жестоким из вас, — выдохнул брюнет. — Но Осирис переплюнул всех нас вместе взятых. А ты, Гор, продолжаешь свято поклоняться ему.

Гор повысил голос, и гневно ответил:

— Девчонка – всего лишь вещь! Инструмент для исполнения Священного Пророчества. Анубис вернётся к Инпут в тот самый день, когда Уаджет умрёт.

Я нервно засмеялась. Все трое мужчин обернулись. Анубис и Сет в ужасе смотрели на меня, а Гор спокойно попивал свой виски. Я вышла в гостинную и, заглянув в глаза мужа, тихо спросила:

— Это будет больно? Известно как именно я умру? Когда я должна умереть, чтобы ты наконец-то соединился со своей ненаглядной Инпут? — голос сорвался. Слёзы лились по щекам. — Всё ложь! Вся твоя любовь, все обещанья - одна большая и жуткая ложь! А ты, Гор, — обратилась я к биологическому отцу. — Это ты виновен в смерти моей матери и целого племени. Ты создал меня, чтобы отдать в жертву? Это отвратительно!

Я устало развернулась и поплелась в свою спальню, которая, как оказалось, была моей клеткой.

Чувства покинули меня. Сейчас мне было всё равно, что меня ждет.

Раз моя смерть сделает счастливым самого Бога Мертвых, так тому и быть. Я сдаюсь.

Услышав голос мужа, я вздрогнула.

— Уходи, Гор. Прочь из моего дома! Возвращайся к отцу и продолжай служить ему. Мне жаль тебя. Я не оставлю попыток спасти её. Так и передай Осирису! Прочь!

Я взглянула в окно и увидела, как огромный сокол взмыл в звёздное небо и исчез. Вспомнила, как он впервые постучал в моё окно. Как спас нас с Патриком от жуткой аварии. Как нашел меня в Египте и вернул мне медальон. Сейчас я смотрела на птицу и понимала, что он делал это не для меня. Он просто спасал ту, что принесёт себя в жертву.

В комнату постучали, и я, не отворачиваясь от окна, крикнула:

— К чему хорошие манеры? Входи, Анубис. Это твой дом.

Но в комнату вошёл Сет. Я отошла к стене, стараясь спрятаться от него. Я думала, что он пришел исполнить Пророчество. Но он сел на кровать и протянул мне теплую руку. Я села рядом, поджав ноги под себя, и молча смотрела в окно на ночное небо.

Дверь снова открылась, и в комнату вошёл Анубис. Сев с другой стороны, он поцеловал меня в плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не вздрогнула и не отстранилась. Мне было всё равно. Рядом сидели два Бога, Два прекрасных мужчины. Одного любила я, а другой, по словам Анубиса, любил меня.

Я не хотела смотреть в глаза Анубиса. Сейчас он был чужим для меня. Я считала его предателем, который ради власти лгал мне. Он это понимал и молчал. Я повернулась к Сету.

— Сет, мне будет больно? — всхлипнув, спросила брюнета. — Кто именно убьёт меня? Когда я умру?

Анубис тяжело сглотнул, но я даже не взглянула в его сторону, продолжая смотреть в голубые, как небо глаза Сета.

— Мы обязательно придумаем, как обойти пророчество. Мы найдем способ избежать твоей смерти, — сжимая мою ладонь, ответил мужчина. — А теперь мне пора. Я всегда был рядом с тобой. С того самого дня, когда Табои родила тебя. И я буду рядом теперь. Спокойной ночи, Уаджет. До встречи, Анубис.

Сет встал с кровати и быстрыми шагами вышел из дома. Я услышала только звук отъезжающего автомобиля.

В доме было тихо. Все спали. Анубис прижал меня к себе, но сейчас мне хотелось оказаться как можно дальше от него. Сейчас он был чудовищем в моих глазах. Оттолкнув его, я начала говорить:

— Я не хочу знать тебя, слышишь? Ты лгал. Ты всё это время лгал мне. Хватит. Довольно, слышишь? Ненавижу!

Устроившись на краю кровати, я тихонько заплакала, понимая, что мне некуда бежать. Роберт, Саманта, мама и отец были здесь. И им тоже не было куда идти. Из-за меня. Все из-за меня. Анубис не прикасался ко мне. Не придвинулся ближе. Он просто начал тихо говорить со мной.

— Я понимаю твою боль, — прошептал он. — Я даже пойму, если ты захочешь уйти. Более того. Я сам уйду и оставлю тебе этот дом. Просто выслушай меня, — голос Бога дрогнул. — Я действительно не думал о том, что смогу полюбить кого-то снова. Но, встретив тебя, понял, что до этого и не любил вовсе. Я дышу с тобой одним дыханием, Уаджет. Каждое слово, каждый поцелуй, каждое мгновение близости с тобой было правдой. — он тяжело вздохнул. — Я уезжал в Гизу, чтобы просить отца оставить тебе жизнь. Ничего не вышло. Кольцо, что я надел на твой палец, дала мне моя мать Исида.

Я невольно провела пальцем по небольшому бриллианту.

— Мы все ищем способ сохранить тебе жизнь, — тихо продолжил говорить мой муж. — Профессор сутками читает манускрипты и свитки в поисках любой, самой маленькой подсказки. Мы не сдаемся. Но я вижу, что сдалась ты. Мне больно. Если ты погибнешь, то я тоже умру.

Последние слова подействовали на меня как пощечина, и я начала реветь.

Громко и долго. Захлебываясь бесконечными слезами. Я обняла мужа и поняла, что он не лжет. И даже если он не сможет найти выход, я с готовностью отдам себя в жертву, лишь бы он жил. Он крепко обхватил меня руками, прижимая к себе.

Я протянула руку к его щеке, и почувствовала, что она мокрая от слёз. Нет!

Он не лгал. Он любит меня. И это главное. И пусть у нас осталось мало времени. Пусть я умру. Но это время я буду жить обычной жизнью.

— Анубис, я бы хотела позвонить Патрику, — уткнувшись в плечо любимого, тихо пробормотала. — Он как-то странно исчез. Знаю, ты его не очень любишь. Но он не такой уж плохой, как все думают. Просто мальчишка.

Муж странно закашлялся, а потом рассказал мне всё о том, что случилось с Ольгой и Патриком после драки на парковке. И в этом тоже была моя вина.

— Я смогу увидеть его?— всхлипнула, прикрывая глаза.

Анубис задумался лишь на минуту. После чего тяжело вздохнул и сказал :

— Вставай и одевайся. Я могу это устроить. Но предупреждаю, то, что ты увидишь, может сильно ранить. Этот Патрик больше не тот, которого ты помнишь.

Но я уже рылась в огромном шкафу в поисках одежды. Надев джинсы и свою любимую ярко-желтую толстовку, я обула белые кроссовки и встала в дверях, показывая мужу, что я готова.

Ехали мы довольно долго. Анубис молчал, и я была благодарна ему за это.

Слишком много информации свалилось мне на голову. Словно снежная лавина, что уничтожает всё живое. И сейчас, я действительно хотела видеть Патрика. Он был живым напоминанием моей прошлой беззаботной жизни.

