Игра в любовницу. Глава Заставила сосать у любовника

ИГРА В ЛЮБОВНИЦУ

Бывает так, что мы не всегда способны усмотреть любовь там, где она вот-вот появится. Мы принимаем её за всё, что угодно, до последнего не веря в то, что она рядом. Мы небрежно откидываем её в сторону, принимая за что-то незначительное, неуместное, забывая о том, что мы лишаем любви не только себя и человека, чей душевный порыв мы высокомерно не заметили, но и того, кто бы мог получить её после нас. Если бы мы имели честь, глядя в глаза, вежливо отказаться от самого щедрого дара человека, мы бы не порождали эту цепочку событий, плодящую всё больше недоверчивых, закрытых и не верящих в существование искреннего, чистого чувства, людей.

Я хотел бы рассказать вам одну из таких историй - возможно, она чему-то научит вас. В тот день, когда я впервые повстречал ту девушку, которая перевернула мою жизнь так же резко, как резко переворачивает опытный дагестанский борец незадачливого грубияна, цвели яблони, и по парку расходился шлейф непередаваемого аромата. Пробудившиеся словно клопы от весенних лучей солнца, по парку рассекали подростки на электросамокатах. Единственная польза от них была в том, что они разносили аромат цветущих яблонь, не давая воздуху потерять концентрацию счастья. Я любовался великолепным цветением деревьев. На фоне прочей парковой растительности - елей, туй и берёз, они были маленькими, и так пышно были усыпаны белыми крупными цветами, что издалека казалось, что они состоят из узоров белых кружев. Яблони походили на стройных девушек, одетых в кружевное белое бельё. Они без капли стеснения хвастались на зависть всем вокруг своим природным великолепием, облачившись в этот погожий весенний день в самый свой броский наряд из всех. Да и как было не хвастать - цветение не вечно, нужно восхищать и восхищаться самому, пока есть время. Я забыл о том, что читал книгу, залюбовавшись деревьями и уйдя в созерцательную медитацию, из которой меня вырвал приятный голос:

- Я присяду?

Я перевел взгляд с деревьев в сторону голоса - это была девушка. Чёрные, густые волосы, белая широкая блуза с слегка открытым воротом и широкие классические брюки. Она вопросительно смотрела подведёнными черным карими глазами в ожидании ответа.

- Да, конечно, - рассеянно ответил я, не ожидавший вопроса, и убрал свой рюкзак с правой части скамейки, совсем позабыв, что поставил его туда, когда только пришёл в парк с работы. Я работаю преподавателем в университете, преподаю психологию.

Девушка достала телефон и, набрав что-то в нём, вновь обратилась ко мне:

- Простите, что опять отвлекаю, разрешите узнать, что за книгу вы читали? – она указала изящной рукой на книгу в моей руке. Я перевернул красную обложку книги и немного смутился: книга называлась «Секс в человеческой любви», автор - Эрик Берн. Девушка, на удивление, не отреагировала смущением, напротив, она с интересом, уже повернувшись ко мне вполоборота, спросила:

- Любите читать психологию?

- Да, профессия обязывает, знаете ли, постоянно самообучаться. Я преподаватель в университете, преподаю психологию.

- Правда? – девушка улыбнулась свой белоснежной улыбкой, демонстрируя ровные, аккуратные зубы, – Так и не подумала бы, Вы очень молодо выглядите для преподавателя, я приняла Вас, скорее, за студента. Я сама учусь в университете N, вы случайно не там преподаёте?

- Да, именно там, – ответил я, вновь почуяв аромат яблонь, только изрядно перебитый свеже-сладким ароматом духов девушки.

- Вы извините, я не представилась, меня зовут Ангелина, – девушка протянула руку, я аккуратно пожал мягкую нежную женскую ладонь и всмотрелся в приятное лицо девушки. Совсем легкий макияж, волосы собраны в аккуратный пучок на голове, в ушах небольшие серьги из круглого переливающегося жемчуга.

- Дмитрий, - ответил взаимностью я, – и можно на ты, тут в парке, я - не преподаватель, да и вы - не моя студентка, так что можно просто: Дмитрий.

- Хорошо, Дмитрий, – кокетливо улыбнулась девушка, поправляя угольно-чёрные волосы, – и как, психология помогает в обыденной повседневной семейной жизни? Или ты не смешиваешь работу и жизнь?

Я невольно посмотрел на свою правую руку, на которой блестело, играя лучами весеннего солнца, хорошо отполированное золотое обручальное кольцо. Внимательная особа, эта Ангелина, впрочем, как и все женщины при разговоре с незнакомыми мужчинами. Они оценивают и считывают мужчин, словно QR-код, на предмет принадлежности к той или иной группе. Мою принадлежность считывали как «женатый», потому-то Ангелина и задала такой тонкий вопрос с подвохом. Но это считка была ошибочной, и вот почему.

