Камилла - соблазн

Жизнь такая тонкая штука. Вот живёшь правильно, соблюдая социальные правила и понятия, чтоб не осудили, а душа не находит себе места из-за минутной слабости. И желание только одно, чтоб никто не узнал. Иногда появляется ощущение, что всем всё известно и все смотрят на тебя осуждающе, хоть ты и не виновен ни в чём. А дочь Камилла как ни в чём не бывало, буд-то так и должно было быть.

Я давно заметил эти странные жесты, намёки, взгляды, дефиле из ванной в одних тоненьких трусиках на моих глазах. А ей тогда было только пятнадцать. Девочка созревала очень аппетитной и невероятно красивой. Я старался не обращать внимания, ссылался на половое созревание и желание повышенного внимания. Однажды она даже попросила потереть спинку в душе, это уже в шестнадцать было, но получила жёсткий отказ. И с каждым разом всё происходило утончённее, грациознее и горяче́е.

Мы обсуждали поведение дочери с супругой, Мария даже разговаривала с ней, но это особого толку не принесло. Пару дней скромности и всё по новой. Правда, Мария не особо и старалась, после лицезрения почти обнаженной дочери я вечерами отрывался на супруге, а ей в радость. Пугало только одно, что периодически занимаясь сексом с Марией думал о Камилле и чем дальше, тем чаще. Иногда во время секса слышал тихие всхлипы и стоны за дверью, но не останавливал дочь по двум причинам, во-первых: не хотел прерываться, а во-вторых: спугнув её в такой ситуации можно нанести психологическую травму.

К восемнадцати дочь расцвела ещё краше. Прекрасная упругая грудь, аккуратная круглая попка, стройная длинноногая красавица с тёмными волосами и серыми глазами. Стал замечать, что только от мысли о ней у меня появляется повышенное напряжение в штанах и это пугало ещё больше. У неё появилась новая форма одежды летом, заметил случайно, длинная футболка на голое тело.

— Мила, как это понимать? Где твои трусы? - возмутился я, когда у лежащей на диване дочери край футболки задрался вверх, обнажив попку.

— Ну пааа... - эта хитрая улыбка и прищуренный глаз уже давно знакомы, - жарко же очень, да и кого мне стесняться?

— Ну да, может и мне без трусов ходить?

— Ага, - я заметил в её взгляде неподдельный интерес.

— Ага, жди. Пойди надень трусы, иначе отшлёпаю по твоей голой жопке.

— Я только с радостью, - Мила приподняла попку и я увидел её гладенькие нежные губки.

В моих трусах стало совсем тесно и я смутился. Не найдя, что добавить, я ушёл на кухню. К приходу Марии дочь привела себя в порядок. А у меня, похоже, выработалась стойкая реакция, при появлении дочери в комнате, мой член начинал жить своей жизнью.

Уже вечером, когда мы с Марией лежали в постели, я снова завёл старый разговор о поведении дочери...

— Ну что тут такого? - удивлялась супруга, - девочка уже взрослая, красивая, гормоны играют, парня у неё нет, вот и...

— Маш, она меня откровенно соблазняет, - возмущался я, - а сегодня, она же почти голая была в одной футболке, даже ты такими методами не пользовалась.

— А ты уже всё и разглядел, - смеялась Мари, - ладно, я поговорю с ней снова.

Супруга прижалась ко мне в сладкой истоме после двух оргазмов, поцеловала мою грудь и положив на плечо голову уснула. Я боролся со сном не долго, усталость брала своё и, окончательно сдавшись, провалился в царство Морфея.

— Папулечка, я тебя очень люблю, - Камилла прижималась всем телом ко мне и целовала шею и грудь.

— Я тоже люблю тебя, доченька, - я провел рукой по обнаженной спине и опустил руку на мягкую голую попку, - что ты тут делаешь в таком виде?

— Мне было страшно и я спряталась у тебя под одеялом.

Это детское личико и коварный взгляд, сколько ей, пятнадцать? Восемнадцать? Что происходит? Её маленькая ручка опускалась по животу вниз и коснулась опавшего члена.

— Тут такие жёсткие волосики, как на твоей бороде.

— Милая, что ты делаешь? Нельзя же... Почему я голый?