Мы доехали до небольшого двухэтажного здания. Обветшалый забор. Огромный двор зарос бурьяном. Казалось, что тут давно никто не жил. Анубис постучал в хлипкую дверь. Послышались тяжелые шаги, и на пороге появился седовласый пожилой мужчина. Он молча провёл нас в дальнюю комнату.

В инвалидном кресле у окна сидел мой бывший парень. Пустой взгляд, бледное лицо, обросшее щетиной. Я села рядом с его креслом на пол и положила голову ему на колени.

— Здравствуй, Патрик. Прости меня за то, что тебе приходится пережить, — погладив прохладную ладонь, прижала к своей щеке. — Если бы я только знала, милый. Я бы обязательно защитила тебя. Я буду часто тебя навещать, — сжала его руку в своей. — Понимаю. Тебе, наверное, очень одиноко.

Анубис сел рядом со мной и положил голову мне на плечо. И вдруг Патрик заговорил. Голос был слабым, но он узнал меня.

— Уаджет. Вокруг темно и холодно. Жуки. Повсюду жуки, — голос блондина был безумным. — Они шумят в моей голове. Они не уходят. Ты красивая, Уаджет. Но жуки будут ползать по твоему лицу. Они заберутся в твою голову и будут говорить с тобой, — испуганно оглядываясь, он прошептал мне в ухо. — Жуки. Повсюду жуки. Черные скарабеи царапают кожу маленькими лапками.

Я испуганно взглянула на мужа.

— Он понимает хоть что-нибудь? Ему больно?

Анубис отрицательно покачал головой.

— Уже нет. Мужчина, что открыл нам дверь, заботится о нём. Я оставил травы. Он отпаивает его настойками, но ничего не помогает. Впервые я не в силах помочь. Мне жаль.

Я гладила Патрика по холодной руке. Он больше не говорил. Лишь улыбался и смотрел в окно безжизненным взглядом. И тут мой муж вскочил на ноги и довольно улыбнулся.

— Я знаю, кто может помочь. По одиночке они бы не справились, но вместе они смогут вернуть парня к жизни. Останешься с ним, — он обнял меня, заглядывая в янтарные глаза. — Я привезу Сета и Бастет. Я мигом!

Я осталась ждать. Через полчаса в комнату вошли Анубис и Бастет. А еще через десять минут к домику подъехал чёрный Мустанг. Бастет выпроводила меня из комнаты, и я услышала, как оттуда раздался громкий крик Патрика.

Я не могла оставить его одного. Но то, что я увидела, было ужасным. Бастет держала его за голову, в то время как Сет говорил что-то похожее на древнее заклинание. Сквозь туман я видела, как сотни маленьких скарабеев выползли из ушей и носа Патрика. После чего он открыл глаза и протянул мне руку.

— Уаджет. Я вижу тебя, — из глаз мальчишки покатились слёзы. — Жуки ушли? Они больше не ползают в моей голове. Спасибо, милая. Прости за всю ту боль, что я причинил.

Я сжала ладонь мужа и улыбнулась, думая о том, что если нам удалось спасти Дарка, то, возможно, мы действительно найдем способ противостоять Осирису.

Прямо сейчас я поверила в то, что мы обязательно справимся с Темным Пророчеством. Сет отвез Патрика к родителям. Бастет предпочла поехать с ними. А мы отправились домой. Ужасно хотелось спать. Но, взглянув на мужа, я лукаво улыбнулась и сжала рукой его бедро.

— Анубис. Ты ведь не хочешь спать? Правда? — хитро улыбнулась я, и потянула вверх его футболку.

Муж поцеловал меня, нежно обводя губами нёбо.

— Я совсем не хочу спать! Домой?

Взявшись за руки, мы выбежали из дома старика и сели в чёрный Bugatti.

Эта ночь была особенной.

Сливаясь в единое целое с мужем, я отдавала ему часть собственной силы, отбирая крупицы его власти. Медленно двигаясь в чарующем танце, я царапала его грудь. Стоны стали глухими и тихими. Губы мужа сомкнулись на темном соске. Тело плавилось от его прикосновений. Выгибая спину, я поддавалась навстречу теплому языку. Руки Анубиса касались пылающей кожи. Губы Бога целовали внутреннюю сторону бедер. Приятные спазмы перекатывались жаркими волнами в том месте, где тела соединялись. Упав на на простыню, я лениво раскинула руки и улыбнулась.

***

Красивая брюнетка сидела на дереве и внимательно наблюдала за тем, что происходит в спальне. Скривив лицо, сжала кулаки. Это была Инпут.

— Ты победила, маленькая дрянь. Ты выиграла этот бой, — засмеялась девушка с красивой стрижкой. — Но войну ты проиграешь.

15

Я проснулась от шума, доносящегося из гостиной. Сладко потянувшись, почувствовала, что мои ноги до сих пор дрожат. После невероятной и действительно волшебной ночи, проведенной в жарких объятьях моего египетского Бога, тело немного болело.

Я улыбнулась, вспоминая каждый вздох. Каждое прикосновение умелых рук. Шум в гостинной усилился, и я неохотно вылезла из теплой, пропахшей сексом постели.

Жизнь продолжалась. И вчера я поняла, что всё будет хорошо. Я чувствовала это.

Накинув прозрачный халат на шелковую пижаму, я взглянула на себя в огромное зеркало и улыбнулась.

Губы слегка припухли от поцелуев, кое-где на теле были заметны следы, оставленные грубыми пальцами мужа, которые ночью сжимали мои бёдра и грудь. Мне показалось, что я стала старше и красивее. Всю ночь он шептал мне милые пошлости. Но даже не это было важным.

Он говорил, как сильно любит меня. Как я изменила его жизнь. И я знала, он не лжёт.

В комнату вошла мама, и я протянула ей расческу. Мы снова вспомнили наш ритуал. Мама расчесала мои волосы и заплела их в косу. После чего оглядела меня с ног до головы и улыбнулась.

— Какая же ты взрослая, доченька, — мать обняла меня за плечи, уткнувшись подбородком в плечо. — И очень красивая. Пойдём, иначе Бастет и Саша вцепятся друг другу в волосы. Девушки никак не могут найти общий язык, — мама развела руками, словно показывая масштаб надвигающейся катастрофы. — Возможно, тебе удастся усмирить двух Богинь.

Я обняла маму и осторожно провела пальцами по морщинкам у глаз.

— Прости меня, мама, за то, что у тебя не самая лучшая дочь. За дом, который сгорел, за слёзы и боль, которые я принесла вам с отцом. — опустив глаза, болезненно поморщилась. — Лучше бы он бросил меня. Там, в лесу.

Но мама снова улыбнулась. Добрее человека не было на всем белом свете.

— Не говори глупости, Уаджет, — мечтательно улыбнувшись, она коснулась губами моего лба. — Ты - Великий Дар. Тебя послали мне сами Небеса, милая. И я не жалею ни секунды о том, что папа забрал тебя тогда.

Мама вышла, и я осталась одна. Совсем забыв о Саше и Бастет, я окинула взглядом мрачную спальню и решила, что хочу сделать ее уютной. А значит, нам снова прийдётся отправится в торговый центр. Сейчас, когда Гора не было в особняке, мне стало легче. Будто цепкие пальцы, что сдавливали моё горло, внезапно отпустили, наполняя мои лёгкие свежим воздухом.