Я был в официальном разводе уже месяц, мы с моей женой Татьяной после прожитых двух лет развелись. Причиной тому стал не поддающийся никакой психологии истерически-ревнивый характер моей жены. Поначалу, когда мы только встречались, мне это даже нравилось, я считал, что это со временем сойдёт на нет. Признаюсь честно, эта её ревность даже иногда льстила моему самолюбию. Но я ошибался, думая, что это пройдёт. Татьяна ревновала меня по поводу и без, а когда я начал работать в университете, где зачастую большая часть обучающихся была женского пола, её ревность и скандалы стали переходить все границы. Последним гвоздём в крышку гроба наших отношений стал её скандал в кафе. Мы зашли туда с коллегой, и к нам за стол подсели студентки последнего курса - ничего такого, не подумайте, у них были вопросы академического характера по поводу предстоящей дипломной работы. Внезапно в кафе, словно ураган, ворвалась моя жена Татьяна и закатила истерику такого масштаба, будто я не просто пью кофе с людьми, а полностью голый, с ещё не утихшим от возбуждения мужским достоинством, спускаю по верёвке из связанных простыней любовницу через балкон на улицу. Татьяна кричала так, что казалось, что стекла заведения начнут биться вдребезги. Я не был услышан и всё, что я говорил, просто тонуло в буре слов, вылетаемых со скоростью света из Таниного рта. После оскорблений она плеснула в меня кофе - благо, оно уже успело остыть и сильно не обожгло меня. После такой выходки я понял, что оставаться с такой девушкой просто опасно для здоровья. И, самое обидное, что, как оказалось, она сама мне была не верна - это я узнал уже после, когда вошёл в социальную сеть на своём ноутбуке, которым она пользовалась время от времени и забыла выйти из своего аккаунта. Об этом я почему-то решил не говорить с ней и поскорее закончить процесс развода, имущества у нас общего не было, поэтому всё прошло быстро. Кольцо я так и не снимал, носил его как оберег от новых знакомств с девушками. Хотел пожить один, насладиться холостяцким спокойствием и умиротворением без вникания в проблемы и желания другого человека.

- Невозможно отделить знания Ангелина. Если ты что-то знаешь, к примеру, как человек манипулирует, что говорит, как поступает – то ты не можешь просто взять и притвориться, что этого не происходит.

- Значит, у тебя с женой всё хорошо?

- Более чем.

Ангелина слегка улыбнулась, на её лице появились ямочки:

- И всё же, ты не спешишь домой к жене после работы, а предпочитаешь сидеть один на лавочке. Не особо это походит на «всё хорошо».

Я ухмыльнулся - что же нужно этой девушке от меня? Я решил немного подшутить над ней, было понятно, что эта надоедливая девица просто так не уйдёт. Я решил принять правила её игры и посмотреть из любопытства, куда это приведет.

- Строго говоря, – поворачиваясь к Ангелине таким же образом, как сидела она (тем самым зеркально отображая её позу), проговорил я, – я сижу не один, а в компании симпатичной молодой девушки.

Ангелина улыбалась, застенчиво посматривая на меня лисьими глазами.

- Не хочешь пройтись до ближайшего кафе выпить кофе? Я угощаю.

Девушка оживилась, как будто только и ждала подобного предложения с тех пор, как присела на скамейку.

- А как же твоя жена? – лукаво подняв тонкую бровь, спросила Ангелина. В её глазах зародился и начинал потихоньку разгораться дьявольский огонёк.

- О ней не думай: то, чего она не знает, ей не навредит, – на ходу выпалил я и встал со скамейки, накидывая рюкзак на плечо.

- Пойдём?

- С удовольствием, – проговорила моя новая знакомая и встала вслед за мной.

Истощенный длительным разговором в кафе с Ангелиной, я вернулся в квартиру и отдался в её тихие молчаливые объятия. Ангелина оказалась интересной особой, речь у неё была чистая, с минимальным числом слов-паразитов, мат в лексиконе отсутствовал совсем. Мы говорили о кино, книгах, искусстве, современных нравах и обществе в целом. Когда мы допили кофе и подкрепились, и я встал, готовый было уже уйти, поблагодарив Ангелину за составленную компанию, она вдруг попросила меня задержаться буквально на минутку для того, чтобы обменяться телефонами. Я согласился, и когда на моем телефоне высветился незнакомый номер, подписал его - «Ангелина». Уже к вечеру, когда я закончил с университетской работой и готовился выпить чай и лечь спать, на мой телефон в мессенджер пришло сообщение от Ангелины: «Спишь? » Я взял телефон и прочел его, не заходя в сам мессенджер. Отложив телефон на стол, я стал размышлять, помешивая золотистой чайной ложкой тростниковый сахар в моей любимой черной щербатой кружке.

- Что же тебе надо, интересно? – произнес я вслух, делая первый глоток ароматного чая, – я же вроде сказал, что женат. А может, ей всё равно на это?

Я присел на стул и, откусив печенье, стал думать, как же мне поступить с новой настойчивой знакомой. Безусловно, девушкой она была красивой, на мой вкус даже очень. Телосложение очень приятное, нельзя было назвать её полной, но и стройной она не была, при своём росте была фактурной, с в меру широкими бёдрами и крупной грудью. Всё лицо её напоминало лики классических красавиц: лисий прищур карих глаз, алые, слегка пухлые губы и легкий тон смуглой кожи. Руки ухоженные, без нарощенных ногтей и пестрого маникюра. Решив продолжить общение с ней и делать выводы уже позже - как знать, может быть это знакомство выльется во что-то другое, хотя бы даже в томный вечер при свечах, я взял телефон и ответил ей:

«Нет, не сплю, только готовлюсь».