— Папулечка, всё хорошо, никто не узнает.

Её головка скрылась под одеялом и я почувствовал прикосновения губ на животе, всё ниже и ниже.

— Мила, остановись! - я поднял одеяло и увидел Мари.

— Тебе не нравится? - она выпустила мой член из сладкого плена своих губ.

— Нравится, но... - я моргнул и мотнул головой пытаясь сбросить наваждение.

— Папочка, я хочу сделать тебе приятно, - губы дочери снова обхватили головку.

— О, Боже, Мила...

— Пусть потренируется, - рядом лежала Мария и гладила мою грудь, - ей нужен учитель.

— Мари, что? Что происходит?

— Всё хорошо, милый, мы обе тебя очень любим, - Мария улыбнулась и поцеловала меня.

Противный писк будильника оповестил утро понедельника. Мария проснулась и обняла меня.

— Доброе утро, ты выспался, милый?

— Нет, - признался я с недовольным видом.

— Я вечером поговорю с Ками. Обязательно, - видимо, она приняла, что моё недовольство вызвано поведением дочери.

— Спасибо.

Сентябрь выдался прохладным и Камилла уже не ходила по квартире почти голой за исключением выхода из ванной после купания. Но попытки в мой адрес она не оставляла. Всё те же взгляды, вздохи, объятия на грани приличия, наклоны, подглядывания по ночам... Она даже новости смотрела сидя у меня на коленях и периодически ёрзая попкой в районе моего паха. Мария внимательно бдила, чтоб дочь не выходила за рамки, но наедине со мной Камилла позволяла себе чуть больше.

С приходом октября погода совсем испортилась, уже во второй декаде месяца начались дожди и заморозки. В одно утро мне позвонила обеспокоенная Мария и сообщила, что её мама упала на крыльце, сломала ногу и запястье и, что она вместе с мамой уже едут в госпиталь. Весь день Маша просидела в госпитале, тёще сделали операцию на руке и наложили гипс. Она хотела остаться и на ночь, но персонал настоял, что время посетителей окончено и мы вместе поехали домой.

— Я взяла пока отпуск на месяц...

— Дистанционно?

— Позвонила Геннадий Борисовичу, он сказал, всё оформит.

— Хорошо.

Дальше мы ехали в тишине. Дома мы успокоили Камиллу, что с бабушкой всё в порядке. Мария всю неделю с утра до вечера проводила в госпитале, а на ночь я привозил её домой. В пятницу вечером тёщу выписали. Я подъехал к выходу, где меня уже ждали, не без труда загрузившись в авто мы покинули заведение. На моё предложение пережить тяготы переломов у нас дома жена мотнула головой.

— Ага, ты себе представляешь что это будет? - произнесла тёща с заднего сиденья, - твой тесть на радостях сопьётся и сдохнет от белки. Не хватало ещё его хоронить.

Мы с Машей посмеялись и я направил авто в сторону дома тёщи. В этот раз Мария осталась с мамой.

—.. . нужно же будет помогать и купать и в общем, ты понял... - слушал я её доводы.

— Ладно, может завтра или в воскресенье привезу Ками, она очень расстроена и беспокоится, если что-то понадобится, звони сразу.

На том мы с Мари и её родителями попрощались и я уехал домой. Мила к моему приезду приготовила ужин, на отсутствие мамы она удивилась, но это чувство быстро сменилось другим. Когда я сообщил, что мама будет минимум две недели у бабушки, в глазах Ками появились искорки похоти. Но я был на столько уставший, что даже не посмотрел в ту сторону. К тому же, в квартире уже было достаточно холодно, чтоб реализовывать какие-то планы соблазна. Как же я ошибался.

Ночью в квартире стало как-то особенно холодно или это я отвык спать один. Долго крутился, всё время холодно. Завернувшись в тяжёлое одеяло я постепенно начал отогреваться и засыпать.

— Папа, - услышал я шёпот сквозь дремоту, - Пааап.

— М? - я открыл глаза и увидел стоящую у кровати Камиллу, - что случилось?

— Я не могу согреться, сильно холодно, можно я с тобой лягу? - на дочери была длинная ночная рубашка по колено.

— А где твоя тёплая пижама? - сделал я последнее усилие над собой.

— Простирала сегодня, утром на нее соус пролила.