Надев черную водолазку и джинсы, я вышла в гостиную. Богини о чем-то громко спорили и даже не слышали, как я подкралась сзади.

— Дамы! — громко заорала, напугав обеих. — У меня замечательное настроение. В связи с чем предлагаю вам обеим зарыть топор войны и отправиться со мной в торговый центр, — лукаво улыбнулась, заметив, как вспыхнули глаза египтянок. — Моя комната сейчас напоминает жуткий склеп. Хотелось бы добавить в нее красок.

Девушки заметно оживились, а я уже просканировала пространство, отметив, что Анубис и Роберт отсутствуют.

Из библиотеки доносился слабый кашель отца. Судя по количеству книг, папа до конца дней не выйдет оттуда.

На лице появилась глупая улыбка. Отец всегда был таким. Если он увлекся чем-то, то забывал о том, что люди иногда должны есть и спать.

Саманта готовила что-то на огромной кухне, а мама вытирала пыль со шкафов. Уже в четвертый раз.

Выглянув в окно, я увидела внедорожник Таллера и пожалела о том, что так и не получила водительские права. На самом деле я даже не пыталась, понимая, что родители не смогут купить мне даже самый дешёвый подержанный автомобиль.

Но сейчас нам необходим был этот внедорожник. Я собиралась совершить весьма масштабную покупку.

— Жаль, что нас некому отвезти, — вздохнула, усаживаясь на диван. — Придётся отложить покупки на неопределенный срок.

С тоской поднялась с дивана и направилась в спальню. Но Сешат преградила мне путь, и радостно завопила:

— Ну уж нет! Мы поедем за покупками! Я поведу.

Я недоверчиво взглянула на брюнетку и спросила:

— Ты умеешь водить?

Саша с гордым видом кивнула и, схватив со стола ключи, вышла за порог.

— Идемте. Это проще, чем кататься на велосипеде, — голосила девушка, что иногда обращалась пантерой.

Бастет странно улыбнулась, закатив глаза, и села на пассажирское сидение.

Схватив сумочку, где лежал мой телефон и кредитная карта, я весело залезла на заднее сидение внедорожника. Саша завела черного монстра и выехала за ворота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это была самая длинная и страшная поездка в торговый центр за все мои двадцать четыре года.

Саша не умела водить, от слова совсем.

По дороге нас заносило на обочину. Мы чуть не сбили кролика, что выбежал из леса. Но всё-таки добрались до торгового центра Barton Arcade.

Я и Бастет буквально вывалились из внедорожника. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от пережитого страха. Руки дрожали. Лицо было зелёным, а дыхание сбивалось. Бастет выглядела не лучше. И только Саша вышла из машины, улыбаясь во весь рот.

— О, Господи, Саша! — стараясь выровнять дыхание, я прохрипела, — Ты чуть не угробила всех нас. Ты же сказала, что умеешь водить. Что это проще, чем кататься на велосипеде. Какого чёрта?

Я почти кричала на Сешат, которая была абсолютно спокойна и жевала жвачку, надувая пузыри.

Бастет громко рассмеялась и покрутила у виска, глядя на меня.

— Уаджет. Я думала, ты хорошо разбираешься в традициях Древнего Египта, — хохотала кошка. — Вот скажи мне, египтолог ты доморощенный. Неужели Боги катались на велосипедах?

Сейчас я чувствовала себя полнейшей идиоткой. Отдышавшись, я последовала за смеющимися Богинями в торговый центр.

Чего мы только не купили.

Шторы, ковры, полки, комнатные растения, люстру, свечи и еще много всего. Заказав доставку, мы уже собирались выйти из центра, но мой взгляд встретился с голубыми глазами бывшего парня. Ехать обратно с Сашей было действительно страшно, и я радостно помахала Патрику, приглашая его подойти.

Бастет стыдливо опустила глаза. Не может быть! Патрик нравился ей!

Патрик был с отцом и выглядел каким-то потерянным. Учитывая то, что несколько месяцев он жил как в кошмарном сне, его вполне можно было понять. Он старался держаться подальше от людей и опускал глаза, будто боялся чего-то. Увидев нас, он смущенно улыбнулся, что-то шепнул на ухо мистеру Дарку и неохотно подошёл, продолжая смотреть в пол. Я обняла его и похлопала по спине, как старого приятеля.

— Дарк. Вот ты-то мне и нужен. Ты не мог бы сесть за руль и отвезти нас домой? Ни одна из нас не умеет водить машину. И не спрашивай, как именно мы добрались сюда, — нервный смех сорвался с пухлых губ. — От этих воспоминаний меня начинает мутить, а руки дрожат.

Я продемонстрировала дрожащие руки бывшему парню и улыбнулась.

— Ну же, Патрик, соглашайся, — уговаривала я парня. — Миссис Таллер готовит что-то из азиатской кухни. Ты еще не был в моем новом доме.

Я умоляюще сложила ладони. Патрик улыбнулся и поманил рукой своего отца, чтобы сообщить ему о том, что собирается поехать с нами. Мистер Дарк осмотрел нас с ног до головы и одобрительно кивнул, не произнеся и слова.

Я ему не нравилась. Он всегда мечтал о том, что Патрик окончит университет и женится на какой-нибудь богатенькой снобке. Потому меня не особо жаловали в доме Дарков.

Сешат протянула ему ключи от внедорожника и, сузив глаза, предупредила:

— Держи. Только постарайся не испортить машину моего парня.

Патрик улыбнулся и наклонился ко мне.

— Я давно не водил машину, но это то же самое, что кататься на велосипеде.

После этих слов захохотали все, кроме Патрика. Который не понимал, почему его слова вызвали всеобщее веселье. Я взяла его под руку, и мы вышли на парковку.

Взглянув на черный внедорожник, Патрик присвистнул и округлил глаза, глядя на Сешат.

— Кем бы ни был твой парень, должно быть, он очень богат. Мало кто может позволить себе столь дорогой автомобиль.

Мы сели в машину. Сешат, с гордым видом усаживаясь на заднем сидении рядом с Бастет, сообщила, что её парень – Роберт Таллер. Вечный враг и соперник Дарка. По крайней мере, так было раньше.

Патрик смешно поиграл бровями. Сейчас он был тем самым парнем, с которым я так часто проводила время. Дарк подмигнул мне и спросил:

—Что еще изменилось за то время, что я отсутствовал?

Я откинулась на подголовник и потянулась. В компании Дарка, я чувствовала себя той, что была раньше. До знакомства с Анубисом.

— Во-первых, дом Таллеров сгорел. Собственно говоря, как и мой, — пожала плечами. — Во-вторых, я вышла замуж за Анубиса. В-третьих, мы все живём в том старом особняке. Помнишь? Мы часто проезжали мимо него, когда ты возил меня в университет.

Патрик грустно улыбнулся.