«Это хорошо, я уже подумала, что зря написала и ты не ответишь, побоишься жены», - почти сразу ответила Ангелина, будто всё это время держала чат открытым. Дальше она написала то, что я уж точно не ожидал прочесть:

«Я буду излагать прямо. Ты мне понравился, я знала, что ты преподаватель, видела тебя в универе, потому и подсела. То, что у тебя жена - это даже к лучшему. У меня специфический вкус на мужчин, предпочитаю женатых. Мне не нужны отношения в привычном понимании, я - любовница, только любовница, без лишней утомительной рутины быта. Единственное условие - всё должно быть просто и легко. Если ты, Дима, согласен, ничего не отвечай и удали чат, чтобы не спалиться перед женой. »  – В конце сообщения она поставила смайл «поцелуй».

Я, на какое-то время позабыв о чае и печенье, перечитал сообщение несколько раз, не веря, что такое может происходить наяву. Я встал и прошелся по кухне взад и вперед, шаркая тапочками, обдумывая, соглашаться на предложение Ангелины или нет. Моральный вопрос меня не мучал, потому как я не был на самом деле женат, я только играл роль женатого мужчины. Меня подкупала её внешность и перспектива завести с ней любовные отношения. Решив, что я готов сыграть с ней в эту игру и допив чай, я, как и положено - не ответив на сообщение, лег спать.

В ту же ночь мне снился необычный по своему содержанию сон. Чаще всего сны я не запоминаю, и они тонут в забвении с первыми лучами солнца. Но этот сон я запомнил до мельчайших деталей. Мне снилась моя новая знакомая Ангелина. Я видел дивный по своей красоте цветущий яблоневый сад. Деревья стояли украшенные белыми цветами, точно так же, как и наяву сегодня днём. Но их красоту затмевала собой молодая девушка, стоящая посреди всего этого великолепия. Её черные волосы были уже не собраны в аккуратный пучок, как при встрече - теперь они были распущены и уложены на один бок. Чёрный уголь волос развевался от лёгкого дуновения ветра.

Сама девушка была одета под стать цветущим белым цветам яблонь, в кружевное нижнее белье, плотно прилегающем к её слегка смуглому телу. Пышная грудь вздымалась, стесняемая бельём. Поверх белья на Ангелине был прозрачный, почти невесомый халат, будто был сотканный из предрассветного тумана, с короткими рукавами в цветочных кружевах. Ангелина какое-то время стояла, всматриваясь куда-то вперёд, а потом, словно заметив Дмитрия, начала свой лёгкий танец весны, плавно переставляя босые ноги и двигаясь, словно молодая лоза от лёгкого игривого ветра. В момент волшебного танца стоящие поблизости деревья пришли в движение: сначала это было едва заметное колебание листьев, затем кончиков ветвей, а потом их цветы белым облаком, словно жемчужные пузыри, стали медленно подниматься вверх, оставляя нагими ветви яблонь. Подобно миллионам мотыльков цветы яблонь взмыли вверх, медленно кружась над танцующей Ангелиной. Они кружили над ней в ритмичном безмолвном танце, закручиваясь по спирали и медленно опускаясь всё ниже и ниже, окутывая девушку в вихре уже быстрого танца. И вдруг, словно после беззвучного хлопка, цветы разлетелись по сторонам, демонстрируя, что танцующая девушка исчезла, растворившись в них. Ничего не понимая, я пошёл навстречу танцующим цветам, но не нашёл на том месте ничего, кроме примятой травы. Пока я силился понять, куда же подевалась Ангелина, листья медленно, но верно возобновили свой танец, заводя вокруг меня пышный хоровод невест. Я крутился на месте, пытаясь найти выход из белого танца, но кольцо цветов было плотным и сверкало жемчужным блеском не давая всматриваться в их вихрь. В какой-то момент я почувствовал, что я распадаюсь, становлюсь лёгким, невесомым и уже не ощущаю себя и своё тело, и глаза мои уже не находятся на голове, как раньше, а находятся повсюду и могут смотреть под таким ракурсом, под каким я и не смел подумать. В попытках осознать новое трансцендентное состояние я не заметил, как ветер подхватил меня, и, когда что-то теплое обвило нового меня, я сразу понял, что это она. Я понял это по одному прикосновению, по тому самому, как наше первое прикосновение при знакомстве. «Идём со мной»,   - услышал я голос Ангелины и отдался ветру полностью, уже без того легкого страха, успевшего охватить мою душу, и я видел, как незримого меня и Ангелину уносит высоко в небесную разливающуюся бирюзой синь, в белые цветы яблонь…

Утром я ушёл на работу, и в целом день прошёл в стандартных заботах. Ближе к пяти часам вечера на мой телефон пришло сообщение от Ангелины с текстом «Можешь говорить? » - я ответил на него утвердительно и, спустя пару секунд, раздался звонок - я взял трубку, с волнением ожидая, что же она скажет мне.

- Привет, Дима, не хочешь сегодня увидеться? К примеру, в часиков в шесть, могли бы прогуляться по набережной, что скажешь?

Я решил играть роль женатого мужчины и дальше, а потому ответил так, как я ответил бы, будучи женатым:

- На набережной слишком людно, вдруг кто-то из знакомых увидит меня, будут ненужные вопросы. Может, лучше посидим где-нибудь?

- Да, ты прав, извини, не подумала про набережную. Давай тогда может быть в парке с фонтаном, я живу тут совсем рядом, это в другой части города от университета, адрес я скину.

- Да, давай, я как раз освободился.