Я вздохнул и поднял край одеяла приглашая её к себе. Может так будет действительно теплее. Мила юркнула под одеяло и прижалась всем своим замёрзшим телом ко мне. Было ощущение, что обнял снеговика. Я притянул её к себе и стал отогревать. Дочь согрелась быстро и стала ещё горячее чем я. С теплом сразу пришёл и сон.

Проснулся я рано, за окном только серело утро, но по ощущениям меня разбудили. Перед моим лицом коленка и красивая ножка. А мой уже окрепший член обогревается дыханием моей ночной гостьи. Я не успел даже шелохнуться, как губы сомкнулись вокруг головки и острый юный язычок начал неумелый танец. Я приподнял край одеяла, ночнушка была задрана почти до шеи и моему взору открылся прелестный вид молодого девичьего тела. Лобок и губки были начисто лишены растительности, Маша ещё летом водила дочь на лазерную депиляцию. Торчали острые возбужденные сосочки на девичьей груди и пальчики уже раздвинули губки, раскрывая перед моим взором нежные манящие прелести. Я не в силах был что-то изменить. Тёплое напряжение в яичках лавиной разлилось по всему телу и меня сковало в предвкушении быстро приближающегося оргазма. Лишь где-то в глубине сознания сверила мысль, что это инцест, это не правильно, так нельзя. Но было поздно что-то изменить. Лавина обрушилась и меня всего затрясло, я подался вперёд засаживая член ещё глубже в рот дочери и заполняя его липкой горячей спермой. Ками в этот момент быстро натирала свой нежный клитор и я увидел как сокращаются её интимные мышцы и как тело пробил крупный озноб. Не проронив ни капли она сделала три глотка распробовав меня на вкус и выпустила увядающий орган.

— Мила, твою мать, - выругался я, - что ты творишь?

— Папочка, - она быстро развернулась и прижалась всем телом ко мне, - я... на меня что-то нашло и я...

— Мила, что на тебя нашло? Это продолжается уже чёрт знает сколько. Думаешь, я не замечаю? Погоди, мать узнает.

— Ну папочка, не говори маме, пожалуйста.

— И что дальше, трахнешь меня, пока я спать буду?

Мила замолчала и уткнувшись в мою грудь заплакала. Терпеть не могу женские слёзы, особенно, когда плачут жена или дочь. Сердце защимило и я невольно обнял хныкающее тело.

— Папочка, я очень люблю тебя, прости пожалуйста, - говорила она сквозь слёзы.

— Я тоже очень люблю тебя, дочь, но так же нельзя, - я смягчил голос и не ругал её, - есть социальные правила и рамки приличия, нельзя брать и трахать всех кого хочешь.

— А если бы этих правил не было, ты бы занялся со мной любовью?

— Ээээ... - мозг судорожно искал ответ, чтоб и дочь не обидеть и не остаться в дураках, - Мила, я твой отец, тут не только социальные правила, есть ещё генетика, нельзя смешивать родную кровь.

— Я не об этом, - снова надула губки Мила.

— Я понимаю, - вздохнул я и сдался при виде этих мокрых глаз, - Да, ты очень красивая и сексуальная, если бы мы были не родными, я бы был счастлив заняться с тобой любовью.

Мила всхлипнула и улыбнулась, обняв меня она снова прижалась лицом к моей груди. Она лежала и медленно поглаживала рукой мою спину, а я пытался понять, где мои трусы и ощущая, как член постепенно начинает упираться в нежное бедро. Мила явно это заметила, едва уловимыми движениями она начала двигать бедром провоцируя и возбуждая меня снова. Я молчал ожидая продолжения, мне было интересно, как далеко она снова зайдёт, а длительное отсутствие секса позволило быстро восстановить силы. Камилла не останавливалась, чувствуя безнаказанность её движения постепенно становились всё откровеннее.

— Мила, если я молчу, это не значит, что всё в порядке.

Она улыбалась.

— Ну пааа... Я очень хочу сделать тебе приятно.

— Ты уже сделала, - я нахмурил брови.

Мила вздохнула и прекратила истязания, в следующий миг её озарило и она подняла на меня взгляд светящийся очередной безумной идеей:

— А если мама разрешит?

— С ума сошла? Она нас обоих убьёт.