— Помню, Джет. Я помню многое. Как нам было хорошо с тобой. Как я предал тебя. Помню нашу поездку в Египет. А еще помню, как на трассе стояла женщина. Красивая брюнетка. Я помню, что она сделала с Ольгой. После чего стало темно, — парень вздрогнул. — Я знаю, что Анубис не человек. Так же, как девушки, что сидят на заднем сидении. И это не пугает меня.

Мы ехали вдоль промышленного района, и мой взгляд остановился на клубе, которым однажды заинтересовался Анубис.

В здании кипела работа. Клуб изменился. Вход в него напоминал мне ту самую пирамиду, где сотни лет покоился мой супруг. Над входом висела вывеска, на которой было красиво написано всего одно слово: "Пирамида". А сверху был символ. Всем нам известный Уаджет. Око Гора. Рядом с клубом стоял черный Bugatti моего мужа.

Теперь понятно, где он постоянно пропадал.

— Останови-ка у клуба, я хочу посмотреть кое-что, — глядя на клуб, попросила бывшего парня.

Патрик припарковал внедорожник рядом с Bugatti. Саша и Бастет вышли следом за мной, вставая по обе стороны.

Где-то все еще пряталась Великая Богиня, которая, скорее всего, и станет моей погибелью. Я улыбнулась, вспоминая Сета. Если бы у меня не было мужа, я, наверное, влюбилась бы в него.

Мысли о нём вызывали желание, и это было плохо. Очень плохо. Я знала, что между нами ничего не может быть. Но в тот день, когда увидела его впервые, испытала странные, противоречивые чувства. Я его хотела.

В клубе было полно рабочих. И в дальней его части я увидела мужа. Мысли о Сете сразу покинули мою голову, и я довольно улыбнулась, наблюдая за самым красивым мужчиной на свете. Рядом с ним стоял Роберт, и они весело что-то обсуждали. Я тихонько подошла к ним сзади и закрыла глаза мужа ладонями.

—Джет, я знаю твой запах, — засмеялся Анубис.

Он повернулся и, схватив руками моё лицо, жадно поцеловал, накрывая губами мой рот.

—Как вы все оказались здесь? Я готовил сюрприз для тебя. Тебе нравится? — муж потерся о мое лицо подбородком.

Саша повисла на шее Роберта, а Бастет смущенно опустила глаза, стоя рядом с Патриком. Я подтолкнула Дарка к ней и прошипела:

— Помнишь? Исида и Бастет! Обе горячие штучки! Дарк. Это та самая Бастет. Не упусти свой шанс.

Усевшись за столик, мы стали рассказывать о сегодняшних приключениях, перебивая друг друга и подшучивая над Сашей.

Роберт положил руку на плечо Патрика, тем самым показывая ему, что вражда окончена.

После мы все вместе отправились в особняк, где прямо во дворе стояло не менее пятидесяти коробок с моими покупками.

Патрик остался на ужин. А мы с девушками бросились обставлять мою спальню. Мне хотелось изменить её уже сегодня.

***

Я обставила комнату по-своему. Повесила золотистые шторы. Передвинула кровать. Теперь она была уютной, и я даже полюбила её. Анубис назвал спальню женской. Но в глубине души я знала, что ему нравились эти перемены.

Завтра был особенный и страшный день. Мы возвращались в университет, и я очень переживала о том, что Сешат и Бастет не смогут влиться в студенческое сообщество.

16

Утром мы отправились в университет. Сидя на пассажирском сидении Bugatti, я взволнованно теребила края белой ветровки и смотрела на дорогу.

Отец сидел на заднем сидении внедорожника. Я наблюдала за ним в окно. Старик что-то бубнил себе под нос. Он часто так делал, когда готовился к лекциям. Сегодня наш профессор подготовил лекцию об Исиде и Осирисе. Одно имя которого вызывало во мне панический страх.

Мы остановились на парковке, и я облегченно вздохнула, увидев голубой автомобиль Патрика.

Бастет, Саша, Роб и папа подъехали через пять минут после нас. Анубис обнял меня и поцеловал в макушку.

— Всё хорошо, милая. Выше нос и ничего не бойся. Вы справитесь, — весело подмигнул любимый. — Вот увидишь.

Студенты смотрели на нашу компанию, открыв рты. Всё внимание было приковано к Таллеру и двум шикарным брюнеткам, одна из которых, весело улыбаясь, шла под руку с Робертом.

Я слышала, как одногруппники шепчутся за нашими спинами в надежде узнать, кто эти красивые девушки.

Мы вошли в аудиторию и заняли места в последнем ряду, где одиноко сидел Патрик Дарк.

Все странно смотрели на него и хихикали. Сплетни в университете разлетались со скоростью света. Кто-то разнес по кампусу новость о том, что после разрыва отношений с Ольгой, Дарк пытался свести счеты с жизнью, и потому родители отправили его в частную психиатрическую клинику.

Самый крутой парень стал посмешищем среди студентов, и я видела, как тяжело ему было находиться в аудитории. Потому я села рядом с ним и нарочно, чтобы видели все, поцеловала в щеку. Патрик сжал мою руку под столом и уставился в тетрадь. Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась.

С левой стороны аудитории на меня смотрела Далида, которая сидела в окружении местных дурочек и модниц.

Эти девушки были глупыми и пустыми, но за ними увивалась большая часть парней нашего потока.

Перед тем, как начать лекцию, отец попросил Сашу и Бастет подняться и выйти в центр огромной аудитории. Гордо подняв головы, девушки спустились вниз, и отец представил их.

— Господа студенты, — прокашлялся отец и протер очки. — Прошу вас помолчать хоть несколько секунд. Для меня честь представить вам наших новых студенток. Сашу и Бастет Мартин, — указав на девушек, отец улыбнулся. — Это дочери моего старшего брата, которые приехали к нам из Калифорнии. Надеюсь, вы подружитесь. Саша. Бастет. Можете занять свои места.

Я видела, с каким отвращением Далида смотрела на Богинь. Ведь раньше она никогда не слышала о том, что у Грегори Мартина есть брат, а у меня две красавицы кузины. Студенты продолжали шептаться и нагло рассматривали девушек.

Лекция была действительно интересной. Меняя слайды, отец достал несколько книг, что взял из библиотеки самого Анубиса.

Согласно мифам, во главе пантеона египетских Богов стоял Бог Солнца Амон-Ра. В мифах рассказывается также о божественной паре – Боге Земли Гебе и Богине Звездного Неба Нут, у которых родилось четверо детей. Боги Осирис и Сет и Богини Исида и Нефтида.

Египтяне утверждали, что Осирис и его супруга, прекрасная Исида, были их первыми правителями.

Божественная чета, передала людям знания о земле, способной давать всходы. Посвятила в таинства искусства и ремесла, научила письменности и канонам строительства храмов.

Люди получили возможность жить по законам Неба в единстве с Природой.

Осирис и Исида приоткрыли им таинства жизни и смерти и смысл их собственного существования. Они пробудили в душах любовь к мудрости и тягу к познанию. Для людей это было самое прекрасное и счастливое время.

Как рассказывают мифы, в семнадцатый день месяца Атир, когда Солнце пересекало Созвездие Скорпиона, на земле совершилось великое бедствие. Брат Осириса, Бог Сет, стремясь захватить власть над миром, умертвил Осириса и бросил его тело в Нил.