- Хорошо, – услышал я радостный голос Ангелины, – сейчас скину адрес, как приедешь - набери.

Вызвав такси, я поехал на встречу с Ангелиной. Для многих может показаться странным, что я поддался обаянию навязчивой девушки так скоро. Но на то были свои причины. Одна из них  - моё любопытство, я хотел узнать, как же далеко я смогу зайти в этой игре в «любовницу» - всё же Ангелина была очень привлекательной девушкой, и это не могло не подкупать. В глубине души я надеялся на романтическое приключение. Второй же причиной, как мне кажется, уже сейчас было желание поскорее забыть несостоявшийся брак, а хороший роман - это очень подходящая исцеляющая пилюля.

Недолгое путешествие в такси -  и вот я уже стою у подъезда дома «V». Как было условлено, я позвонил Ангелине - та незамедлительно вышла, одетая в широкую мешковатую бежевую футболку с длинными рукавами, скрывающую её фигуру, и в такие же мешковатые штаны. Она неожиданно для меня повисла на мне, объятием приветствуя меня: аромат её на сей раз отдавал лепестками молодого лотоса. Запах духов нежно проник в мой нос легким невесомым облачком. Мы долго гуляли, взяв кофе с собой, говоря обо всём и ни о чём. Я был приятно удивлен тем, что Ангелина оказалась очень хорошим собеседником, с которым приятно было вести беседу. Нагулявшись, мы присели в парке у её дома и она заявила:

- Дмитрий, послушай, я девушка со своими тараканами. Я знаю, о чём мечтают мужчины на подобных свиданиях - быстрее оказаться в постели и заняться сексом, не тратя лишнее время на разговоры. Но я, прежде чем открыть доступ к своему телу, провожу испытания, каждое из которых открывает следующий шаг к моему телу. Их не будет слишком много, не переживай, и эпичностью, подобно подвигам Геракла, они не будут отличаться.

Она выкинула в урну, стоящую рядом, пустой стакан кофе, который сжимала в руках, затем достала из карма аккуратно сложенный в несколько раз тетрадный лист и протянула его мне.

- Только не открывай сразу, – остановила она, – подожди, я уйду, а потом можешь читать, и  если согласен с испытанием - пройди его.

Сказав это, она чмокнула меня в щеку и удалилась к себе домой, идя вдоль аллеи. Я смотрел ей вслед и чувствовал, как ветер стирает с моей щеки тепло её поцелуя.

Дома я развернул её листок, на котором обычной синей шариковой ручкой было написано следующее:

«Я нашла тебя всего в одной социальной сети под ником «М», в доказательство того, что ты готов быть со мной как любовник, ты должен удалить все фотография с женой, приятелями и другими людьми и вместо них оставить только одно фото, на котором будешь только ты, одетый в чёрную рубашку, и само фото должно быть в черно-белом фильтре с подписью «Готов бесконечно любоваться тобой, как шедевром искусства в музее».

Я, не сдерживаясь, засмеялся, отложив листок - и правда, девушка хотела поиграть со мной. Ну, раз уж я согласился на это, я с легкостью избавился от фото, которые и правда уже стоило удалить, сделал новое и подписал, как полагается. Не дожидаясь ответа от Ангелины, я занялся своей работой, а после и вовсе забыв про телефон, уснул. Наутро я обнаружил сообщение следующего содержания: «Дмитрий, ты прошёл первое испытание, поздравляю, ты открыл первый уровень постижения Ангелины под названием «Смотреть, но не трогать», жду тебя завтра по известному тебе адресу к тому же времени».

На следующий день я не мог дождаться, когда закончится рутинная работа и наступит время "игры" с Ангелиной. Для меня это стало чем-то вроде исследования, на сколько далеко я могу зайти, а потому совершенно естественно, что с каждым часом мой интерес к молодой красивой девушке всё возрастал.

Мне было бесконечно интересно, что за первый уровень доступа я открыл.   В условленное время я уже стоял по адресу её дома, где и был встречен ею. Она вновь повисла на мне, приветствуя, на лице у неё была нежная улыбка. Взяв меня за руку, как маленького ребенка, она с нескрываемой радостью на лице повела меня в свою квартиру на пятом этаже.

Эта была двухкомнатная квартира, сдаваемая на два жильца, скудно обставленная мебелью, с высокими потолками, старыми люстрами, покрывшимися от времени патиной, и жёлтым пошарпанным паркетом. Лишь новые обои свидетельствовали о том, что хозяйка всё же помнит, как делается ремонт. Второй съёмщицей, по словам Ангелины, была женщина лет сорока, часто работающая в ночные смены, вот и сейчас она уже ушла на работу, и мы были в квартире одни. В комнате Ангелины стояли разложенный еще не собранный с ночи диван с помятой простыней, у окна - небольшой тяжёлый стол, на котором расположился ноутбук, а также какие-то пустые резные рамки, маленькие вазы из цветного стекла с гербарием внутри и сухими цветами. Также комнату населяли два деревянных лакированных стула со спинками и с тёмно-зелёными сиденьями, на полу - бежевый коврик, прикрывавший старый, прожжённый паркет, стыдливо выглядывающий из-под коврика. На полу, за неимением полок, расположилась куча книг, сложенных в разные по этажам башни, а также тетради и листы бумаги, пишущие принадлежности же нашли своё пристанище на полу. Рядом с дверью стоял большой двустворчатый шкаф с облупившимся местами лаковым покрытием и увесистыми черными ручками- кольцами. В целом обстановка была приятной и теплый свет, лившийся сквозь мутно-зелёные стекла старой люстры, добавлял чувство внутреннего спокойствия. Лишь два светодиодных торшера, стоявшие по обе стороны стола, разрушали своим видом общую концепцию стиля. Ангелина подвинула в центр комнаты один из стульев и, развернув его ко входу сиденьем, сказала:

- Присаживайся, Дмитрий.

