Искушение Арканов. 9. Луна

Глава 9. Луна

Лукас очнулся будто бы посреди сна, но не был уверен — спит ли.

Под ногами — вода, но не мокрая.

Вокруг — берег, но без земли.

Мир был растворён в полутоне, в зыбком мерцании, как старинная чёрно-белая плёнка, которую запустили слишком медленно. Лунный свет — единственное, что здесь имело чёткую форму. Он падал отвесно с неба, но не грел, а проникал сквозь кожу, пробираясь прямо в кости.

Этот свет был не из нашего мира.

Лукас пошёл вперёд, хотя не было дороги. Вода не сопротивлялась, как будто под ним была гладкая, глухая поверхность.

Он чувствовал — кто-то рядом.

Или что-то.

Оно дышало.

Оно ждало.

Фигура появилась, будто вытекла из воздуха. Женщина — но не земная.

Движения её были, как у кошки, плывущей в замедленном времени, и кожа — бледная, как лепестки лилии, но под лунным светом она отливала серебром, чуть фосфоресцировала, словно призрачное пламя. Волосы — длинные, чуть волнистые, цвета снега в синеве ночи, спадающие на обнажённые плечи. Их нельзя было назвать белыми — скорее, это было сияние.

Глаза... Лунные. Один — серый, туманный, второй — насыщенный, почти чёрный.

В них не было радости или печали. Только вечность.

Губы — чуть приоткрытые, как если бы она только что выдохнула секрет, который уже успел исчезнуть. Мягкий изгиб бедра, округлые груди, соски, словно покрытые инеем — она не прикрывалась ничем. Но в её наготе не было пошлости. Только абсолютная уверенность в себе, холодная, как ледяной шелк.

— Ты пришёл за правдой? — спросила она, голосом, в котором звенели льдинки. — Или за сном?

— Я не знаю, — прошептал он, уже не чувствуя собственного тела.

Она подошла ближе, на расстояние дыхания. Он ощутил запах — не парфюм, не тело. Что-то похожее на ночные цветы, распускающиеся в пустоте. Её пальцы коснулись его груди.

Кончиками. Легко, как падает пепел.

Но в этом прикосновении была сила — та, что может поднять приливы и разрушить берега.

— Солнце разогревает. Я охлаждаю, — сказала она. — Но ты и сам горишь. Ты хочешь раствориться, Лукас?

Он уже не мог ответить.

Она провела пальцем по его ключице, по шее, оставляя ледяной след, но этот холод вызывал дрожь, близкую к восторгу.

Затем — по губам. Он открылся, не думая. Она вплела в его рот свой язык — не торопливо, не нежно.

Жестко, как будто бы забирала.

Его дыхание оборвалось.

— Хочешь узнать, что скрывает Луна? — прошептала она, скользя бедром по его бедру, прижимаясь всем телом, лишённым тепла, но наполненным каким-то неземным током, пульсирующим, как дыхание тьмы.

Её кожа касалась его, и он не знал, что сильнее — холод или возбуждение.

В этом переплетении была жажда, бессилие, потеря и блаженство.

Он провёл руками по её спине, гладкой, как полированный камень, чуть вогнутой — и ощутил, как она выгибается в ответ, прижимая грудь к его телу.

Соски её стали твёрже, как если бы она притянула лунный свет в себя. Она впилась ногтями в его плечи, разрывая границы сна.

В отличие от солнечной женщины, с её жаром и смехом, она была безмолвной, сдержанной, но не менее страстной.

Она не дарила тепло — она поглощала.

Не улыбалась — она смотрела сквозь.

Она не занималась любовью — она забирала разум, как прилив забирает берег.

— Я не обещаю тебе утро, — сказала она, оседлав его, холодной кожей касаясь его жара. — Здесь нет рассветов. Есть только ты и я. И ночь, в которой ты больше не будешь прежним.

Когда она двинулась, движение было плавным, как прилив. Но каждое касание казалось мистическим обрядом. Лукас не чувствовал собственного тела, но он ощущал её всем существом — как океан чувствует луну.

И тогда, на пике забвения, он увидел себя — отражённого в воде под ними. Но в отражении его глаза были закрыты, а лицо — абсолютно спокойно. Он не кричал, не дышал, не двигался. Он спал.

…

И вот — вспышка.

Всё исчезло.

Он задыхался, лёжа на мокром простыне, холодном, как камень.

Рядом — только тишина и медленно двигающийся свет ночника.

Он снова был в своей комнате.

Один.

Или нет?

Сквозь окно на стену падал скошенный лунный свет.

Лукас закрыл глаза. Он ждал следующую карту.