Долго, не зная усталости, искала Исида своего божественного супруга по всей земле. Найдя тело Осириса, она спрятала его на берегу Нила в зарослях тростника. Но охотившийся ночью Сет нашел его и разрубил на четырнадцать частей, которые рассеял по всей египетской земле.

Вновь пустилась Исида на поиски. Там, где Богиня находила части тела Осириса, она возводила Святилища в память о своем божественном супруге.

Четырнадцать Святилищ, возведенных Богиней Исидой, в исторические времена станут священными центрами всей страны.

Вокруг них, на местах, которые определили сами Боги, будет строиться и развиваться Египет. Так, во все времена Египет представлял собой тело божественного Осириса, расчлененного его братом Сетом на четырнадцать частей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как повествует дальше миф, вскоре у Исиды и Осириса чудесным образом рождается сын — Бог Сокол Гор, который должен был восстановить справедливость.

Сын Исиды вступает в битву с силами Мрака. В одном из сражений с Сетом Гор теряет око. Взамен Боги даруют ему Уаджет. Глаз внутреннего зрения.

Гор побеждает Сета, а с помощью Уаджета возрождает отца своего Осириса.

Глаз Гора, становится одним из основных символов Египта, символом справедливых действий, сострадания и милосердия. Сын Исиды Гор был последним из Богов, правивших на Земле. С его уходом на небо заканчивается век Царствования Богов.

Пройдут тысячелетия, прежде чем появится первый исторический фараон, и земная власть перейдет к земному царю.

***

В аудитории было тихо. Все с интересом слушали профессора Мартина и делали пометки в своих тетрадях. Даже Бастет и Сешат увлеченно писали что-то.

Многие с интересом рассматривали меня. Ведь моё имя было олицетворением внутреннего зрения, и самым главным символом в истории Древнего Египта.

Я задумалась над последними словами отца. Зачем возвращать к жизни Анубиса, наделяя его властью и силой, если времена Богов давным-давно прошли? Какой смысл связывать его с той, что без колебаний предала его?

Легенда противоречила Пророчеству. Гор, который должен был быть мудрым, оказался злым. Сет, которого все ненавидят, был нормальным человеком. А Анубис, иногда напоминал обычного парня. Тогда зачем древние Боги вернулись?

Более того. На земле больше не осталось ни одного фараона.

Между лекциями мы отправились в кафе, что находилось на территории кампуса и заняли столик, за которым раньше сидели мы с Патриком. Дарк исчез после лекции, и я немного волновалась за друга. После всего, что он пережил, я считала своим долгом приглядывать за ним.

Я задумалась, глядя в пустую чашку из-под капучино, и услышала, как что-то упало.

Затем со всех сторон кафе раздался смех студентов.

На полу, прямо у моих ног, лежал Патрик. Рядом с ним стояла Далида с компанией белобрысых и пустоголовых подруг и, сложив руки на груди, отвратительно хохотала.

— Смотри под ноги, Дарк. В следующий раз разобьешь себе голову, а она у тебя и так нездорова, — хохотала бывшая подруга. — Судьба коварна. Не так ли, Патрик? Бедный мальчик, — продолжала издеваться Далида. — Сошёл с ума из-за любви. И потому решил утешиться в объятьях бывшей пассии? Конечно, ведь неудачники притягивают друг друга, как магнит. Верно, Мартин? — теперь её взгляд буравил меня. — Значит, у тебя есть дядя, который такой же ненормальный, как твой папаша? Бастет, Уаджет. Кто называет так дочерей?

Бастет и Саша злобно сжимали кулаки, но я подмигнула им и вышла из-за стола.

Встав напротив подруги, я гордо вскинула голову и улыбнулась.

— Для начала давай обозначим границы, — я сделала твёрдый шаг вперед, сложив руки на груди точно так же, как это сделала Далида. — Во-первых, моя фамилия Блэк. Миссис Блэк, если тебе так угодно. Во-вторых, мой отец не сумасшедший. А в-третьих, мне жаль тебя, Далида. Ведь с тобой, кроме этих девиц больше никто не хочет иметь дела, — мой рот растянулся в улыбке. — Ты намеренно толкнула Патрика? Это говорит лишь о том, что твои родители плохо тебя воспитали. А теперь до свидания. Аудиенция окончена.

В кафе стало тихо, но бывшая подруга не унималась. Осмотрев меня с ног до головы, она уставилась на обручальное кольцо, украшающее мой безымянный палец, и с досадой выплюнула мне в лицо обидную фразу:

— Возможно мои родители меня и плохо воспитали, но в отличие от тебя, у меня они есть, — посмотрев на Роберта, девушка добавила, — А в отличии от тебя, Таллер, у меня есть оба родителя. Вот теперь до свидания.

Далида развернулась на высоченных каблуках и гордо продефилировала к выходу из кафе.

Бастет помогла Патрику подняться, и он осторожно обнял её за талию.

После мы все вернулись в аудиторию и приняли участие в опросе, который приготовил мой отец.

— Саша. Если бы ты жила в Древнем Египте, какому из Богов ты предпочла бы поклоняться? — лукаво улыбнулся наш профессор. — Анубису или Осирису? И если можно, объясни, по какой причине ты выбрала бы того или иного Бога?

Саша встала из-за стола и, довольно улыбаясь, ответила:

— Я бы выбрала Анубиса, профессор. Причина? Анубис был более человечным. Он был готов к самопожертвованию и состраданию. Осирис же отнюдь не отличался такими качествами. Несмотря на то, что Инпут предала его, Анубис продолжал любить её. Хотя я этого не понимаю, если честно.

Отец довольно потер ладони, указывая Саше на стул. После чего задал тот же вопрос Патрику. Дарк поднялся и ответил:

— Я тоже предпочел бы правление Анубиса. Причина в том, что Анубис добр даже к тем, кто был злым по отношению к нему. У меня всё.

Отец улыбнулся и обратился к Роберту:

— Таллер, а что скажешь ты?

Роберт вышел из-за стола и, посмотрев на моего отца, ответил:

— Тут и думать нечего. Конечно же, Анубис лучше своего отца во всех аспектах.

Он ценит любовь и дружбу. Готов протянуть руку помощи любому, кто нуждается в ней.

Я понимала, что и Патрик, и Роберт сейчас говорили не о легендах. Они говорили о моем муже, и это было чертовски приятно. Очередь дошла и до Бастет. Девушка вышла в центр аудитории и, гордо подняв подбородок, заговорила:

— Я присоединяюсь ко всем, кто говорил до меня, и полностью поддерживаю их точку зрения. И если бы я, например, была древней Богиней, то я не задумываясь, преклонила бы колени перед Богом Мертвых.

Эта лекция была действительно интересной. И Сешат, и Бастет ничем не отличались от студентов. Наоборот. Они понравились ребятам, и после лекций каждый подходил к ним, чтобы познакомиться лично.

На парковке меня ждал муж, и я, раскинув руки, бросилась ему навстречу. Я рассказала ему о том, что все практически присягнули ему в верности. Рассказала и о Далиде.