Девушка задёрнула массивные шторы, и в комнате стало заметно темнее. Я послушно сел. Ангелина подошла к шкафу и со скрипом отворила его, достав из тёмного нутра толстую верёвку, напоминающую по толщине некрупный канат. Затем она подошла и встала напротив меня.

- Я видела вчера, ты сделал всё, как я просила, а значит, ты прошёл испытание и получил доступ первого уровня к моему телу. На нём ты можешь только смотреть на меня, но не можешь меня трогать. Для этого я должна буду связать тебя. Ты согласен?

Я кивнул, ожидая, что же будет дальше, ведомый интересом, я нисколько не мешкая, согласился. Согласен, поступок опрометчивый: малознакомая девушка, неизвестная мне квартира, да ещё и связывание. Кто-то наверняка запаниковал бы, но меня в тот момент подстегивало чувство невесть откуда взявшегося авантюризма. Девушка крепко, но без неприятного стеснения для тела связала меня и привязала к стулу. Когда я видел её четкие движения и знания узлов промелькнула мысль, что она делает это не в первый раз. Когда я был уже связан, Ангелина отошла в сторону, посмотрела на меня, оценивая работу и, подойдя ко мне, прошептала на ушко:

- Я должна подготовиться, я быстро. – Сказав это, она взяла черный пакет из шкафа и вышла в ванную, оставив дверь открытой. Пробыла она там, как и обещала, не долго. И из ванны вышла уже преобразившаяся девушка. Ангелина была в красном пиджаке на полуобнажённом тело, на ней было лишь красное бюстье и такого же цвет плотно облегающая, очень короткая юбка. Довершали образ красные чулки, красные бархатные туфли на низком каблуке и жемчужные бусы несколько раз обвитые вокруг тонкой шеи и спадающие на большую грудь. Она медленно пошла ко мне, игриво покачивая широкими бёдрами. В этот момент меня охватило чувство тревожного, не понятно откуда взявшегося волнения. Её карие глаза смотрели нежно, и в тоже время выглядели пугающе. Пройдя в комнату, Ангелина заперла на массивную щеколду дверь, затем выключила свет, и в комнате стало темно, но это продлилось не долго, так как были включены два светодиодных торшера. Девушка прошла к столу, взяла один из них и поставила мне за спину, другой подвинула ближе к себе таким образом, чтобы свет подсвечивал её контур. Я же молча наблюдал за тем, что будет дальше. А дальше она включила музыку и начала танцевать. Сказать, что я был заворожён танцем этой восхитительной девушки - ничего не сказать. Я, как загипнотизированный змеёй зверёк, сидел и, кажется, даже не моргал, наблюдая за её соблазнительно плавными, изящными движениями. В процессе танца она избавилась от всех вещей. Сначала она скинула пиджак, продолжив извиваться и раскидывать пышные черные волосы. Затем она избавилась от туфлей: моё сердце билось, как у загнанной ястребом птицы, в ожидании кульминации танца. Она остановилась в полуметре от меня и завела руки за спину, растягивая бюстье, не прекращая в такт покачивать бёдрами. Бюстье было снято и её пышные груди были свободны. Слегка качнувшись, они совсем немного опустились под своим весом и слегка разошлись в стороны. Ангелина продолжила танец, который сделал из меня ни мужчину, ни даже зверька, а мотылька - я ощущал себя белым наивным насекомым, который расправил крылья в свою первую ночью поиска любви, но был привлечен едва приметным светом и попал в западню. Этим светом оказалось пламя танца, грациозная необузданная женская красота и энергия, которая пленила меня, сковывала и звал к себе, призывая сгореть в её объятьях. И я бы сгорел, я бы отдался ласкам языков пламени страсти, но я был скован - скован и защищен телом, но душа моя уже исчезла, сгорев от желания в пламенном танце соблазнения.

Скинув с себя оставшуюся одежду, Ангелина еще какое-то время танцевала, позволяя любоваться собой, как настоящим ожившим шедевром. Окончив танец, она подошла ко мне и быстро обвила вокруг шеи красный чулок, сдавив мою шею туго, но не сильно - кровь застучала в висках. Видимо, этот жест ознаменовал окончание танца, поставив жирую точку. В этот момент взгляд у неё был будто опьяненный, зрачки, казалось, занимали всё пространство радужки и от этого её глаза казались дьявольски чёрными. А после, надев халат (который я поначалу не приметил), лежавший на диване, скрыла от моих глаз своё идеальное по красоте тело.

- Немного остынь, - наклонившись ко мне и поцеловав в лоб, проговорила Ангелина. Сам же она включила свет и села за стол, судя по звуку, начав что-то писать. Через минут двадцать Ангелина меня развязала и вручила письмо на тетрадном листе вместе с небольшой квадратной коробочкой, наказав открыть всё после того, как я покину её квартиру. Я так и сделал, поблагодарив за танец, я без лишних эмоций вышел в подъезд и стал разворачивать листок. Содержание его было следующим:

«Если ты, Дмитрий, готов идти дальше и получить доступ к уровню «можно смотреть и трогать», ты должен доказать, что способен на действие. Для этого ты должен в течении трёх дней по моему велению надевать чокер, который я вложила в коробку, на шею. Как только ты получишь сообщение от меня, в течении минуты ты должен выслать фото, где на тебе надет чокер. Отсчет начинается с первого моего веления. При пропуске хотя бы одного отсчёта всё начинается по новой. Прежде, чем лечь спать, оповести меня об этом, чтобы я не отправляла сообщения».

Детали были ясны, по сути своей сложности это задание не вызвало, и эти три дня я легко справлялся с ним. Чокер представлял собой черный ремешок с серебристой заглавной буквой «А». Фото я отправлял вовремя, несмотря на то, что приходилось выходить из аудитории и бежать к туалету, чтобы сделать фото вовремя. Далее, после выполнения задания, история со стулом повторилась, но на этот раз меня связали так, что руки мои были свободны, а вот ноги и тело, были крепче, чем раньше, привязаны к стулу. Погас свет, включились светодиодные торшеры, заиграла тихая успокаивающая музыка. Ангелина так же удалилась в ванную и вышла оттуда в черном полупрозрачном халате в пол, обвязанным золотым широким поясом. Закрыв дверь, она скинула халат, медленно спустив его по плечам - она была нагой.   Прошагав ко мне, она села на меня так, что наши лица оказались друг напротив друга. Ангелина гладила мои волосы, всё ближе подводя своё лицо к моему, пока наши носы не стали задевать друг друга. От прикосновения этой девушки по моей спине прошла лёгкая холодная волна.

- Что же ты меня не целуешь? - прошептала Ангелина мне на ухо и слегка прикусила мне мочку уха. Я не стал больше ждать и прильнул к её пышущим жаром, слегка приоткрытым влажным губам. Мы стали целоваться, вновь и вновь сливаясь в нежных, полных томимого желания поцелуях. Мои руки больше не принадлежали мне, они повиновались неведомой силе желания. Ухватив Ангелину за её талию, я хотел встать, но веревки не позволяли мне это сделать. Я целовал её губы, шею, грудь, трогал её безупречно гладкую кожу, проводя по её спине пальцами. Казалось, что одно только это тактильное ощущение доставляло мне немыслимый восторг - от того, что я касаюсь произведения искусства обольщения. В моей голове творился небывалый ураган чувств. Словно безумный, я дёргал ногами и телом, пытался ёрзать на стуле, гонимый животной страстью к этой девушке.   Желание, словно морская волна, настигала меня то мелкими, то огромными порывами самого страстного чувства, которое может испытывать мужчина. Подобно скованному дикому жеребцу-мустангу я пытался вырваться, проверяя на прочность путы, которыми меня сковала девушка-наездница, украшающая меня. Все это длилось около часа, а потом Ангелина слезла и вновь сказала, что нужно остыть, накинув непрозрачный халат.

Развязала меня она в этот раз чуть позже, спустя тридцать минут, пока сама писала за столом очередное послание. Развязав меня, она отдала мне записку с тем же указанием - прочесть после того, как покину квартиру. Я вышел, спустился пешком, без лифта, читая заключительную часть условий доступа. Всё тот же тетрадный листок извещал о следующем:

«Дима, если ты готов перейти к последнему этапу «возлечь на ложе», то сделай следующее: ты должен не побояться выйти со мной в свет. Мы должны побывать с тобой в людном популярном месте - кино, театре, боулинге, на твой выбор. Тогда и только тогда тебе откроются все три доступа».

Я улыбнулся, задание оказалось донельзя простым, я как раз давно не был в кино, даже уже выбрал подходящий фильм. Просмотр фильма был назначен через два дня, на вечер. После веселого просмотра фильма, несмотря на то, что это был фильм в жанре хоррор, мы отправились к дому Ангелины. Войдя на порог квартиры, она сказала мне подождать тут, пока она подготовится. Я повиновался и остался ждать в коридоре, разглядывая резную деревянную вешалку, которую в предыдущие посещения не замечал из-за вороха одежды на ней. Через несколько минут раздался голос Ангелины из её комнаты:

- Дима, можешь проходить.

И я, волнуясь как первоклассник на первой линейке, сделал шаг навстречу ожидаюшей меня девушке. Она встретила меня в полумраке комнаты, в свете тусклого теплого света торшера. На ней был все тот же полупрозрачный халат, желтый пояс которого она развязала, как только я вошёл. Наученный терпением по прошлым играм, я, не спеша, снял с себя всё, и только потом, подойдя к ней, я, едва успев прижать Ангелину к себе и коснувшись её жаждущих внимания открытых губ, тут же утонул в бездне нахлынувших на меня чувств.

Так, мы по несколько раз в неделю мы стали сливаться в квинтэссенцию тел, движений и звуков. А после я слушал её рассказы, позволяя моему разгоряченному телу остывать, замерев в неподвижной позе. Я смотрел на её лицо в моменты нашего диалога: на почти смуглом лице розовел лёгкий румянец, волосы были слегка растрёпаны и немного прилипли к взмокшему лбу. Её глаза были спокойными, как гладь лесного озера, она курила тонкие сигареты, медленно выдыхая дым, струйки которого понимались вверх, клубясь причудливыми формами. Задумчиво глядя вникуда, она как будто вела диалог не со мной, а пересказывала самой себе свои же травмировавшие её воспоминания. Она говорила о том, как не везло ей в выборе мужчин. Имён она их не назвала, лишь присваивала порядковый номер по последним двум цифрам года, в который познакомилась с ним. Первый с конца списка был откровенный садист-импотент. Мужчина был старше её на пару-тройку лет, в постели был краток, что приводило его в ярость всякий раз, когда у него ничего не получалось. Кульминацией его садизма стало то, что он избил её так сильно, что она потеряла сознание - это как раз случилось во время их последней интимной близости. В ярость привело его то, что возбуждение в процессе покинуло его. Пока она была без создания он курил и тушил об её живот окурки, явственные следы которых я мог наблюдать вживую. Другой её мужчина был бабником с пустыми обещаниями и громкими, ничего не значащими словами. Он красиво говорил, как все льстецы, и мало делал. Ещё один был студент по обмену из Турции, красивый, обаятельный, мечта девушек, сохнувших по актерам из сериалов. Но она была для него кратковременной игрушкой, которую он выбросил, как только наигрался, обзаведясь игрушкой поновее. Всех этих мужчин она искренне любила - признавалась она в беседе, всех их объединяло то, что она отдавалась им полностью, но они видели только свое желание владеть ею. Как игрушкой, как вещью, которую можно унизить, ударить или использовать по своему желанию. В такие моменты я мог рассматривать её тело часами, восхищаясь ею. И я смог наконец-то изучить, что за строки покрывали её тело. Оказалось, это были четверостишья из стихов Шарля Бодлера. Приведу пример одного из них:

«Скажите же червям, когда начнут, целуя,

Вас пожирать во тьме сырой,

Что тленной красоты — навеки сберегу я

И форму, и бессмертный строй».

На каждого из бросивших её мужчин на ее теле существовали соответствующие строки. Ангелина называла их «шрамы от любви, которые помнишь и видишь», чтобы больше не допускать подобного. Мы могли подолгу говорить об этих стихах, о том, что она хотела сказать этим, и каждый раз в такие разговоры мы приходили к чему-то новому, проливая на прошлые обстоятельства совсем иной свет. В этих разговорах мы обнажали души друг перед другом, не таились, боясь осуждения, мы были собой: впервые за всё время я чувствовал настоящий интерес к себе от девушки, не поддельный наигранный интерес, а желание познать, без осуждения, просто открыть для себя человеческую душу. Неудивительно что спустя шесть месяцев с нашего знакомства я проникся этой девушкой. Её странности меня не пугали, я не видел в них что-то необычное - я видел в них лишь следствия обращения других мужчин с ней. Все эти перепады настроения, её пятидневные молчания всякий раз после интимной близости - она читала сообщения, но оставляла их без ответа, а потом появлялась, как ни в чем не бывало, не комментируя никак своё отсутствие и пятидневное игнорирование. Ангелина часто говорила, лёжа у меня на груди, что к ней никто так не относился из любовников, что они бросали её после двух недель, боясь её темперамента. Всё это не пугало меня, и я начал проникаться этой девушкой, и в некоторые моменты мне казалось, что я испытываю к ней чувство куда большее, чем к своей бывшей жене. По прошествию полугода я задался целью помочь девушке разобраться в себе. В какой-то момент она стала для меня чем-то большим, чем просто та игра, которую я затеял ради любопытства и скуки. Я не хотел играть ею, но и признаться во всём сейчас я не мог, отчасти, возможно, потому, что не хотел её терять, а возможно, потому, что был малодушен. Но я твёрдо решил не становиться одним из тех, кто воспользуется ею, после чего она перейдёт ещё кому-то, как неодушевленный кубок - другому, мнимому победителю. Я начал беседовать с ней, непринуждённо проводя сеанс как психолог незаметно для неё. Я понимал, что если я продолжу разговоры с ней, рано или поздно она придет к пониманию того, что она хочет большего, чем быть просто любовницей, и покинет меня. Бывало, проводя бессонные ночи один в работе, я всё думал о ней, пытаясь разобраться в своих чувствах. Желание моё, человеческое, как психолога, как честного человека, было по возможности указать ей иной путь, как можно жить иначе. Не быть любовницей, а иметь нормальные отношения, семью. Но мужская натура не желала расставаться с ней - она шептала мне, что пора закончить игру, длящуюся уже год, признаться ей в своих чувствах и сказать, что никакой жены нет и никогда не было, и предложить ей быть вместе. Но всякий раз я отговаривал себя от этой идеи, говоря себе, что сначала важен сам человек, а потом уже моё желание.

