Депрессия мамы. Из сборника Инцест молоко мамы

Это был неспокойный год для семьи Джонсон. Марк и Эвелин, когда-то неразлучные, с годами отдалились друг от друга, и их разногласия становились всё более непреодолимыми. Споры накалялись, молчание между ними тяготило. В конце концов они приняли болезненное решение развестись.

Их восемнадцатилетнему сыну Лиаму пришлось выбирать, с кем из родителей жить. Хотя он очень любил отца, Лиам не мог оставить мать одну в её хрупком состоянии. Он решил остаться с Эвелин в семейном доме, который они делили последние двадцать лет.

Развод тяжело сказался на Эвелин. Она погрузилась в глубокую депрессию, почти не выходила из дома, пренебрегала своей внешностью и отношениями с сыном. Лиам чувствовал себя беспомощным, наблюдая, как его некогда жизнерадостная мать угасает.

Однажды вечером, когда Лиам сидел за обеденным столом напротив матери, вяло ковыряясь в тарелке, ему в голову пришла идея. Он найдёт способ поднять ей настроение, вернуть радость в её жизнь.

На следующий день Лиам потратил свои карманные деньги на любимые духи матери, мягкий кашемировый свитер её любимого голубого оттенка и пару элегантных серебряных серёг. Когда Эвелин увидела подарки, её глаза наполнились слезами. «О, Лиам, — прошептала она, — тебе не нужно было этого делать».

— Но я хотел, мам, — ответил он, заключая её в тёплые объятия. — Я хочу снова увидеть твою улыбку.

В последующие дни Лиам продолжал делать Эвелин приятные сюрпризы. Он пригласил её на ужин в её любимый итальянский ресторан, удивил билетами на балет и даже убедил её отправиться с ним на омолаживающую спа-процедуру. Медленно, но верно Эвелин начала выходить из своей скорлупы. К ней вернулся смех, она стала чаще улыбаться.

Однажды вечером, когда они, прижавшись друг к другу, сидели на диване и смотрели романтическую комедию, Лиам почувствовал внезапный прилив желания. Он смотрел на красивое лицо матери, на то, как её волосы ниспадали на плечи, на изгибы её тела, подчеркнутые тонким шёлковым халатом, который она носила. Не осознавая до конца, что он делает, Лиам наклонился и коснулся губами нежной кожи шеи Эвелин.

Эвелин ахнула, её тело задрожало. Она повернулась лицом к сыну, и их взгляды встретились в напряжённой интимной обстановке. Рука Лиама скользнула вниз по её боку, по бедру и остановилась на её бедре. «Лиам, — выдохнула она, — что мы делаем? »

Но даже произнося эти слова, Эвелин понимала, что не хочет, чтобы он останавливался. Так давно её не трогали с такой нежностью, с такой страстью. Ласки мужа стали холодными, отстранёнными. Но теперь, с собственным сыном, она снова почувствовала себя живой.

Лиам глубоко поцеловал её, исследуя языком сладость её губ. Его руки блуждали по её телу, соскальзывая с плеч, обнажая кремовую кожу. Эвелин застонала, выгибаясь навстречу его прикосновениям.

Внезапно Лиам подхватил мать на руки и понес в спальню. Он осторожно положил ее на кровать, не отрывая взгляда от ее обнаженного тела. Эвелин потянулась к нему, запуская пальцы в его волосы, пока он покрывал поцелуями ее шею и грудь.

Когда рот Лиама сомкнулся вокруг напряжённого соска, Эвелин вскрикнула, выгнувшись дугой на кровати. «О да, — задыхалась она, — да, Лиам, мой мальчик».

Пальцы Лиама нашли её самое интимное место, скользнули по влажным складочкам и стали дразнить чувствительный бугорок на вершине. Эвелин выгнулась навстречу его руке, стремясь к ещё большему наслаждению. Его рука причиняла ей столько удовольствия, что она готова была улететь на небо. Доведя маму до оргазма, сын остановился и любовался мамой. Как вдруг— Пожалуйста, — всхлипнула она, — мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

С низким рычанием Лиам устроился между бёдрами своей матери. Он взял себя в руки, и толстая, набухшая головка его члена прижалась к её входу. Глаза Эвелин расширились от его размеров, намного превосходящих размеры её бывшего мужа. Затем Лиам резко вошёл в неё до самого основания.

Эвелин закричала, царапая его спину ногтями, когда он вошёл в неё до самого основания. Лиам сначала двигался неспеша. Наслаждаясь и делая приятно маме. Позже он начал задавать неумолимый темп, входя и выходя из её податливого тела. Непристойный звук плоти, шлепающейся о плоть, наполнил комнату, смешиваясь с их стонами экстаза.

Волна за волной удовольствия накатывали на Эвелин, когда сын снова и снова доводил её до грани. Она чувствовала, как он становится всё твёрже внутри неё, растягивая её так, как она никогда раньше не испытывала. «Не останавливайся, — умоляла она, — никогда не останавливайся».

Лиам подчинился, с силой прижимаясь к ней бёдрами. Мир Эвелин сузился до ощущения его движений внутри неё, восхитительного трения его толстого члена о её стенки. Она была так близка, балансируя на грани забвения.

Последним мощным толчком Лиам отправил Эвелин в пропасть. Её тело содрогнулось в его объятиях, сотрясаясь от силы оргазма. Мгновение спустя Лиам последовал за ней, его семя хлынуло глубоко в её лоно, когда он содрогнулся и простонал её имя.

Они долго лежали, обнявшись, наслаждаясь послевкусием страсти. Эвелин лениво рисовала узоры на покрытой потом коже Лиама, восхищаясь тем, каким мужчиной стал её мальчик. — Я люблю тебя, — прошептала она, прижимаясь губами к его виску.

— Я тоже тебя люблю, мам, — ответил Лиам хриплым от волнения голосом. — Я всегда буду заботиться о тебе, несмотря ни на что.

И в этот момент Эвелин поняла, что всё будет хорошо. У неё был сын, а у него была она. Они вместе встретят будущее, и их связь станет крепче, чем когда-либо.