Анубис привычно усадил меня на пассажирское сидение и проверил ремень безопасности. Сейчас мне казалось, что я живу обычной жизнью, и нет никакого Темного Пророчества.

17

Мой двадцать пятый день рождения неумолимо приближался, и с каждым днём я отдалялась от всех всё дальше.

Выхода не было, и я готовилась к смерти.

Каждый день ко мне приходил Патрик и пытался привести меня в чувства, но я сидела на своей кровати и смотрела в окно. Мне очень хотелось жить. Но каждый в этом доме знал, что от нас ничего не зависело.

Оставалось всего лишь три дня до того момента, когда я отправлюсь по ту сторону жизни.

Ночью началась гроза, и в комнату вошёл Анубис. Он выглядел паршиво. Небрит, и волосы растрепаны. Я посмотрела в его полные тоски глаза и поманила на кровать.

В тот же момент дверь распахнулась, и в спальню, словно смерч, влетел мой отец. В его руках был какой-то свиток. Он возбужденно жестикулировал руками и открывал рот, как рыба, которую выбросили из воды.

— Нашёл, Анубис, — кричал Грегори. — Выход есть!

На его крик прибежали все жители нашего особняка. Отец развернул свиток и указал на какие-то строки. Лицо Анубиса засияло от счастья.

— Ну, конечно же! — воскликнул муж. — Я должен обратиться за помощью к Верховному Богу Ра. И если я хочу успеть, то вылетать в Египет нужно прямо сейчас.

В ту же ночь Анубис отправился в Гизу на встречу с величайшим из Богов. С Богом Солнца Ра. Но, уезжая, он оставил в доме Сета, который спал сейчас на диване в гостиной, охраняя дверь, словно сторожевой пес.

***

Египет. Гиза

Анубис

Я снова шел под жарким египетским солнцем в самую глубь пустыни. Туда, где стоял храм Бога Ра. До сих пор его охраняли Жрецы и Оракулы. Увидев меня, они поклонились и провели в тронный зал.

Никто и никогда не видел, как выглядит Верховное Божество. На троне я увидел лишь яркий ослепляющий свет и, прикрыв глаза рукой, опустился на колени.

— Великий Ра! Я пришёл просить о милости. Мой отец Осирис обрек на смерть мою любимую, что принесет себя в жертву, подарив мне вечную жизнь.

Свет стал немного слабее, и мне на встречу вышел Ра. Он был воплощением птицы Феникс.

— Поднимись с колен, сын мой! — голос Ра был громким, словно раскаты грома. — Я помогу тебе. Но лишь потому, что твоя душа чище, чем утренняя роса. Ответь мне, Анубис, готов ли ты отдать вечность и власть за то, чтобы твоя любимая жила?

Я, не задумываясь, ответил:

— Готов! Что я должен сделать? О, Великий Ра!

Ра сел на золотой трон и заговорил:

— Пророчество свершится. Твоя жена покинет мир живых в тот день, когда ей исполнится ровно двадцать пять земных лет. Но воскресить её ты сможешь лишь тогда, когда пять Божеств, включая тебя самого, отрекутся от вечности, стоя у трона Осириса, — на секунду Бог замолчал, — Став людьми, вы сможете забрать её душу и вернуть в тело. Но должен будешь ты успеть за девять дней. Пока она пройдёт все девять Врат в Загробном мире. А теперь ступай, дитя мое. И помни. У тебя будет лишь девять дней.

После чего меня снова ослепил яркий свет, и я оказался в Старом Городе.

Сегодня Уаджет исполнится двадцать пять лет. А это значит, она умрёт. И я не верну её, даже если Сешат и Бастет встанут рядом и отрекутся от вечности. Этого будет недостаточно. Значит, Джет обречена. Мы обречены.

Я не мог вернуться к ней. Не мог смотреть ей в глаза, зная что больше никогда не увижу её. Из царства Осириса никто не возвращался. Сев в самолёт, я отправился в Манчестер.

***

Проклиная себя за всё, что произошло, я отправился в клуб. Туда, где сегодня состоится открытие. Туда, где будут отмечать день рождения Уаджет.

Я заперся в кабинете и слышал, как играет музыка, как весело смеются люди. Но я не собирался выходить к ней. Я попрощался с ней навсегда.

***

Уаджет

Мы ввалились в клуб. Сешат и Бастет блистали в своих шикарных нарядах, а я чувствовала себя неуютно в коротком золотистом платье. Анубис так и не появился. Более того, его телефон был выключен. Я подняла глаза и взглянула на запертую дверь его кабинета.

Возле двери стояла красивая брюнетка. Волосы чуть выше плеча и наглая улыбка. Она взглянула на меня и постучала в закрытую дверь.

И вдруг я увидела, как дверь открылась, а на пороге появился Анубис.

Я побежала наверх, расталкивая многочисленных посетителей, что пришли на открытие нового ночного клуба " Пирамида".

Дверь в кабинет была не заперта, и я вошла. То, что предстало моему взору, я никогда не забуду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Брюнетка сидела на столе, закинув длинные ноги на талию моего мужа. Он был в брюках, но без рубашки. Красивая мускулистая спина была украшена свежими царапинами. Он нежно гладил грудь женщины, едва касаясь пальцами сосков. Она взглянула на меня и засмеялась.

Анубис обернулся и посмотрел на меня взглядом полным ненависти и презрения.

— Тебе не говорили, что прежде чем войти, нужно постучать? — злобно прошипел мужчина, который казался чужим.

После чего он обхватил брюнетку за затылок и, тяжело дыша, громко выдохнул:

— Поцелуй меня, Инпут. Так, как ты делала это раньше.

Глотая слёзы, я выбежала из кабинета, пытаясь сорвать с пальца кольцо Исиды. Но оно, будто приросло к моей коже. Я сбежала вниз и увидела Сета.

Красивый брюнет сидел за барной стойкой совершенно один, и с тоской смотрел в полный бокал с дорогим Скотчем.

Мне хотелось сделать что-нибудь безумное.

Вспомнились слова Анубиса о том, что если я предам его, он навсегда останется в чёртовом саркофаге. Сейчас я хотела его смерти всей своей измученной душой.

Заиграла красивая медленная мелодия, и я, подбежав к Сету, впилась губами в его рот. Вытащив его на середину танцпола, я виляла бедрами и терлась о его возбудившийся член.

В голове шумело. Мне хотелось кричать от боли.

Но вместо этого я продолжала свой безумный танец. Сет ласкал руками мою грудь и целовал мою шею, и я готова была отдаться ему прямо здесь, на глазах сотни людей.

Бастет и Сешат смотрели на меня, округлив глаза, но я не останавливалась.

Я подняла затуманенный взгляд и увидела его. Анубис стоял, держась за перила. На нем была черная рубаха, которая была полностью расстегнута, а по его щекам катились слезы.

И тогда я очнулась.

Оттолкнув Сета, я заплакала и села на пол. Бастет подбежала ко мне и попыталась поднять, но я не могла оторваться от грязного пола. Сешат и Сет стояли рядом, и в этот момент мимо прошла Инпут. Сешат бросилась за ней, но я схватила её за руку и прошептала:

— Не смей, Сешат. Он выбрал её. Я сама видела их в его кабинете.