Стоит сказать, что девушкой она была не обыкновенной, поначалу спокойная и рассудительная, она начала меняться. Да, странности эти проявились не сразу, лишь по прошествии полугода. Сначала в ней проснулась чрезмерная жажда делать мне больно во время интимной близости, кусая меня. Оставляя укусы, она говорила: «Скрой же следы своего преступления». Если бы она знала, что скрывать было нечего, продолжила бы она это делать? Сейчас, после всех этих событий, мне думается, что нет. Она словно преступник, желавшая, чтобы её поймали, оставляла следы любви раз за разом. Порой она заводила разговоры странного характера о том, что я чувствую, когда сплю с ней, а потом еду домой к жене; она объясняла это тем, что хочет понять мужчин, что движет ими. Бывало, Ангелина расспрашивала, сплю ли я со своей женой. Я, увлеченный игрой, сочинял напропалую небылицы о жене (что-то брал из действительно случившегося) и каждый раз сочинял новую историю. Бывало, она просила писать письма ей так, будто это она была моей женой, и я просил прощения за измену с ней же, порой, содержание этих писем доходило до абсурда. Если ей нравилось содержание, - она сама увлекала меня в постель, если нет - просила уйти и заявляла о себе только через пару дней. Я реагировал на всё спокойно, ведь тогда она уже не была мне безразлична. Не подумайте, я не терпел, не пресмыкался, я всё понимал, -  почему она такая, и старался ей помочь, натолкнуть её на правильный мысленный путь.

Вскоре мои разговоры возымели эффект: случилось то, чего я так сильно желал и одновременно с этим очень боялся. Интерес Ангелины по отношению ко мне стал пропадать, её меланхолия успокаивалась, она все больше ссылалась на занятость, и мы стали реже видеться, пока в мае месяце она не испарилась совсем. Ангелина резко пропала из моей жизни, её номер перестал отвечать - возможно, она сменила его. Ангелина исчезла так же внезапно, как и появилась одним прекрасным солнечным днём.

Трудно описать моё состояние в те дни: весь месяц я пребывал в траурном состоянии, чего не случалось со мной даже после развода с женой. Даже студенты заметили мою рассеянность, а коллеги намекали на необходимость отпуска. Постепенно чувство пустоты по утрате псевдо-любовницы утихло; не обошлось и без самокопаний и поиска ответа на вопрос: «А влюбился ли я в Ангелину? », -  на это я извел ещё один месяц и, придя к выводу, что я поступил правильно отпустив её и перестав врать, понял, что испытывал к ней искреннее чувство любви.

Осенью мне с незнакомого номера пришло сообщение в мессенджер от неизвестного номера. Содержание было следующим:

«Привет, Дмитрий, это я - Ангелина, я всё же очень надеюсь, что ты меня не забыл. А я прошу прощения, что так внезапно пропала, я сейчас постараюсь всё объяснить. Я не знаю, с чего начать, поэтому начну с того, что первое пришло в голову. Понимаешь, всегда я решала, когда наступает конец любовных отношений с любовниками. Я очень быстро привязываюсь к людям, а потому моя миссия любовницы всегда длилась не больше месяца, я исчезала в поисках других женатых мужчин. Испытания - это скорее формальности, чтобы отмести особо пугливых. С тобой же я провела год - вдуматься только, год… И я провела его, словно в раю. Несмотря на все мои попытки тебя спровоцировать, ты просто покорно всё сносил, не реагируя на них. Я стала бояться, что влюблюсь, и, о, проклятие, я влюбилась, спустя полгода я влюбилась в тебя, бросившись в омут чувств, без страха утонуть в нём, без страха новых четверостиший Бодлера на моём теле. На эти полгода меня как будто перенесли неведомые силы в райский сад вечно цветущих яблонь, где я была с мужчиной, пускай не моим, но по-настоящему любимым. Признаюсь честно, я стала ревновать тебя к твоей жене, потому-то я и расспрашивала тебя об отношениях с женой, но боялась спросить, спишь ли ты с ней так же, как со мной, или ты верен только мне, и только моё тело ласкают твои руки и губы. Я не могла больше тебя обманывать, а потому, решила разоблачить тебя, сдать тебя с потрохами твоей жене в тайной надежде на то, что ты уйдешь ко мне. А если ты возненавидел бы меня за это, так что с того? Любви без боли не бывает. В те последние месяцы я была холодная к тебе, сама себя лишала твоего общества, чтобы не страдать так сильно - знал бы ты, как это было нестерпимо больно для меня - никакие из моих четырех стихов на теле не сравнятся с тем, что я испытывала в эти месяцы, да хоть даже вместе взятые. И когда я решилась не терзать душу по кускам, а рубануть - сразу, жёстко, я нашла твою жену и написала ей. И то, что я услышала от неё, поразило меня. Ты был все это время свободен от уз брака. Поначалу я плакала от счастья, а потом начала беситься, в гневе поломав свои торшеры. Я потому и уехала - уехала разобраться в своих чувствах. И теперь, когда мои чувства все так же пылают любовью к тебе, я готова вновь увидеть тебя, обновленная».

Затем пришло ещё одно сообщение, на этот раз с фотографиями женской оголенной спины, ноги, и рёбер. Я без труда узнал, чьи чести тела были на этом фото. Без каких-либо сомнений, это были фото Ангелины, только вот на месте татуировок со стихами Бодлера была чистая кожа. Подпись под фото была следующая: «Шрамы от любви исчезли, спасибо». И в довершение пришло совсем коротенькое сообщение:

«Если ты, Дима, готов начать всё сначала, тебе просто стоит написать «да».

Я улыбнулся, глядя на эти строки, душу грело осознание того, что я не ошибся и поступил правильно. В груди что-то затрепетало в странной надежде.

- Любви без боли не бывает, - повторил я вслух, одновременно набирая простые две буквы, и сохранил номер с таким волнением, будто от этого зависела вся моя жизнь.