Мила хитро улыбнулась, но не ответила.

— Мила, не вздумай говорить маме.

— А ты сделаешь приятно мне?

— Я тебе сейчас по голой жопе нешлёпаю! - ответил я строго, - давай вставать, нам сегодня к бабушке ехать.

После завтрака мы направились в супермаркет, а оттуда к тёще. Нашему приезду были рады, Камилла бросилась обнимать дедушку и бабушку, Мария выглядела немного уставшей, но сказала, что в порядке. Долго гостить времени у нас не было и вскоре мы начали собираться домой. Домашние обязанности Марии теперь легли на наши плечи. Я заметил, что Мария с Камиллой о чём-то беседуют на кухне и супруга явно сердится, но дочь её в чём-то убеждает. Я хотел присоединиться к беседе, но Мари жестом меня остановила и я не стал вмешиваться. Уже на выходе Мария отправила дочь к машине и притормозила меня.

— Есть разговор, - супруга собиралась с мыслями, чтоб начать, - Камилла просила у меня разрешения... как бы это сформулировать...

Я ударил себя ладонью по лбу:

— Я же говорил ей не делать глупостей.

— Милый, всё хорошо. Я подумала и разрешила ей это сделать. Пока я занята тут.

— Э-эм? Что? - я аж закашлялся.

— Только с твоего согласия, я предупредила её.

— Мари, я даже...

— Милый, я понимаю, что это нужно в первую очередь тебе, это твоё здоровье, кроме того, Ками сказала, что хочет узнать про секс больше и если ты будешь её первым мужчиной, мне будет спокойнее.

Я даже не знал, что на это ответить. Я смотрел на жену и видел, как тяжело далось ей это решение, но понимал, что оно осознано и взвешено.

— Ты действительно хочешь, чтобы я...

— Не сказать, что я от этой идеи в восторге, но я согласна, что так будет лучше всего. Тем более, мы с Камиллой всё уже обсудили, - Мари улыбнулась, - держу пари она уже сегодня пойдёт в наступление.

"Она уже пошла в наступление", - подумал я.

— Я буду держаться до последнего вздоха, - произнёс вслух.

Мари засмеялась поцеловала меня и отправила домой. Когда я вышел из подъезда дочь безмятежно сидела на лавочке у автомобиля и улыбалась. Я прошёл молча, открыл машину и сел в ожидании этой юной бестии. Она с довольным видом плюхнулась на сиденье и хлопая ресницами уставилась на меня.

— Ну, и что ты матери наговорила?

— Ничего. Я просто спросила разрешения, чтоб ты показал что такое секс.

— Ох, что-то слабо верится.

— Пап, мы с мамой об этом не первый раз говорили, она знает больше, чем ты думаешь.

— Вот прямо больше.

— В общем, мы давно это с мамой обсуждали.

— А со мной это обсудить никто не собирался? Может я не хочу этого? Я хочу чтоб моя маленькая дочь ей и оставалась.

— Но ты же сказал, если будет можно, ты бы...

— Я сказал, если бы мы были чужими людьми, не родственниками, - воскликнул я, - а ты услышала то, что хотела.

Я зло повернул ключ и запустил двигатель. Наверное, в этот момент мне было обидно, что жена с дочерью решили всё без меня. Сидящая рядом Камилла грустно вздохнула и отвернулась к окну. Всю дорогу она молчала и не смотрела на меня. Дома она так же старательно избегала контактов со мной, только сухое общение строго по делу. Даже из душа вечером она вышла в пижаме, что меня очень удивило. Из-за отключенного отопления в квартире было очень прохладно, термометр уверенно показывал шестнадцать градусов тепла, а на улице уже минус пять. Вроде завтра обещают запустить котельни.

Я снова пытался завернуться в одеяло, чтоб согреться и уснуть, но всё безуспешно. Мысли о сговоре жены и дочери не давали покоя. Хотел ли я секса с Камиллой? Конечно хотел, она молодая красивая девочка, любой мечтал бы овладеть таким лакомым тельцем, но она моя дочь и это не правильно, инцест меня пугал, что ли. Хотя, скорее не сам факт, а то, как это воспринимает общество и как люди отреагируют, если узнают. А тут ещё Мария сама предложила...

— Папа, - шёпот прервал поток мыслей.

— Да, что случилось?

— Можно я с тобой спать буду? - Камилла стояла в тёплой пижаме и дрожала от холода.

Я поднял край одеяла и она быстро юркнула в тепло прижимаясь ко мне всем телом. Обняв дочь я пытался её обогреть как можно быстрее.

— Пап.

— М?

— Прости меня.

Я промолчал.

— Я понимаю, что это не правильно, но не могу с собой ничего сделать.

— Мила, вот представь, если бы каждый делал всё, что захочет, что будет с нашим миром?

— Но мы же не каждый, - дочь прижалась ко мне ещё плотнее и упёрлась попкой в мой пах.

— В том и дело, что мы тоже каждый и правила, они для всех одинаковые.

Мила "незаметно" подтянула мою руку выше, чтоб ладонь легла на её грудь. Я решил сделать вид, что не заметил.

— Вот скажи, что лучше, я всё таки научусь всему у тебя или с Антоном Гаврикиным? Он мне нравится.

— Антон? Неееет, только не этот оболтус, он же хулиган.

— Ага, а ещё у него реакция не очень, может не успеть вытащить.

— Ты вообще в курсе, что брать папу на понт не красиво? - Мила рассмеялась и заёрзала пробуждая и так неспокойную плоть.

— Понимаешь, когда я вот так в твоих объятиях или, когда почти голая прохожу и ты видишь я так сильно хочу, что аж ноги сводит, как мне с этим бороться?

— Ну, есть способ.

— Какой? - Мила вытянула руку из-под одеяла и щёлкнула выключателем бра.

— Мастурбировать, твоя мама тоже это иногда делает и тебе, скорее всего, это показывала.

— Не только показывала, - дочь повернулась на спину, - она мне помогала. Кстати, когда она это делала было очень приятно, а самой не интересно.

— Мама тебе... мастур... что?

— Пап, - Мила хитро прищурилась, - а можно тебя попросить?

— Нет, - я сразу догадался, о чём будет просьба.

— Ну папочка, хотя бы разочек, пожаааалуйста...

— Мила.

— Пап, ну тебе же тоже приятно будет, сам же говорил, что моё тело тебя заводит, - я лежал на боку опираясь на локоть, а вторую руку Мила удерживала на своей груди.

Из-за того, что дочь повернулась на спину, она немного отодвинулась от меня и уже не чувствовала растущий пульсирующий член своим бедром. Я действительно всё меньше контролировал себя и всё больше поддавался соблазну, даже ладонь невольно сжала девичью грудь вызвав томный вздох. Мила повернулась ещё немного и провела пальчиком по моей груди вниз, по животу всё ближе к резинке трусов, а я словно околдованный этими почти чёрными в полумраке глазами не мог сопротивляться, в голове всплыла картинка про кролика и удава.

— М-мила, что ты делаешь? - мне удалось просипеть пересиливая чары.

— Хочу тебя, - этот шёпот заставил член почти мгновенно набрать силу, а по телу пробежала лёгкая дрожь, которую дочь заметила и улыбнулась, почти вплотную приблизив пальчик к трусам.

Я уже не сопротивлялся и ничего не говорил. Пальчик ловко поддел резинку и рука проникла под них. В то же время моя рука от груди медленно спускалась по животику вниз. "Через ткань пижамы, - крутилось в моей голове, - только через ткань". Её пальчики зарылись в кудрявые волосы и коснулись уже каменного органа. Мила снова улыбнулась и облизала губы. Выдохнув она обхватила ствол пальчиками, я напрягся всем телом подавшись вперёд. Моя рука добралась до края рубашки и пальцы коснулись обнажённых девичьих губок. Словно обжёгся я одёрнул руку и удивлённо посмотрел на дочь.

— Папочка, - томно шептала она, - я уже такая мокренькая, что спустила штанишки чтоб не намочить, продолжай, пожалуйста.

— М-мила... - я снова положил ладонь на её нежный лобок.

— Да, папочка, - она потянулась и коснулась губами моих губ, - так... ах... приятно.

Глаза застилала пелена, я готов был сорваться и наброситься на это юное тело пронзая томящейся от желания плотью, разрывая все запреты и ломая рамки. Из последних сил я сдерживал нарастающие порывы, а Мила развела шире ножки, чтоб я легче проник в неё пальцем. Её юная девственная вагина истекала скользкими соками. Я провел пальцами от входа во влагалище вдоль малых губок, натянул нежную складочку клитора и вернулся обратно.

— Аахххх... - вырвалось у дочери, - па... па...

— Да, солнышко, - прошептал я, - я здесь.

Её ручка медленно двигалась вдоль пульсирующего члена доводя меня до безумия.

— Хочу... Ааххх... Хочу его... Мммм...

— Не торопись, милая, - прошептал я чувствуя как сокращаются её интимные мышцы вокруг моего пальца, - ты же ещё девочка, тебя нужно подготовить.

— П-па... па... Я... Ох... П-папочка.

Я почувствовал как резко сократилось её влагалище сжимая мой палец и юное тело забилось в конвульсиях. Она так сильно сжала мой член и начала быстро двигать рукой, что я чуть не кончил в трусы.

— Притормози, малышка, - я оттянул её руку от пульсирующего члена в последний момент.

Напряжение достигло своего пика и я уже был готов ещё чуть-чуть.

Мила расслаблялась прикрыв глаза с довольным лицом, в тусклом свете прикроватного бра было видно, как её щёк коснулся румянец. Её дыхание стало ровнее, дочь смаковала ощущение лёгкости и удовлетворения.

— Тебе легче? - спросил я приходя в себя.

— Да, но я хочу ещё.

— Моя ненасытная девочка, - я улыбнулся и поцеловал её, не как дочь, по новому, по взрослому, как любовницу.

Камилла ответила со всей страстью распаляясь словно лесной пожар. Обхватив меня за шею она проникла своим юрким язычком в мой рот и пусть это было неумело, но было дико возбуждающе. Я снова потерял связь с реальностью. Я до одури хотел проникнуть в неё, хотел, чтоб она кричала и извивалась под напором моего окрепшего члена. Тем временем Мила настойчиво тянула меня на себя. Немного отстранившись я стянул её верхнюю часть пижамы, а она сбросила с ног штанишки. И снова мы слились в порыве страсти. Мы целовались и ласкали друг друга мои ладони исследовали её тело, губы покрывали поцелуями каждый миллиметр бархатной кожи. Никаких мыслей и сомнений только похоть и страсть овладели нами. Я целовал дочь всё ниже и ниже, напряжённый животик, язык нырнул в ямку пупка вызвав очередной "Аааххх" и снова вниз. Её ножка легла на моё плечо надавливая и направляя к жаждущей ласк вагине. Моя маленькая девочка - такая страстная жгучая любовница, отдавалась вся без остатка своей страсти. А я хотел довести её до самых вершин блаженства.

Такие мягкие и нежные губки, сладкий терпковатый аромат любовных соков и божественный вкус её нежного девственного лона. Я проникал языком так глубоко, как только мог вызывая каждый раз сладкие стоны. Пальцы дочери сплелись с моими волосами и она прижимала мою голову к промежности и просила ещё. Вновь её тело содрогнулось и я почувствовал как напряглись её бёдра на моих плечах. Мила охала и выгибалась.

— Па-почкааааххх... - её подкинуло, когда я втянул губами возбуждённый клитор, - иди ко мне, па, иди сюда, иди...

Она тянула меня на себя, всё сильнее. Я снова целовал бархатную кожу животика поднимаясь увлекаемый настойчивыми руками.

— Хочу тебя, боже, па... па, я хочу... - шёпот наполненный страстью раздавался в полной тишине ночи.

Мои губы обхватили торчащий сосок.

— Аааааааххх... - и снова её тело выгнулось от наслаждения.

Языком сделал несколько круговых движений вокруг сосочка, а рукой сжал вторую грудь. Мила трепыхалась подо мной и что-то бормотала буд-то в бреду.

Когда наши губы снова слились в поцелуе, дочь обхватила мои бёдра ногами и прижала меня к себе.

— Возьми меня, папочка, пожалуйста, я хочу тебя... - она шептала мне в ухо обхватив меня за плечи руками.