Сет помог мне подняться на ноги, и я увидела, как тот, кого я так сильно любила, спускается вниз.

Снова расталкивая толпу, я бежала к выходу. На улице опять была гроза. Ливень беспощадно колотил меня по полуголому телу. Короткое платье совсем промокло.

Я бежала долго, пока не кончились силы. Дойдя пешком до особняка, я вошла в спальню, сняла мокрое платье, надела джинсы и ветровку и уже собиралась бежать. Но вдруг вспомнила родную маму Табои.

Разве она отдала свою жизнь зря? Она пожертвовала собой ради меня!

А значит, я должна стать тем самым инструментом. Вещью, что принесут в жертву Осириса.

В комнате появилась голубая дымка, из которой вышла Инпут.

— Здравствуй, Уаджет. Ты знаешь, я даже завидую тебе. Он не хотел изменять тебе, — тихий голос Инпут был слаще мёда. — Он всего лишь пытался тебя оттолкнуть, чтобы ты возненавидела его.

Я посмотрела на неё опустевшим взглядом.

— Чего ты хочешь, Инпут?

Она села на кровать и, закинув ногу на ногу, заговорила:

— Я понимаю твою боль, — голос красавицы действовал на меня как гипноз, — Но взгляни на происходящее под иным углом. Ведь ты, тот самый внутренний глаз. Символ Мудрости. Символ Лунного Цикла. Если ты любишь Анубиса, то с готовностью примешь свою судьбу. Он должен быть со мной и править вечно. Либо умрёшь ты, либо он. Выбирать тебе, — пожала плечами брюнетка. — До полуночи всего две минуты. Время вышло. Что ты выберешь?

Я протянула ей руку и спокойно ответила:

— Пойдём. Я готова отправиться к Осирису.

Комнату окутала знакомая дымка, и мы с Инпут вошли в неё. Я чувствовала, как силы покидают меня, но я не боялась. Через несколько минут я стояла в том самом подземелье, что снилось мне во время трансформации. Вокруг было тихо и спокойно. Я не ощущала боли или страха. Обернулась и увидела собственное тело на полу. По нему ползали черные скарабеи. Я умерла. А это значит, мой любимый будет жить вечно. Обернувшись, я увидела тропу и пошла по ней. Никто не сопровождал меня. Инпут исчезла.

Я знала, что мне нужно пройти девять Врат, прежде чем я предстану перед Великим Осирисом. Я шла спокойно и медленно, не касаясь земли. Боль прошла. Я чувствовала лишь безграничное счастье, подарив бессмертие Великому Богу. Умереть во имя любви - не самая худшая в мире смерть. Я слышала голоса вдалеке. Но это уже было совсем не важно.

***

Анубис

Я вжимал педаль газа до упора. Она не могла уйти далеко. До полуночи оставалось минут десять, а значит, я успею попрощаться с ней, прежде чем сделаю то, что должен. Я решил умереть, чтобы спасти её. Будучи Богом Бальзамирования и знатоком целебных трав, я знал, какой отвар способен убить "Стража Весов" на суде Осириса. То есть меня. Я хотел умереть.

Когда я доехал до особняка, то увидел ее у окна. Я бежал к ней так быстро, как только мог.

Но когда я вошёл в нашу спальню, то увидел, как она держит за руку Инпут и их окутывает голубая дымка. А это означало лишь одно: я не успел. Моя любимая женщина, моя жена, была мертва. И сейчас она идёт по тропе совершенно одна навстречу страшной судьбе. Её будет судить сам Осирис. И зная его нрав, я понимал, что не видать ей Поднебесья. Осирис обречет ее на вечные страдания, и только я был виноват в этом.

Сев на пол, я плакал, как мальчишка. В комнату забежали Сет и Бастет, а после Сешат и Роберт. На полу лежал её медальон, и Сет сразу понял, что произошло. Ударив кулаком в стену, он взвыл и медленно опустился рядом со мной.

Он любил её не меньше, чем я. А сейчас мы оба её потеряли. Бастет уткнулась лицом в её подушку и завыла. Даже ей было больно сейчас. И лишь Сешат оставалась спокойной.

— Анубис, что сказал тебе Ра? — шипела пантера.

Я открыл глаза и вытер рукавом слезы.

— Если пятеро Богов откажутся от вечности, то душа Уаджет вернётся в тело. Боги станут людьми, — ответил я и закрыл глаза.

Сешат встала рядом со мной, скрестив руки на груди.

— Я готова. Я хочу прожить свою земную жизнь с Робертом и умереть от старости, как человек.

Бастет встала рядом с ней.

— Я тоже отрекаюсь от вечности. Но ты-то сам готов?

Я взял их за руки и прошептал:

— Нас трое. Этого мало…

И вдруг позади раздался голос Сета:

— Нас четверо, а значит, пора отправится к Осирису. Я всё ещё верю в то, что Гор одумается и спасёт свою дочь.

Комнату окутал густой туман всех цветов. Четыре бога собирались спуститься в Загробный Мир. Позади послышались шаги, и в комнату вломился запыхавшийся Патрик.

— Постойте! возьмите меня с собой! — парень встал рядом с нами. — Она спасла меня, и я хочу помочь вам.

Вместе с Патриком в дымку вошёл Роберт, и мы отправились в далекий путь.

Впервые за всю историю существования мира, живые спустились в Загробное Царство. Смерть моей любимой женщины сплотила вместе людей и Богов.

Врагов и друзей. Равновесие двух миров пошатнулось, нарушая все законы бытия.

18

Гиза.

Мы вышли из дымки в пустыне. Никто, кроме меня не знал это место. Ведь именно я сопровождал души умерших к трону отца.

Уаджет шла одна. Я был уверен, что Инпут не стала идти с ней рука об руку. Скорее всего, Богиня уже давно стоит у трона отца в надежде на то, что я вернусь к ней.

Страшно представить, что именно испытывает сейчас душа любимой женщины.

Я прочел заклинание, которое знал как собственное имя. Песок заструился, и перед нами появилась длинная винтовая лестница, та, что вела к первым Вратам. У колонны лежало тело Уаджет, по которому ползали скарабеи.

Сешат отвернулась, Бастет испуганно вскрикнула, а Патрик, побледнев, схватил меня за руку. Почуяв присутствие Сета, скарабеи разбежались.

Она лежала неподвижно, и казалось, что она спит. Лицо не было бледным, а на пухлых губах застыла улыбка. Я поднял её на руки и понес по тропе. Тело жены все еще хранило ее тепло. Запах лотоса придавал мне сил. Я видел ее прозрачную фигурку, что остановилась у трона Осириса и тут же исчезла.

Нет, мы не опоздали. Девять Врат она прошла слишком быстро, но суд еще не состоялся. Сейчас ее душа была в небытие. Парила в неком чарующем эфире.

Остановившись у трона отца, я опустился на колени, продолжая держать остывающее тело любимой женщины.

— Отец, я готов отказаться от вечности, — опустив голову, твердо сказал. — Готов стать человеком. Только верни ее мне.

Осирис рассмеялся так громко, что содрогнулись стены потустороннего мира.

