Взятка Часть 1

Июньское солнце палило нещадно. Нам оставалось проверить ещё пять домов, и можно было идти обедать...

Мы с Максом – инспектора Энергосбыта. Работа заключается в том, что мы с ним иногда ходим по частному сектору нашего района, проверяя показания счетчиков электроэнергии и штрафуя нарушителей. Работка не пыльная и довольно прибыльная, так как штрафы большие, а народ у нас любит обходиться малой кровью, не требуя квитанций. До обеда мы обошли уже домов сорок. В половине из них хозяев не было дома, в пару домов нас просто не пустили, но хватило и оставшихся. В кармане шуршала капуста, в сумке взвякивала литровая бутыль самогонки (пожалели старуху, у которой кроме самопальной горилки штраф платить все равно нечем), кишки играли марш в предвкушении обеда...

Макс поискал звонок возле зеленых ворот, пожал плечами и забарабанил по калитке кулаком.

– Пожалуй, тут мало обломится, – констатировал Макс, обведя взглядом неказистый кирпичный домишко с облезлыми ставнями.

– Не все коту маслена... – лениво отозвался я, доставая ведомость оплаты за электроэнергию.

В глубине двора скрипнула дверь, раздались легкие шаги, и в открытой калитке появилась симпатичная женщина лет двадцати пяти в ярком халате, не прикрывающем колени.

– Да? – карие глаза с любопытством ждали объяснения визита.

– Добрый день, – начал Макс. – Мы из Энергосбыта, вот мои документы. Нам необходимо сверить показания Вашего счетчика с ведомостью оплаты. Разрешите пройти с Вами в дом?

– Я не знаю... – заколебалась хозяйка, переводя взгляд с Макса на меня и обратно. – Мужа нет дома, он на работе, а я в этом ничего не понимаю...

– А когда приходит хозяин? – спросил Макс.

– Часов в пять вечера, он на заводе работает, – объяснила женщина.

– Да Вы не беспокойтесь, – подключился я. – Мы снимем показания счетчика в Вашем присутствии, и все.

Полминуты длилось молчание, затем хозяйка, видимо решившись, отошла в сторону, давая нам пройти во двор. Дворик маленький, но ухоженный – буйство красок на цветочной клумбе, подобие беседки, увитой виноградом, создает тень над круглым столом и парой ярко окрашенных скамеек. К задней части дома прилепилась свежая кирпичная кладка.

– Строитесь? – поинтересовался я.

– Пытаемся пристроить комнатку, – пояснила хозяйка. И добавила, вздохнув. – Все сейчас дорого, муж пытается сам все делать, да только растянулась стройка не на один год.

Я пожал плечами. Стоит ли затевать дорогостоящее дело, если не хватает на это средств? Хотя, с другой стороны, и небогатым людям надо как-то жить. Эх, Россия-матушка!..

Дом встретил нас прохладой и уютом. Коврики на полу, занавески на дверях, чистота и порядок говорили о том, что хозяйка не страдает хронической ленью и обладает неплохим вкусом. Она прошла в кухню и пригласила нас за собой – счетчик находился там. Женщина встала у стены, скрестив руки на груди, я расположился со своим журналом за столом, а Макс, испросив разрешения, взял табурет и полез снимать показания.

– Пять семь два девять, – продиктовал Макс, вглядываясь в окошко счетчика.

Ни хрена ж себе! Я перепроверил записи в журнале – так и есть!

– Я сожалею, но у Вас очень большая задолженность по оплате – более тысячи киловатт. Будем выписывать штраф, – я открыл папку и стал доставать стопку квитанций.

– И сколько штраф? – нетвердым голосом поинтересовалась хозяйка.

– Согласно постановлению Главы городской администрации, Вы должны уплатить штраф от пятидесяти до ста минимальных окладов, что составляет от четырех тысяч ста восьмидесяти до восьми тысяч трехсот шестидесяти рублей плюс оплата задолженности, – этот текст мне приходилось произносить раз по десять в день. Я с интересом посмотрел на хозяйку. Она побелела как мел. Макс тем временем сфотографировал «мыльницей» цифры счетчика, спустился с небес, сел на табуретку и, не спросив разрешения, закурил, изучая изгибы тела молодой женщины.

Надо сказать, что мы с Максом не являемся пуританами. Женщин мы любим, они нам отвечают взаимностью. Частенько наши походы в ресторан заканчивались снятием девок и отходом в «нумера». Так что я прекрасно понял взгляд Макса и его душевное состояние. Я и сам бы не прочь затащить эту симпатичную хозяюшку в постель.

Мы с Максом продолжали пялиться на нее, она же, как видно, напряженно шевелила мозгами, пытаясь переварить убийственный для их семьи приговор. Я представил себя на ее месте – залезть в жуткие долги, заморозить стройку до выплаты долгов вечно задерживающейся зарплатой мужа. Ее схема работала с полной перегрузкой и, наконец, выдала оптимальное для нее решение:

– Может, без квитанции обойдемся? – спросила она, густо покраснев и опустив глаза.

Ну что ж, все к тому и шло. Мы с Максом переглянулись, он мне подмигнул, и тут она нас добила:

– Сто рублей вас устроит?

Мы чуть не упали с табуреток. Я посмотрел на нее с улыбкой, как смотрят на малых детей:

– Девушка, как Вас зовут?

– Оля, – сказала она. – А зачем Вам?

– Оля, инспектора Энергонадзора нельзя купить за сто рублей. Над нами весь отдел смеяться будет, Вы уж извините, что я Вам все это так подробно объясняю, но Вы прямо как ребенок!

– Но что же мне делать? – чуть не плача, воскликнула она. – У нас нет больше!

– Зато у Вас, Оля, есть кое-что другое, – я выразительно обвел ее взглядом с головы до щиколоток.

– И что же это? – не понимая, но с надеждой спросила хозяйка.

Я улыбнулся:

– То, что нужно двум здоровым мужикам от симпатичной молодой женщины.

– Нет!!! – она в панике подалась было назад, но забыла, что стоит у стены, и с ужасом переводила взгляд с меня на ухмыляющегося Макса в клубах сигаретного дыма и обратно.

– Ну что ж, – терпеливо разъяснял я. – У тебя, Оля, есть право выбора – либо мы выписываем квитанцию, и вы одалживаете деньги – у кого, не знаю, – оплачиваете штраф и забываете надолго о строительстве вашего уютного домика, при этом до уплаты штрафа мы отключаем вас от электроснабжения, либо ты доставляешь нам удовольствие, и мы расходимся, как в море корабли. А насиловать тебя никто не собирается, можешь нас так сильно не бояться.

Она закрыла лицо руками – верное решение давалось тяжело. Макс докурил сигарету и закурил новую. Тишина угнетала. Наконец она решилась, опустила руки, посмотрела на меня и тихо спросила:

– Так вы что, оба?..

– Ну, не обижать же напарника, – отшутился я. – Деньги-то мы на двоих бы поделили. Да ты не переживай, мы ребята обходительные, опытные, глядишь, и тебе понравится. А для храбрости водочки выпьем, у нас есть. Ты только что-нибудь из закуски сообрази.

Она медленно отошла от стены, открыла холодильник и достала колбасу, пару соленых огурцов, сало, порезала хлеб, поставила на стол стаканы. Двигалась она как автомат, мысли летали где-то в другом измерении. Мы с Максом подсели к столу поближе, я достал бутылку и налил три стакана. Оля стояла у стены, не решаясь сесть за стол.

– Давай-давай, не стесняйся, водка – она как наркоз. Через призму стакана вся жизнь видится проще! – постарался приободрить я ее. – Присаживайся.

Она осторожно присела на краешек табурета и взяла стакан.

– За приятное знакомство! – подал голос Макс, чокнулся стаканом со мной, с хозяйкой и осушил одним залпом. Я ждал. Оля собралась с духом, решилась и выпила самогонку, как компот, маленькими глотками. На глаза навернулись слезы. Судорожно шаря рукой по столу, она схватила соленый огурец и откусила добрую половину.

Выпив, я нес какую-то чушь, стараясь отвлечь ее от пугающих мыслей. Макс молчал и раздевал ее глазами. Действие бабкиного самогона началось. Олины глаза затуманились, пару раз она не попала с первого раза рукой за закуской, даже попыталась улыбнуться какой-то удачной шутке. Ну что ж, еще сто грамм – и можно начинать. Стаканы дружно звякнули, на этот раз самогон пошел ей легче. Пора.

– Иди ко мне, Оля, – протянул я руку.

Она встала, пошатываясь, и подошла. Обхватив ее рукой за талию, другой я нащупал замок молнии халатика и потянул его вниз. Моим глазам открылись две маленькие, но упругие грудки, мягкий, чуть полноватый животик, снежно-белые трусики и пара стройных ножек. Она не была худой, но казалась очень мягкой и уютной. Я поцеловал Олин сосок, а другой стал ласкать пальцами. Она была сильно напряжена – не иначе, еще не изменяла мужу, а тем более с двумя сразу. Положив ей руки на плечи, я заставил ее опуститься передо мной на колени. Ее красивое нежное лицо оказалось напротив моего. Глаза закрыты, губы судорожно сжаты. Усмехнувшись и запустив руки в ее мягкие волосы, я нежно, а затем страстно стал целовать Олины губки. Мои руки то перебирали ее пряди волос, то опускались вниз и ласкали грудь. Через пару минут, сперва робко, а затем, входя во вкус, Оля стала отвечать на мои поцелуи. Оторвавшись от ее губ, я спросил:

– Минет делать умеешь?

Она густо покраснела и отрицательно замотала головой.

Расстегнув брюки, я достал изнывающий от желания член, который тут же стратегической ракетой устремился в зенит. Раздвинув ноги, руками стал нагибать ее голову к горячей сочащейся плоти. Напрягая шею, Оля пыталась сопротивляться. Тогда, намотав волосы на свой кулак и задрав ее лицо вверх, я не выдержал:

– Слышишь, девочка, мы здесь что, шутки шутить пришли? Или ты будешь сосать, или я тебе немедленно выписываю штраф на всю катушку! Ну?

Глаза ее от испуга стали по пять рублей. Она попыталась кивнуть головой, а по щеке скатилась слезинка. Я нажал руками, и ее нежный ротик принял в себя моего бойца.

Сосунья из нее была неважной – никакого опыта. Ольга просто заглатывала член в себя, даже не делая попытки ласкать его. Рукой она держала член у основания, что не давало мне всунуть его на всю длину в эту мягкую, горячую и влажную глотку. Поэтому, обхватив ее плечи коленями, я отнял руки от члена и завел их себе за спину. Схватив руками волосы женщины, я стал ритмично насаживать ее голову на свой орган. Видно длина моего достоинства была для ее ротика великовата, потому что шея ее напряглась, а руки судорожно вцепились в мою поясницу. Но я уже чувствовал, что еле сдерживаюсь, поэтому заработал ее головою вовсю, не обращая внимания на стоны и протестующие движения женщины. Почувствовав, что кончаю, в порыве страсти я всадил свой член ей по самое основание, так что слезы брызнули из ее глаз, а рот широко открылся в спазмах тошноты. Проигнорировав ее протестующее мычание, я держал ее голову прижатой к моему паху, пока мой возбужденный орган обстреливал ее глотку огромной порцией выдержанной спермы. Чтобы не захлебнуться, она вынуждена была ее глотать с той скоростью, на которую была способна, но часть жидкости пролилась на подбородок и далее, на ее грудь. Кончив, я посмотрел на эту прелестную молодую женщину, зажавшую мой багровый член между своими нежными губками, не имеющую возможности вытереть или слизать мою сперму, стекающую липкой каплей с подбородка на упругую грудь, и волна нежности к Оле захлестнула меня. Вынув член, я поцеловал ее заплаканные глазки и обкончанный ротик, пахнущий моим семенем. Она продолжала молча плакать, сидя у меня между ног на коленях. Я встал, поднял ее за плечи, посадил на табурет, налил стакан самогонки и, прикурив сигарету, сунул ей в губы.

– Умница, Оля, у тебя здорово получилось! Так меня еще никто не отсасывал! – немного лести не помешает. – Давай, выпьем за более близкое знакомство.

Чисто машинально хозяйка подняла стакан и, ни на кого не глядя, осушила его, словно в нем была вода из-под крана. После этого судорожно затянулась сигаретой и, закрыв лицо руками, предалась рыданиям. Но тут встал Макс и без лишних рассусоливаний сдернул ее со стула на пол за волосы, посадив на корточки перед своим вытащенным из джинсов членом. Делая мне минет, Оля и не подозревала, что это еще не самое страшное для нее. Член Макса был гораздо толще и длиннее моего, а сам Макс считал, что предназначение любой женщины – это удовлетворять его похоть, причем сам он с женщиной творил, что хотел, совершенно не заботясь, позволяет ли это физиологическое строение женского организма. Вот и сейчас, невзирая на несоответствие размеров своего хрена и Олиного рта, он так засадил ей в глотку, что я испугался за Олю – ее может либо вырвать, либо она задохнется. Однако не случилось ни того, ни другого, и я с все возрастающим желанием наблюдал, как болтается на Максовом члене Олина голова, направляемая крепкими руками напарника, и слушал возбуждающе чавкающие звуки и стоны, издаваемые Олиным ртом. Ее распахнутый халатик сбился на один бок, и хорошо была видна ее пухлая попка, обтянутая тонкими хлопчатыми трусиками.

Снова чувствуя жжение в паху, я подошел сзади к отсасывающей Ольге, опустился на корточки и засунул руки в ее трусы. Ее попка была чертовски хороша! Я гладил эту мягкую бархатистую кожу грубой мужской рукой. Моя ладонь пошла ниже и наткнулась на мохнатую влажную щелку. Самое интересное, что, несмотря на грубый оральный трах, Олина щелка была мокрой! Значит, ее тело хотело нас! Мои пальцы раздвинули половые губки и дотянулись до клитора. Женщина дернулась и застонала. Я стал ритмично гладить средним пальцем клитор, и Ольга начала в такт подмахивать промежностью. Ладонь моя вмиг стала мокрой и скользкой. Чуть погодя, я раздвинул отверстие ее киски и всунул в него средний и указательный палец. Ольгу как будто ударило током, так она подпрыгнула! Влагалище у нее было узкое и упругое, так что моим пальцам было очень тесно. Чтобы закончить разведку совсем, я резко всунул указательный палец в Олин анус. Реакцию женщины я не берусь описать, но Макс в ответ на ее извивания стал резко кончать, с каждой порцией спермы загоняя свой член Оле в глотку по самые яйца. Ольгины стоны перешли в хрипы – она явно задыхалась. Чтобы добавить ей остроты ощущений, я, вслед за указательным, воткнул в анус средний, а затем и безымянный пальцы. Бедная женщина пыталась отбиться от нас руками, но сделать ничего не могла.

И вдруг, совершенно неожиданно для нас с Максом, Оля тоже стала кончать. Она бешено извивалась, со всего размаха насаживая свой девственный сфинктер на мои пальцы по самую ладонь. Ее белоснежные трусики в момент потемнели от вылившейся из влагалища жидкости, тягучая капля свесилась с них до пола. От неожиданности Макс отпустил ее голову, которая с громким чмоканьем соскочила с извергающегося члена, продолжающего заливать густой спермой ее нежное личико.

Кончив, Ольга соскользнула попкой с моих пальцев и обессиленная, упала лицом вниз на коврик, лежащий на полу. Однако Макс, присев перед ней на корточки, без лишних увещеваний приподнял за волосы ее голову и заставил тщательно вылизать его член от остатков спермы. Это было классное зрелище! Молодая симпатичная женщина полуобнаженной лежит на полу и вылизывает огромный красный член незнакомого мужика! При этом по ее лицу сползает тягучая белая сперма вперемешку со слезами.

Налив и выпив самогонки, я подошел к лежавшей Оле, перевернул ее на спину и поднял на руки. Она попыталась вытереть лицо руками, но белой жидкости было так много, что она просто размазала ее по щекам. От нее остро пахло мужской спермой, что подействовало на меня очень возбуждающе, и мой член опять запросился на волю.

Я отнес ее в комнату, положил на диван, не слушая ее робких попыток прекратить эту вакханалию. Придерживая одной рукой ее за грудь, другой я снял с нее бесполезные мокрые трусы, раздвинул коленом стройные ножки и расположился в ударной позиции – членом прямо напротив ее лобка, покрытого нежными темными волосками. Обхватив ее ноги под коленками, задрав их и прижав к грудкам, я открыл для обозрения ее мокрую сочащуюся пизденку. Взяв прицел, я со всего маху засадил в ее щелку свой набухший член так, что яйца смачно хлопнули по промежности. Оля охнула и попыталась выползти из-под меня, но я был начеку. Опершись руками на Олину грудь, я начал трамбовать своим колом ее внутренности, что сопровождалось сдавленными стонами и хрипами женщины.

Подошел и стал рядом со мной Макс. Ему явно доставляло удовольствие наблюдать за нашим соитием. Он поглаживал рукою свой выпущенный из джинсов член, который постепенно набирал необходимую форму. Аромат мужской спермы, исходивший от Оли и сознание того, что я трахаю эту чистую женщину на глазах моего напарника, настолько раззадорил меня, что я полностью лег на женское тело, обняв его руками, и присосался губами к обкончанному рту хозяйки дома, слизывая остатки семени – моего и Макса. Я залазил языком ей чуть ли не в самую глотку, страстно кусал ее губы, зацеловывал щеки и глаза, и при этом не прекращал работу моего отбойного молотка. Ольгу, видно, опять зацепило, и она стала понемногу подмахивать мне, устремляясь пиздой навстречу моему органу. Почувствовав, что достаточно ее уже раззадорил, я встал, перевернул женщину на четвереньки и с силой надавил на ее плечи. Олина грудь вдавилась в диван, при этом ее зад оказался высоко задранным.

– Макс, помоги мне, подержи ее так, – позвал я приятеля.

Макс понял меня с полуслова, подошел и прижал плечи женщины, что дало мне возможность освободить руки, которыми я тут же до предела раздвинул половинки Олиной задницы. Прямо на меня нахально смотрело сморщенное тугое колечко ее ануса. Я прицелился и плюнул прямо в цель, после чего приставил к смазанному очку свою дубину и одним резким движением лишил Ольгу анальной девственности. Женщина вскрикнула, слезы текли по ее щекам, губы бессвязно молили о пощаде.

Член мой, пробивая себе дорогу к желудку, чувствовал, как пытается сжаться Олин сфинктер, словно 28 панфиловцев, закрывающих собой дорогу немцам на Москву. Макс отошел в сторону, продолжая дрочить свой немалый член. Я же, намотав на правую руку локоны женщины, левой обнял ее бедро и нащупал набухший клитор. С поглаживанием и пощипыванием этого женского возбудителя дела пошли легче. Ольга начала мне подыгрывать, несмотря на боль в раздираемой заднице, а, может, и благодаря ей. Увидев, как глаза гостеприимной хозяйки закатились, а таз движется навстречу своему мучителю, Макс достал «мыльницу» и начал отщелкивать кадры на казенной пленке, озаряя нас вспышкой.

И вот Ольга тяжело задышала, судорожно сжала мой член внутри прямой кишки, после чего забилась в конвульсиях, протяжно и жалобно крича. Я еле сдержался, чтобы не кончить вместе с ней, так как привык, во избежание неприятностей, кончать женщинам только в одно место – в рот. Но силы мои были на исходе, поэтому я вырвал свой член из цепких объятий ануса, быстро развернул бьющуюся в экстазе женщину и всунул свой не слишком чистый после путешествия в заднем проходе орган Оле в рот. От неожиданности Ольга попыталась было отстраниться, но мои руки натянули ее голову на мой кол, который тут же начал выбрасывать очередные порции терпкой спермы прямо ей в желудок. Я видел, что ей было противно до тошноты держать у себя во рту дергающийся отросток, который только что прочищал ее прямую кишку, она безуспешно пыталась вытолкнуть его своим языком, но была вынуждена заглатывать белую липкую жидкость, чтобы не захлебнуться. Кончив, я несколько раз поводил увядшим членом в ее горячем влажном рту, чтобы окончательно очистить своего производителя от остатков спермы, после чего вытащил его, шлепнул им Олю по носу и засмеялся:

– А она ничего трахается! Заводится с пол-оборота. Макс, теперь твоя очередь доставить удовольствие этой похотливой девчонке.

При этих словах Ольга опять жутко покраснела и закрыла лицо руками. Стеснительная попалась, что ли? При этом она оставалась в той же позе, в какой я ее оставил после спермоглотания – сидела на истерзанной попке, бесстыдно расставив согнутые в коленях ноги. Волосы ее спутались, груди торчали в разные стороны, а из развороченной киски прямо на диван сочилась клейкая жидкость.

Я сел на стул в углу комнаты и закурил, предоставив инициативу своему коллеге. Он медленно стал подходить к Ольге. Член его, надроченный до блеска, был страшен своими внушительными размерами. Хозяйка, оторвав руки от лица и впервые увидев орган Макса во всей красе, широко открыв глаза, заверещала:

– Пожалуйста, не надо! Вы же мне все внутри порвете! Вы убьете меня! Нет!! Нет!!! Ну, пожалуйста!

Макс молча схватил ее за руки и, в мгновение ока поставив женщину на четвереньки, со смачным звуком засандалил своего гиганта в истекающее соками влагалище. Обхватив бедра руками, он с остервенением страсти стал насаживать Олино выгнувшееся тело на свой толстый конец. Мне было хорошо видно, как его дубина разрывает узенькую пизденку, входя вовнутрь, и выворачивает малые половые губы женщины наизнанку, возвращаясь обратно. От дикой боли Оленька кричала не переставая, дергаясь всем телом, ее руки судорожно сжимали покрывало, сдирая его с дивана, низко опущенная голова болталась из стороны в сторону в такт движений Макса.

Постепенно крики женщины перешли в протяжные сладострастные стоны, боль снова стала доставлять Оле удовольствие. Движения тела стали более ритмичными, пятки обхватили колени трахающего ее мужчины, и через пару минут хозяйка снова бурно кончила, стащив руками все покрывало под себя.

Фрикции Максового члена стали сопровождаться таким чмоканием, что я понял – в ее влагалище мокро, как в канализации. Максу это, видно, стало неприятно, потому что он с чавкающим звуком резко вынул свою дубину из развороченной пизды, при этом малые губки остались распахнутыми, открывая постороннему взгляду растянутую дыру. Я отвлекся, чтобы стряхнуть пепел с сигареты, и в этот момент раздался оглушительный крик. Оказалось, что мой напарник всунул по два пальца каждой руки Оле в задницу, резко растянул сфинктер в стороны, после чего в образовавшуюся воронку устремился его трамбователь внутренностей. Зрелище не для слабонервных! Руки и ноги женщины подкосились, сознание ее, видно, помутилось, а тело держалось на весу, насаженное лишь на толстый бугристый член. Увидев, как между полушариями нежной попки поползла вверх к позвоночнику тонкая трещинка, из которой сочилась кровь, я представил, что чувствовал человек, посаженный на кол. Макс, тем временем, вытащил свой конец на волю, подхватив Олю руками под живот, и любовался творением своего органа.

А посмотреть было на что! Окровавленный анус не мог сжаться, и через раскрытое жерло была видна прямая кишка. Края сфинктера мелко дрожали, пытаясь скрыть то, что не было предназначено природой для всеобщего обозрения. Насладившись вдоволь зрелищем, Макс со всего размаха воткнул свое достоинство обратно. При этом мне показалось, что его член вылезет через пупок, прорвав все преграды. Приятель стал мерно насаживать Олину задницу на разбухший хрен, а из ее рта вылетали лишь сдавленные хрипы.

…Странно, видимо в каждом нормальном мужике дремлет сексуальный маньяк. Вот ведь нет у нас с Максом проблем с бабами – не говоря уже о проститутках – не сложно снять понравившуюся телку и раскрутить ее на трах. Но какое-то изысканное наслаждение доставляет возможность причинять партнерше жуткую боль, чувствовать своим членом, как сжимается в конвульсиях влагалище или анус, как рвотный рефлекс заставляет горло жертвы щекотать проникшую до голосовых связок залупу. Еще одно – это психологическая составляющая. С проститутками все понятно – они зарабатывают деньги. Шлюхи ебутся, чтобы получить удовольствие. Совсем другое дело – «чистюли», которые «никому не дам». Особый шик заключается в том, чтобы не только трахнуть такую, но при этом полностью подчинить своей воле, унизить и заставить чувствовать боль. Вот перед нами лежит замужняя женщина, которая, вероятно, кроме мужа не знала ни одного мужчины. При этом чувствуется, что она любит своего мужа и пока даже не думает ему изменять. Тем приятнее сознавать, что эту наивную телочку мы смогли фальшивой угрозой склонить к ебле – и вот она лежит, раздираемая в прямом смысле этого слова здоровенными хуями – с порванной до спины жопой, с полным желудком спермы, униженная и подавленная тем, что ее против воли довели до оргазмов. Именно такие моменты больше всего радуют меня в этой работе…

От этих мыслей и вида такой зверской ебли я снова возбудился, обошел диван и, накрутив волосы Оли на кулак, задрал ее лицо вверх. Глаза ее были полузакрыты, их приоткрытого рта стекала сперма, она тяжело дышала в такт движению поршня в прямой кишке. Я стал оттягивать голову назад, пока женщина не почувствовала боль в шее. Ее глаза открылись и с мольбой и ужасом смотрели на меня. Каждое движение Макса причиняло ей жгучую боль. Мне захотелось внести свою лепту в раздирание ее нежного тела. Отпустив волосы, вернувшись назад и усевшись на пол между ногами напарника, я стал пощипывать клитор бедной женщины. Над моей головой, чмокая, вонзался в женскую задницу огромный поршень, а яйца смачно шлепались о промежность. Почувствовав, что клитор стал набухать, отзываясь на ласку вопреки воле своей хозяйки, я всунул два пальца второй руки в истекающую и разъебанную пизду. Теперь там было намного просторнее. Продолжая гладить маленький женский отросток, стал дрочить Олино влагалище пальцами. Обессиленная женщина уже ни на что не реагировала. Тогда я, преодолев сопротивление тугих мышц, всунул в Олю всю свою ладонь, чувствуя, как вокруг руки надрываются стенки влагалища. Женщина зашевелилась и слабо застонала. Я ловлю особый кайф, когда руку туго обволакивает теплое влагалище нерожавшей женщины. Кожей кисти чувствуешь, как вибрируют от боли его стенки, как мышцы пытаются тебя не пропустить к самому охраняемому и запретному – матке. Будучи настойчивым, продолжая теребить клитор и проталкивая руку внутрь, я все-таки достиг матки и всунул в нее два пальца. Олю словно ударило током, она мелко задрожала, завыла нечеловеческим голосом и тут же стала кончать! Не помня себя от страсти, я сжал внутри нее кулак и стал трахать ее изо всех сил, трамбуя влагалище костяшками пальцев, засовывая руку почти по локоть и ощущая через тонкую перегородку движение максового члена в заднице женщины...

Через минуту я пришел в себя. В стороне Макс прикуривал сигарету, моя рука, облитая его спермой и Олиной кровью, почти до половины находилась в надорванной пизде, прямо перед лицом сочился кровью и спермой распухший анус, сама же Ольга лежала без чувств и лишь хрипло дышала. Я вынул с чавканьем руку из того, что совсем недавно было аккуратной пизденкой, и истерзанное тело женщины рухнуло на диван, при этом согнутые в коленях ноги разъехались в разные стороны, продемонстрировав нам результаты нашей работы – разорванный огромный анус и бесформенную развороченную пизду.

Мой член стоял колом и желал снова выплеснуться. Пока Макс фотографировал оттраханную хозяйку крупным планом, я обошел диван и перевернул женщину на спину. Ее искусанные в кровь губки были приоткрыты, из груди вырывались хрипы и стоны. Надавив пальцами на скулы, я открыл ей рот и всунул в него свой возбужденный член. Едва коснувшись окровавленных губ и языка, я стал поливать семенем рот, щеки и глаза отключившейся Оли. Кончив, я вытер свой обмякший член ее пушистыми волосами.

Минут через десять мы растормошили бедную женщину. Она долго не могла понять, что с ней, где она, и кто мы. Затем сознание к ней вернулось полностью, она попыталась закрыть руками грудь и сдвинуть бесстыдно распахнутые ноги. Это движение, я думаю, отозвалось между ног резкой болью, потому что, застонав, она прекратила дальнейшие попытки. Глаза ее были полны ужаса и слез.

Нам уже больше ничего от нее не хотелось, поэтому, пригрозив фотографиями и штрафом и забрав в качестве трофея ее мокрые трусики, мы с Максом ушли. В дверях я оглянулся и сказал:

– Спасибо, Оля! Это было прекрасно!

В ответ раздались глухие рыдания.