Моя головка прижалась ко входу во влагалище, я собирался лишить дочь девственности. Медленно надавливая я начал проникать в неё. Почувствовав, что я упёрся в преграду остановился. Мила смотрела в мои глаза с нежностью и любовью, в этот момент она полностью мне доверяла, хоть и боялась того, что должно произойти.

— Я готова, - прошептала она, - я выдержу.

— Корень из ста сорока четырёх? - внезапно спросил я.

— Чего? - удивилась Ками.

В этот момент я плавно разрывая преграду вошёл полностью. Глаза девочки резко увеличились и из них брызнули слёзы.

— Мммм... больно, больно, больно... ох... паапаа...

Её ногти впились в мою бугристую от напряжения спину, ноги продолжали прижимать меня удерживая внутри. Я целовал солёные щёки дочери и старался не двигаться в ней.

— Потерпи, малыш, сейчас будет легче, ещё немного. Я люблю тебя, милая...

— Я тоже тебя очень люблю, папочка, - плакала Камилла.

— Давай прервёмся, тебе нужно отдохнуть.

— Нет, я потерплю, уже немного легче, - её ногти продолжали впиваться в мою спину.

Прошло немного времени и я почувствовал как Камилла постепенно расслабляется.

— Тебе легче? - спросил я.

— Да, но ещё немного подожди.

Я оставался в неподвижности. Вскоре Мила расслабилась окончательно, боль ушла и она привыкала к новым для себя ощущениям. Она лежала закрыв глаза и нежно гладила мою спину, я почувствовал, как медленно двигаются её бёдра.

— Всё хорошо, малыш?

— Угу, - она поцеловала мои губы, - люблю тебя.

Я начал медленно двигаться синхронно с её бёдрами, для начала с небольшой амплитудой. Камилла с нежностью целовала моё лицо и гладила ручками спину и грудь.

— Папочка... ах...

— Да, родная...

— Так приятно... оххх... - она стала прижимать меня ногами увеличивая скорость, - ааххх... хорошо...

Мы целовались и я постепенно увеличивал скорость движений. Больше Мила не чувствовала боли и снова её накрывало безудержное возбуждение. Она продолжала меня подталкивать ногами двигаясь на встречу всё быстрее и резче.

— Да... папочка... да... о... - Камилла распахнула глаза и открыла задыхаясь ротик её ногти снова впились в мою спину, а я двигался внутри всё быстрее.

— М-милааа...

— Да, па... п-па... я... я... уже... да...

Я почувствовал как мышцы её влагалища начали судорожно сжиматься. Острые пальчики до боли вонзались в мою напряжённую спину. Я уже двигался быстро и размашисто почти на грани своих возможностей.

— Па-почкааааххх

Камилла выгнулась всем телом, её ноги уже её не слушались и метались в разные стороны, а ноготки продолжали впиваться в мою кожу. Интимные мышцы с такой силой сжимали член, что я был готов кончить прямо в родной дочери, но я держался изо всех сил. Почти минуту тело Милы металось подо мной. Когда она успокоилась я навалился на неё всем весом. Она продолжала хватать ртом воздух постепенно успокаиваясь.

— Паап, - просипела дочь, когда смогла говорить.

— Да, милая.

— Ты уже?

— Нет. Я не...

— Можно я его поцелую?

— Можно.

Я свалился в сторону. Крови было не много. Мила достала салфетки из тумбочки и вытерла меня и себя. Расположившись рядом она взяла ручкой напряжённый орган и нежно коснулась губами головки. Минет в её исполнении, пусть и не очень умелый был безмерно приятным. Чувствовалось, что она наслаждается этим процессом и хочет, чтоб это было как можно дольше. А я любуюсь её нежным молодым телом. Рука гладит её бархатное бедро. Напряжение снова нарастает но чего-то не хватает. Слегка потянул Милу за ногу, она сразу поняла, чего я хочу. Невыпуская член из сладкого плена она переместилась и легла на меня сверху. Её красивая маленькая писечка, которую я только что пронзал раскаленным членом блестела от любовных соков вытекающих из неё. Я нежно поцеловал гладенькие губки, вдохнул её аромат и лавина оргазма обрушилась на меня с неудержимой силой. Я подался вперёд. Моё тело содрогнулось, а дочь плотно обхватив член губами не позволила пропасть ни единой капельке смакуя и глотая горячую сперму.