— Лишь пять Божественных существ способны освободить ее душу! — зарычал Великий Бог. — Но что я вижу? Вас всего лишь четверо. Даже мой брат решил отказаться от вечности? Похвально! Но этого недостаточно.

И тогда произошло то, чего не ожидал никто. За моей спиной послышались шаги, и из глубин подземелья вышла Исида. Осирис дернулся, но трона не покинул.

— Довольно, Осирис, — мать вышла вперед и встала рядом с нами. — Времена твоей славы давно прошли. На земле правят люди. Ради любви к тебе я отправилась в преисподнюю, о чем сильно сожалею теперь. Но ради любви к сыну я отказываюсь от вечности. Нас пятеро, Осирис. Ты проиграл.

В тот же момент Уаджет открыла глаза и тихим голосом спросила:

— Я мертва? Всё закончилось?

Я держал её на руках и плакал.

— Нет, милая. Ты жива. Мы все живы. Мы отдали отцу силы, власть и вечность.

Осирис ударил посохом. Инпут оскалилась. Стены подземелья начали рушиться. Многочисленные ходы закрывались, и мы побежали по тропе, по одному выбегая из Загробного Мира. Мы увидели, как закрывается последняя дверь. Сет остался в подземелье, но я не мог уйти и оставить его там. Мы больше не обладали силой.

Я, Патрик и Роберт, пытались поднять опустившуюся дверь, но сил не хватало. И тогда в небе появился сокол. Обратившись Гором, он поднял каменную плиту и вытащил Сета за руку. Под ногами дрожала земля, но мы продолжали бежать. Гор взмахнул рукой, открывая туманный портал.

***

Мы ввалились в особняк и упали на диван в гостиной. Потрясающий запах жареного мяса витал по кухне. Раньше я не испытывал такого голода, как сейчас. Человеческие чувства проявлялись у всех. Я поднялся с дивана и отвел Исиду на кухню, где она сразу же познакомилась с Мирандой и Самантой.

Уаджет окинула всех испуганным взглядом и только сейчас заплакала.

— Я благодарна каждому из вас, — всхлипывала любимая женщина, — За жертву, которую вы принесли Осирису. Что мы будем делать дальше? Ведь теперь вы обычные люди.

Первым встал Сет. Он смотрел влюбленным взглядом на Исиду и улыбался. Тысячи лет он любил жену брата. Та подошла к нему и прижалась к мускулистой груди. Все начали аплодировать. Сет обрёл своё счастье, став человеком.

— Мы, пожалуй, отправимся в мой дом и будем спать неделю, — улыбнулся Сет. — Впервые в жизни я чувствую себя счастливым.

Взяв за руку любимую женщину, подмигнул нам, и они вышли из особняка.

Следом за ними с дивана поднялась Бастет.

— Не знаю, как вам, но мне не помешает горячий душ и чистая постель. Патрик! Ты со мной?

Дарк вскочил на ноги и, зацепившись за ковер, упал. Комната взорвалась хохотом. Бастет закатила глаза и, взяв его за руку, потащила в свою спальню. После чего от нас сбежали Саша и Роберт.

Я смотрел в карие глаза жены и понимал, что власть и бессмертие – ничто по сравнение с любовью, которую я испытывал к ней.

— Пойдём? Нам, пожалуй, стоит тоже поспать.

И вдруг Джет влепила мне звонкую пощечину.

— Не совсем то, чего я ожидал. Это за что?

Она окинула меня злобным взглядом и ударила по второй щеке.

— Это за Инпут!

Я потер лицо и улыбнулся. После чего поднял ее на руки и, спотыкаясь, понес в нашу спальню.

— Справедливо. Значит, сегодня секса не будет?

Я хитро улыбнулся, глядя в её глаза, и забежал в душевую кабинку. Она бросилась следом и засмеялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Секс – мое второе имя, мистер Блэк.

Сняв с себя одежду, она прижалась к стене и, широко раздвинув ноги, выгнула спину. Маленькая чертовка. Эта девчонка пахла похотью и цветами розового лотоса. Я нежно провел руками по розовым складкам и опустился на колени.

Вода текла по горячим телам. Я ласкал ее языком, стараясь запомнить каждый вздох, каждый похотливый стон. Я видел, что она готова взорваться, но остановился и, подняв на руки, отнес на огромную кровать. Она почти плакала от желания, и я вошел в нее одним резким толчком. Сердца бились в одном прекрасном ритме. Тела сплелись. Две души стали одной.

Теперь я понял, что быть человеком - великий дар.

Когда она вскрикнула и задрожала, я вздрогнул и испытал новые, более сильные эмоции. Волны тепла растекались по телу, накрывая с головой и унося куда-то в Поднебесье.

Определенно, это было сильнее, чем раньше.

Я чувствовал, как сильно я устал. Но еще я чувствовал мощную новую силу. Совсем не связанную с бессмертием. И эта сила была любовью.

Она отдала свою жизнь ради меня, а я простился с вечностью ради неё. И ни один из нас ни о чём не жалел.

Мы уснули сразу же. Девчонка вымотала меня. Каждый мускул болел. Но я был счастлив.

Эпилог

Пятнадцатилетняя Таллула сбежала со второго этажа, на ходу завязывая шнурки новых ботинок. Она подошла к отцу и поцеловала его в щеку, хватая со стола блинчик с черникой.

— Доброе утро, папа.

Анубис потрепал ее по щеке.

— Сегодня постарайся не опаздывать, милая. Вечером в клубе соберутся все. Маме сегодня сорок лет.

Я сидела в гостинной и пила капучино.

— Я вас слышу! Саша давно мне рассказала о сюрпризе. Таллула. Дедушка недоволен тобой. Ты снова смеялась над его историями?

Таллула закатила глаза.

— Вчера он рассказал историю о Боге Мертвых, который стал человеком во имя любви. И о прекрасной девушке, что умерла из-за той самой любви, пытаясь подарить Богу вечность. Если бы это было правдой, то я бы подумала, что он говорит о вас.

Дочь подмигнула мне и выбежала за дверь, где её уже ждали одноклассники Кевин Дарк и Луана Таллер. Стоит говорить, чьи они дети? Но самое интересное, что по иронии судьбы, Кевин и Таллула влюблены друг в друга. Моя дочь и сын Патрика. Кто бы мог подумать?

Дочь выбежала за дверь и наклонилась, поднимая что-то с пола.

— Мам, я думаю, это твоё.

Она протянула мне медальон и прошептала на ухо:

— Твой подарок лежит в моей шкатулке. До встречи вечером.

Поднявшись в комнату дочери, я открыла шкатулку и улыбнулась. В ней лежали три янтарных слезы.

В небе закричала огромная птица, и я выглянула в окно. Огромный сокол кружил над домом, а после высоко взлетел и исчез.

Я вернулась в гостиную, и взяла за руку мужа. С каждым днём я любила его всё сильнее.

— Мы в доме одни, милый. А это значит, что я могу себя не сдерживать.

Анубис засмеялся и затащил меня в спальню.

***

Любовь! Вот, что важно! Любая вечность будет пустой, если в ней не будет любви!

Я дочь Гора! Уаджет! Символ Мудрости!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец